Итак, 13 октября 2005 года стало для Арсена Канокова серьёзным испытанием. Именно в те дни он впервые появился на широкой аудитории в качестве президента, нового президента Кабардино-Балкарии. Центральные телеканалы показывали интервью молодого крепкого человека с серьёзным выражением лица, явно непривычного к игре на публику, с сильным кабардинским акцентом. Кстати, хотя с годами публичные выступления «экспромтом» стали Арсену лучше даваться, он всё равно ещё иногда плывёт.
Тем не менее, первые интервью Арсена Башировича дали повод надеяться, что имеем дело с вполне искренним реалистом (не циником, но реалистом).
Он не растерян, но в то же время предстает ответственным человеком, честно пытающимся разобраться в ситуации и признающим, что на некоторые вопросы у него пока нет ответов.
Можно сравнить два интервью тех дней. 20 октября с Арсеном общалась корреспондент лояльных властям «Известий» Мадина Шавлохова. 31 - корреспондент оппозиционной «Новой газеты» Анна Политковская.
В обоих интервью Каноков затрагивает следующие темы:
- причины происшедшего – плохое социально-экономическое положение в КБР, плохая работа, неправильные методы правоохранительных органов, религиозное невежество, целенаправленная деятельность экстремистов;
- основная часть участников выступления – молодежь, обманутая и использованная в качестве пушечного мяса экстремистами, упущенная обществом (включая близких) и властями, считавшая, что идет на смерть за правое дело. Случившееся с этой молодёжью Каноков назвал трагедией;
- над устранением факторов, приведших к случившемуся, надо работать, он собирается это делать. Причем это – часть комплексной работы по оздоровлению и улучшению ситуации в республике, и не всё решаемо на республиканском уровне и его собственными силами, силами республики, местного общества.
Каноков не порет горячку – со всеми вопросами надо сначала «разбираться», потом «делать выводы». Но уже и сразу он говорит то, что словно бы ставит его над схваткой. Он одновременно указывает и на некомпетентность, превышения и преступления силовиков, и на своё сопереживание гибели молодёжи, которую он не списывает в террористы, и на виновность сил, специально стремившихся использовать объективные и субъективные факторы для дестабилизации в регионе.
При этом Арсен косвенно показывает и предел своей ответственности – не он в ответе за сложившуюся ситуацию, он всего две недели как президент и до этого во внутренней политической жизни республики участия активного не принимал. Но он готов работать и исправлять ситуацию и призывает к этому же всех. Показательна история вопроса с требованиями и просьбами о выдаче тел погибших, признанных участниками вооружённого выступления.
В те дни многие высказывались в том плане, что невыдача, согласно федеральному закону, тел погибших местных жителей родственникам для захоронения приведёт к дальнейшему ухудшению обстановки.
Вопрос Мадины Шавлоховой:
- Сейчас родственники боевиков требуют отдать им тела убитых и апеллируют к вам. Вы уже решили, как поступите?
Каноков: Я понимаю, что там могли оказаться те молодые люди, которых использовали, и в их отношении, может быть, и можно было пойти на такой шаг, чтобы показать свою гуманность. Я прекрасно понимаю, что на другой чаше весов есть закон и нельзя нарушать его и делать исключение для кого-то. Мы обсуждали требования родственников на Совете безопасности. Но мы также обсуждали заявления родственников милиционеров и простых людей, чьи близкие погибли 13-го числа. Они не хотят, чтобы на этом же кладбище хоронили боевиков. Я не исключал того, что тела тех, в отношении кого никогда не было уголовных дел, можно было бы отдать родственникам. Но закон есть закон. На Совете безопасности мы большинством голосов приняли решение следовать букве закона.
Из разговора с Анной Политковской:
— На ваш взгляд, какова в целом морально-психологическая ситуация в республике сейчас, две недели спустя после событий 13—14 октября?
— Думаю, более или менее нормализуется. Как президент ищу пути выхода, чтобы не случилось раскола общества — чтобы мы не противопоставили одних и других. Это же все наши граждане. И с той, и с другой стороны. Меня сегодня смущает агрессия со стороны родственников погибших боевиков — я считаю ее неправильной. Я сам был за гуманное отношение к тем, кто погиб, но сегодня с каждым днем становлюсь жестче. Если государство даст слабинку… Надо быть справедливым и жестким. На Кавказе всегда уважают справедливую силу. И заказчики — в стороне сейчас. А те, которые погибли, — эти ребята являются самым слабым звеном в организации, которая все устроила. Если мы не дадим отпор, то, боюсь, нашу гуманность поймут как знак слабости.
— Но кто-то мог оказаться там и случайно?
— Хорошо, процентов пять. Я был бы очень рад, если докажут, что они непричастны, я первым бы тела их оттуда вынес и отдал матерям. Я собирал Совбез, просил очень подробно разобраться, если там даже один человек, в отношении которого вы сомневаетесь, — да-да, просто сомневаетесь — так решите же в пользу сомнения. Очень надеюсь, что вот-вот объективно во всем разберутся. Там есть 20 человек, участие которых доказать невозможно, и, наверное, их тела будут выдавать.
— Когда это будет?
— Тут жесткая позиция федерального центра. По закону мы не можем выдать никого. Но до 4 ноября органы должны завершить свою работу.
— И все-таки справедливая сила — в том, чтобы отдать тела? Вы можете это доказать федеральному центру?
— Мы только можем говорить родственникам: обращайтесь к президенту, к федеральным структурам. Но, с другой стороны, трудное время: родственники погибших милиционеров говорят, что не хотят, чтобы «этих» хоронили на кладбище рядом… Очень сложно выбор сделать.
— Вам лично какой выбор ближе?
— 50 на 50. Успокоить общество — надо выдать. Но нарушать закон — нельзя. Мы очень переживаем, что это все проникло в наше общество. Когда все будет сделано жестко, то люди за детьми больше будут смотреть: с кем они общаются, и одергивать, если что-то не так. Но и в том выборе, и в другом есть свои опасности.

Итак, 13 октября 2005 года стало для Арсена Канокова серьёзным испытанием. Именно в те дни он впервые появился на широкой аудитории в качестве президента, нового президента Кабардино-Балкарии. Центральные телеканалы показывали интервью молодого крепкого человека с серьёзным выражением лица, явно непривычного к игре на публику, с сильным кабардинским акцентом. Кстати, хотя с годами публичные выступления «экспромтом» стали Арсену лучше даваться, он всё равно ещё иногда плывёт.
Тем не менее, первые интервью Арсена Башировича дали повод надеяться, что имеем дело с вполне искренним реалистом (не циником, но реалистом).
Он не растерян, но в то же время предстает ответственным человеком, честно пытающимся разобраться в ситуации и признающим, что на некоторые вопросы у него пока нет ответов.
Можно сравнить два интервью тех дней. 20 октября с Арсеном общалась корреспондент лояльных властям «Известий» Мадина Шавлохова. 31 - корреспондент оппозиционной «Новой газеты» Анна Политковская.
В обоих интервью Каноков затрагивает следующие темы:
- причины происшедшего – плохое социально-экономическое положение в КБР, плохая работа, неправильные методы правоохранительных органов, религиозное невежество, целенаправленная деятельность экстремистов;
- основная часть участников выступления – молодежь, обманутая и использованная в качестве пушечного мяса экстремистами, упущенная обществом (включая близких) и властями, считавшая, что идет на смерть за правое дело. Случившееся с этой молодёжью Каноков назвал трагедией;
- над устранением факторов, приведших к случившемуся, надо работать, он собирается это делать. Причем это – часть комплексной работы по оздоровлению и улучшению ситуации в республике, и не всё решаемо на республиканском уровне и его собственными силами, силами республики, местного общества.
Каноков не порет горячку – со всеми вопросами надо сначала «разбираться», потом «делать выводы». Но уже и сразу он говорит то, что словно бы ставит его над схваткой. Он одновременно указывает и на некомпетентность, превышения и преступления силовиков, и на своё сопереживание гибели молодёжи, которую он не списывает в террористы, и на виновность сил, специально стремившихся использовать объективные и субъективные факторы для дестабилизации в регионе.
При этом Арсен косвенно показывает и предел своей ответственности – не он в ответе за сложившуюся ситуацию, он всего две недели как президент и до этого во внутренней политической жизни республики участия активного не принимал. Но он готов работать и исправлять ситуацию и призывает к этому же всех. Показательна история вопроса с требованиями и просьбами о выдаче тел погибших, признанных участниками вооружённого выступления.
В те дни многие высказывались в том плане, что невыдача, согласно федеральному закону, тел погибших местных жителей родственникам для захоронения приведёт к дальнейшему ухудшению обстановки.
Вопрос Мадины Шавлоховой:
- Сейчас родственники боевиков требуют отдать им тела убитых и апеллируют к вам. Вы уже решили, как поступите?
Каноков: Я понимаю, что там могли оказаться те молодые люди, которых использовали, и в их отношении, может быть, и можно было пойти на такой шаг, чтобы показать свою гуманность. Я прекрасно понимаю, что на другой чаше весов есть закон и нельзя нарушать его и делать исключение для кого-то. Мы обсуждали требования родственников на Совете безопасности. Но мы также обсуждали заявления родственников милиционеров и простых людей, чьи близкие погибли 13-го числа. Они не хотят, чтобы на этом же кладбище хоронили боевиков. Я не исключал того, что тела тех, в отношении кого никогда не было уголовных дел, можно было бы отдать родственникам. Но закон есть закон. На Совете безопасности мы большинством голосов приняли решение следовать букве закона.
Из разговора с Анной Политковской:
— На ваш взгляд, какова в целом морально-психологическая ситуация в республике сейчас, две недели спустя после событий 13—14 октября?
— Думаю, более или менее нормализуется. Как президент ищу пути выхода, чтобы не случилось раскола общества — чтобы мы не противопоставили одних и других. Это же все наши граждане. И с той, и с другой стороны. Меня сегодня смущает агрессия со стороны родственников погибших боевиков — я считаю ее неправильной. Я сам был за гуманное отношение к тем, кто погиб, но сегодня с каждым днем становлюсь жестче. Если государство даст слабинку… Надо быть справедливым и жестким. На Кавказе всегда уважают справедливую силу. И заказчики — в стороне сейчас. А те, которые погибли, — эти ребята являются самым слабым звеном в организации, которая все устроила. Если мы не дадим отпор, то, боюсь, нашу гуманность поймут как знак слабости.
— Но кто-то мог оказаться там и случайно?
— Хорошо, процентов пять. Я был бы очень рад, если докажут, что они непричастны, я первым бы тела их оттуда вынес и отдал матерям. Я собирал Совбез, просил очень подробно разобраться, если там даже один человек, в отношении которого вы сомневаетесь, — да-да, просто сомневаетесь — так решите же в пользу сомнения. Очень надеюсь, что вот-вот объективно во всем разберутся. Там есть 20 человек, участие которых доказать невозможно, и, наверное, их тела будут выдавать.
— Когда это будет?
— Тут жесткая позиция федерального центра. По закону мы не можем выдать никого. Но до 4 ноября органы должны завершить свою работу.
— И все-таки справедливая сила — в том, чтобы отдать тела? Вы можете это доказать федеральному центру?
— Мы только можем говорить родственникам: обращайтесь к президенту, к федеральным структурам. Но, с другой стороны, трудное время: родственники погибших милиционеров говорят, что не хотят, чтобы «этих» хоронили на кладбище рядом… Очень сложно выбор сделать.
— Вам лично какой выбор ближе?
— 50 на 50. Успокоить общество — надо выдать. Но нарушать закон — нельзя. Мы очень переживаем, что это все проникло в наше общество. Когда все будет сделано жестко, то люди за детьми больше будут смотреть: с кем они общаются, и одергивать, если что-то не так. Но и в том выборе, и в другом есть свои опасности.

14 ноября того года публикуются следующие его слова:
«Что касается выдачи тел - это болезненный для нас вопрос. Я был в Москве, объяснял эту проблему. Да, есть закон, но если руководствоваться тем, что важнее - исполнить жестко этот закон или все-таки попытаться проявить гуманность со стороны государства в отношении этих семей и успокоить общество, то я за то, чтобы выдать тела родственникам для захоронения. К сожалению, до сегодняшнего дня мы не смогли еще найти общий язык. В некоторых кабинетах мне говорят: нельзя проявлять слабость, надо исполнять закон, но это как раз то, чего хотят наши противники. В отношении тех, кто был в розыске, не раз попадал в органы внутренних дел, можно проявить жесткость и не выдавать их, а тех, кто никогда не попадал в поле зрения, государство, соблюдая закон, могло проявить гуманизм. Будем до конца доводить этот вопрос и пытаться доказать федеральному центру».
К нему неоднократно в течение последующих лет обращались с просьбами о содействии в выдаче тел. Он ходатайствовал, но не настаивал. Как и сказал в первые же дни. См. также здесь.
В январе 2007 года в СМИ появились сообщения о том, что тела погибших "боевиков" были кремированы за год до этого. "Об этом родственники убитых узнали, получив ответ российских властей на запрос Европейского суда по правам человека, в который они обратились с жалобой на бесчеловечное обращение, пишет "Коммерсант". Родственники убитых боевиков направились к Дому правительства республики, где в приемной президента оставили заявление с просьбой принять их и объяснить, почему власти допустили кремацию, которая противоречит нормам ислама. Однако самого президента Арсена Канокова в Нальчике не было, он принимал участие во всероссийской научно-практической конференции по проблемам противодействия религиозно-политическому экстремизму в Махачкале, и потому встреча не состоялась". Ссылка
Темы борьбы с экстремизмом и религиозного просвещения, соответственно, прочно поселились в деятельности Арсена Канокова.
«Я еще и еще раз анализирую, почему эти молодые люди пошли с оружием против своей республики и своего народа. Очень уж это кому-то нужно было сегодня. Я думаю, у этих молодых людей вначале были очень хорошие мысли. Они и не предполагали, что возьмут оружие против своей республики. Они начинали это из благих побуждений - очищения веры.
Самое главное, чтобы не было раскола в обществе. Я планирую собрать родителей и родственников тех людей, которые погибли. И с той, и с другой стороны. Это население нашей республики. Если мы скажем - ваши дети так сделали, вы изгои, - мы посеем в них зерна, которые дадут для республики очень плохие плоды. Это беда для Кабардино-Балкарии. Мы хотим дойти до каждого населенного пункта, создать общественные комитеты, неформальные. Если не будет мира в республике, мы не сможем заниматься экономикой. Мы будем как пожарники, создадим полицейское государство.
Я хочу, чтобы в Духовное управление мусульман пришли молодые люди, которые пользовались бы авторитетом. Мы хотим помочь ДУМ в финансировании»
14.11.2005

Из интервью Мадине Шавлоховой ("Известия"):
"Я разговаривала с родственниками тех, кто вышел на улицы. Большая часть опрошенных называла основной причиной произошедшего закрытие районных мечетей и недоверие к Духовному управлению мусульман. Будете ли вы добиваться смены главы ДУМа?
Каноков: На заседании Совета безопасности республики (18 октября. - "Известия") мы обсуждали эту проблему. Я выступил и сказал, что одними запретами мы ничего не добьемся. Действительно, был некий перекос. Но это была вынужденная мера. Наше общество не было подготовлено к такому развитию ваххабизма на территории республики. У нас не хватает специалистов в области ислама, которые бы исповедовали нормальный светский ислам. ДУМ действительно не пользуется авторитетом. Да, мы будем менять руководство Духовного управления. Но, может быть, причина не только в конкретных людях. Скудное финансирование того же ДУМа и не позволяет ему выполнять свои функции. Поэтому мы решили, что будем создавать комитет религии, национальной и молодежной политики. И будем ставить квалифицированных людей во главе вновь созданного комитета в рамках правительства. Намерены также выделять средства на подготовку и обучение детей исламу. Чтобы они не уезжали за границу и не получали образование там. Мы сами хотим им дать это образование.
известия: То есть в школах будут преподавать основы религии?
Каноков: В ближайшее время в школах будут введены уроки ислама и православия. Чтобы молодежь не уходила в крайности. Если мы не будем управлять этими факторами, мы потеряем свои позиции. И эту нишу займут более радикально настроенные люди. Мы хотим инициировать рассмотрение Госдумой РФ закона о радикализации ислама в виде ваххабизма и других радикальных течений. Чтобы за распространение таких идей люди несли ответственность. А главам района мы поставили задачу - подобрать главой ДУМа одного из самых авторитетных людей. Если у человека нет авторитета, он и не должен занимать этот пост.
известия: Вы считаете, что в республике есть такие люди?
Каноков: Я надеюсь, что они есть. Человека, которого выберут, должна поддержать власть. Мы должны создать ему все условия. Потому что это поле мы уже проигрываем. Сейчас пассивность ДУМа приводит к тому, что авторитета у его главы среди мусульман нет.
известия: Многие молодые люди говорят, что еще совсем недавно верили ДУМу, но его руководство не смогло отстоять мечети, которые закрывают. Приводят в пример историю учителя физкультуры.
Каноков: Я знаю про учителя Заура Афова из Вольного аула (см. номер от 17 октября. - "Известия"). Но, по моим данным, в мечети нашли оружие, и поэтому она была закрыта. Что же касается Заура Афова, так его обвиняли в нападении в конце прошлого года на Госнаркоконтроль. Я знаю эту семью. Один из братьев работал с нами. Я не видел уголовного дела, и что там есть на самом деле, я не могу сказать. В этом надо разбираться. Горе матери понять можно, но, возможно, она чего-то недоговаривает.
известия: Повлияют ли события 13 октября на кадровую политику в республике? Многие винят в произошедшем руководителей силовых структур, которые владели информацией, но не предотвратили нападение...
Каноков: Безусловно, повлияют. Но все это будет только после того, как будут сделаны выводы. Силовые структуры со своей задачей справились. Конечно, не была проведена оперативная профилактическая работа. Не было агентурной работы с их стороны. Была информация, что нечто должно произойти, но мы не знали, откуда, как и когда это произойдет, кто вовлечен в эту операцию. В этой части есть недоработка силовых структур и органов исполнительной власти. Здесь есть слабые места, которые мы будем исправлять, в том числе и через кадровую политику".
"Вчера в Нальчике состоялась расширенная коллегия МВД республики, на которой впервые присутствовал президент Кабардино-Балкарии Арсен Каноков. Добившись отставки прежнего главы МВД Хачима Шогенова, президент Каноков перешел в наступление: он подверг критике работу силового ведомства, заявил об угрозе новых терактов и потребовал от МВД их пресечь. Даже если президент и силовики найдут общий язык, противодействовать росту экстремизма им будет сложно.

Это была первая коллегия МВД, на которой присутствовал президент Арсен Каноков; с прежним министром Шогеновым он не ладил и почти полгода добивался его отставки. Место министра Шогенова, отправленного в марте на пенсию, занял бывший замглавы МВД Адыгеи Юрий Томчак. Коллегия, которую он вчера провел, должна была показать, насколько новый министр сработается с президентом. От этого в дотационной республике зависит многое — как судьба частных инвестиций в экономику, которые пытается привлечь президент и которые придут, только если будут гарантии безопасности, так и территориальная целостность России на Северном Кавказе: вряд ли у кого-то есть сомнения в том, что новое выступление ваххабитов в Нальчике может привести к войне в регионе. Именно поэтому Кремль пошел на отставку министра Шогенова, которой требовал не только президент Каноков, но и местные мусульмане.

Глава КБР сразу раскритиковал работу МВД практически по всем пунктам: уровень преступности не снизился, а, напротив, вырос, республике угрожают новые теракты, а средний и малый бизнес не только не защищены, но и "сталкиваются с проблемами, исходящими именно от правоохранительных и контролирующих органов". При таком подходе создать благоприятный инвестиционный и деловой климат в республике, по мнению президента, невозможно.

Республику давно будоражат слухи о том, что с наступлением весны ситуация снова осложнится. Экстремистское подполье традиционно активизируется вместе с потеплением и появлением растительностью в горах. Однако радикальные меры, как считает господин Каноков, только усложнят ситуацию и усилят позиции экстремистов среди верующих, как это уже было в случае с нападением на Нальчик. "Борьба с религиозным экстремизмом не должна перерасти в борьбу с исламом, давая повод лидерам незаконных вооруженных формирований вовлекать в свои ряды новых сторонников",— заявил глава республики.

Это, по сути, было ключевым моментом в выступлении президента. Сразу после нападения на Нальчик он подверг жесткой критике руководство МВД за зачистки среди мусульман.

Именно репрессии со стороны МВД в отношении мусульман, а не коррупция в МВД или слабые показатели в борьбе с оргпреступностью стали главным мотивом для отставки прежнего министра внутренних дел. Однако смена главы ведомства пока не привела к кадровым перестановкам внутри МВД, а значит, принципиально отношение к религиозным группам не изменилось.

Новый министр Томчак признал, что в прошлой работе МВД были допущены ошибки. Работу ведомства по ряду направлений, в частности в борьбе с незаконным оборотом оружия, он признал неудовлетворительной и намекнул на предстоящие кадровые чистки: "Ряд руководителей (МВД.— Ъ) не проявили себя на должном уровне, и поэтому в ближайшее время будут поставлены вопросы об их соответствии занимаемым должностям". Судя по выступлению министра, взаимопонимание между главой республики и силовиками все-таки достигнуто.
Газета «Коммерсантъ» № 70(3401) от 20.04.2006
Из интервью Анне Политковской: "Хочу передать слова одного из молодых мусульман, с кем общалась, опять же слова, которые он обращал к вам: «Оппозиции у нас не было многие годы, так вот, оппозицией стали эти молодые мусульмане, которые вышли с оружием 13 октября».
— Не самый лучший метод выражения оппозиционных взглядов. Но так сказать можно. Это был протест. В республике была авторитарная система управления. Жили плохо, но спокойно. По этому пути уже нельзя идти дальше, надо отпускать пружину. И очень аккуратно это делать. Как президент считаю, что происходить это должно через развитие экономики и работу с молодежью.
— Вы говорили о том, что намерены ввести религиозное образование в школах. Кто будет вести эти уроки? Есть ли достаточное количество грамотных учителей?
— Очень серьезная проблема. Это вопрос не очень быстрого времени. Мы бы не хотели получить обратный эффект. Когда я озвучил эту идею, выяснилось, что нет ни кадров, ни подготовки.
— Есть ли учителя арабского?
— Нет, конечно. Думаю, будет религиозное образование на русском.
— Насколько образован муфтият в республике?
— Скорее всего, малообразованный. Муллой становился бывший секретарь парткома, милиционер… Когда молодые люди, уехавшие за границу получать исламское образование, вернулись и увидели эту безграмотность, начались трения. Поэтому вы правы, что из этой среды, которые уже обучились, и проповедуют светский ислам, и ушли из радикальной части, — надо их привести к нам. В республике, конечно, ислам особенно и не был развит, адыги — язычники. И до сих пор мы можем и «Аллах акбар» сказать, и Большому Богу — Богу Земли — помолиться".
Там же: "будем строить православный храм на въезде в город — уже есть проект. Мы хотим республику толерантных отношений".
К работе силовых структур ещё вернёмся. Пока обратим внимание на вполне очевидный посыл Арсена Башировича – распространение радикализма под исламскими лозунгами базируется в том числе на религиозном невежестве населения, отсутствии духовных авторитетов «нерадикального толка».
При этом сразу можно видеть, что и сам Арсен весьма не силен был в 2005 году на предмет исламоведения, что оправдывал тем, что вырос в полуязыческой семье, что «адыги – язычники». Выражение «светский ислам» показывает смутность представлений нового президента КБР о специфике данной религии.

"Год спустя о нынешней ситуации в республике рассказал президент КБР в интервью корреспонденту ИТАР-ТАСС в Нальчике Марине Чернышевой.

ВОПРОС: Каковы, по Вашему мнению, причины прошлогоднего нападения боевиков на Нальчик?

ОТВЕТ: Здесь, скорее всего, комплекс причин. Имел место протест глубоко верующих приверженцев радикального ислама против репрессивных мер со стороны милиции. В нападении участвовали также боевики-профессионалы, получившие немалые

деньги. После смены власти кому-то выгодно было спровоцировать беспорядки в республике. Не исключено, что за этим стоит кто-то из оппонентов, которых не пустили во власть.

ВОПРОС: Насколько вероятно повторение подобных событий в КБР?

ОТВЕТ: Глубоких корней эти события не имеют, и повторения их не будет. Радикальный ислам нашим народам чужд исторически. Кроме того, ранее население республики не доверяло прежней властной верхушке, во многом запятнавшей себя присвоением денег, поступавших по федеральным целевым программам. В настоящее время мы стали открыты для людей, правда помогла изменить отношение к власти. Население сигнализирует обо всех подозрительных людях и событиях. Родители стали более внимательно относиться к религиозным устремлениям молодежи, поняв, что за благим делом могут скрываться экстремисты".

Из интервью "Российской газете" 20 октября 2006 года:
Российская газета | Давайте сначала о тех событиях. Что произошло в Нальчике 13 октября 2005 года, всем известно. Но почему это случилось?
Арсен Каноков | Мы задавали себе этот вопрос. Анализировали обстоятельства, которые привели республику к 13 октября. В ряду основных причин происшедшего были низкий уровень жизни, высокая безработица, неустроенность людей, их растерянность перед лицом новой реальности. У нас ведь в республике до начала 90-х годов было много оборонных предприятий. Но когда они остановились, изменился уклад хозяйства, а вместе с ним и степень занятости населения. Экономика пришла в упадок. Тем не менее мы считаем, что наши внутренние проблемы сами по себе не могли послужить тут запалом. Нападение на столицу республики было подготовлено извне. Теми силами, в том числе и международными, которых не устраивала стабильная обстановка в Кабардино-Балкарии. Наконец был и третий фактор. А именно то, что с начала 90-х много молодых ребят уехали учиться в арабские страны. Получив образование в теологических университетах, они возвращались радикально настроенными. И очень активно себя позиционировали.
РГ | Как на эту активность реагировала власть?
Каноков | Руководство республики проявляло растерянность. У него не было идеологии, которую следовало бы противопоставить радикальному исламу. И в ход пошли запреты. Начались гонения, стали списки ваххабитов составлять, закрывать мечети. Естественно, это вызвало у молодежи недовольство. В результате некоторые оказались вовлечены в нападение на силовые органы. Мы знаем, что руководил этой операцией Басаев.
РГ | Существует привычка объяснять атаки боевиков их стремлением дестабилизировать ситуацию на Северном Кавказе. Но дестабилизация не может быть самоцельной. Она лишь способ добиться чего-то. Ведь и события в Нальчике не получилось списать на абстрактные "происки террористов", пришедших в республику невесть откуда. Следствие пришло к выводу, что в нападении участвовали преимущественно местные жители. Чего они добивались?
Каноков | Да, боевики использовали местное население. Но как? Я беседовал в следственном изоляторе со многими. Они не знали, что будут нападать на эти объекты. Их собрали в семи населенных пунктах, раздали оружие, сказали: завтра утром вы должны выступить. Часть людей из этих отрядов примкнула к боевикам по идейным соображениям, часть - за деньги, большинство же участников даже не знали, куда и на что они идут.
РГ | Вероятно, безработицей, бедностью эти люди были доведены до края. Вы ведь знаете: когда молодой горец сидит без работы, это не повергает его в апатию. Он будет искать и найдет способ прокормить себя и свою семью. При этом он видит, сколько несправедливости творится вокруг. И если ему дать веру, да к ней приложить автомат - вот вам готовый ваххабит. Насколько идеология ваххабизма получила распространение в Кабардино-Балкарии?
Каноков | Эта идеология у нас не очень востребована. Ведь чем Кабардино-Балкария отличается от соседних республик? Тем, что ислам был принят здесь только в XVIII веке. До этого доминировали язычество, христианство. Особой веры в ислам не было. Даже мечетей не было. Например, и я, и мои родители воспитывались на языческих верованиях. И до последнего времени к различным оттенкам ислама люди относились толерантно. Думали, что идеи ваххабизма, которые стали проникать в республику, ничего плохого не несут. Разве плохо, что твой сын не курит, не пьет, молится пять раз на дню? Но теперь, после известных событий, отношение к ваххабизму изменилось. Я, честно говоря, плохо разбираюсь в идеях ваххабизма. Но если человек берет оружие и идет убивать мирных граждан, я даже знать не хочу, какими религиозными идеями он вдохновляется. Или еще говорят: мол, к оружию толкнула нищета. Но у нас в республике пока никто не умер от голода. У нас прекрасные климатические условия. Если есть подсобное хозяйство, если у человека 10-15 соток, я вас уверяю: от 10 до 30 тысяч рублей в месяц он может спокойно заработать. Даже больше. 50-60 тысяч рублей - если работает вся семья. Но у нас выгодно числиться безработным. Потому что пособие выплачивают. Можно получать пособие и одновременно заниматься подсобным хозяйством.
РГ | На Северном Кавказе местные власти склонны объявлять ваххабитом всякого несогласного, а "ваххабизм" служит удобным ярлыком, когда нет желания разбираться в подлинной природе аномальных явлений. Как вы относитесь к такой практике?
Каноков | Да, есть такая практика. Иногда власти могут обвинить оппозицию в том, что в ее рядах якобы находятся ваххабиты. А иногда и на власть обрушиваются подобные обвинения. Когда меня назначали президентом Кабардино-Балкарии, я чуть ли не оказался финансистом ваххабитов в Лондоне.
РГ | А кто вас в этом обвинял?
Каноков | Мои оппоненты. К сожалению, у нас в республике этим приемом пользуются. Но я бы не сказал, что подобная практика сегодня имеет массовый характер. Вот в пору, когда составляли списки членов джамаатов (религиозных общин. - Ред.), это практиковалось достаточно широко.
- Да, местные жители говорят, что прошлогодние события в Нальчике были, по сути, запрограммированы. Запрет молиться не так, "как положено", притеснения джамаатов, давление на мусульман, их допросы в милиции и, по некоторым сообщениям, даже пытки. Этот антиисламский прессинг спровоцировал протестные настроения, и многие молодые люди оказались вовлечены в орбиту настоящих радикальных группировок
Прессинг состоял в том, что составляли списки, из мечетей вытаскивали людей и привозили в милицию. И эта жестокость, проявленная правоохранительными органами, сыграла свою роль. Хотели исправить ситуацию, но невольно обострили ее, довели до трагедии.
РГ | Существует понятие "просвещенный ислам". Что это такое применительно к отношениям между властью и религиозными общинами республики? Может ли власть делать ставку на умеренных исламистов в своем противодействии радикальному исламу?
Каноков | Я считаю, что это необходимо. Раньше муллами и духовными муфтиями назначались люди солидного возраста. Умудренные, с большим жизненным опытом. А сегодня тут преобладает радикальная молодежь. Мы хотим на духовное управление опереться, но опасаемся. После тех событий нам в вопросах религии приходится проявлять осмотрительность. Я сейчас пытаюсь найти представителей умеренного или, иначе говоря, просвещенного ислама, которые будут проповедовать, не впадая в крайности. Если мы сумеем создать эту просвещенную, более терпимую, более толерантную ко всему часть религиозного сообщества, она, конечно, станет нам опорой".

20.09.2006 15:46

"Президент Кабардино-Балкарии Арсен Каноков намерен выделить 5 млн. рублей на нужды Духовного управления мусульман республики и Исламского института. О его обещании оказать такую материальную поддержку, сообщает ИА REGNUM.

В Исламском институте при Духовном управлении мусульман Кабардино-Балкарии уже начались занятия. В текущем учебном году здесь будет обучаться 33 человека, среди которых не только жители республики, но также студенты из Ставропольского края, Дагестана, Адыгеи. Они будут изучать Ислам «с учетом менталитета народов Северного Кавказа, их национальных традиций», говорит директор института Шарафутдин Чочаев. Также студенты прослушают лекции по арабскому языку, исламской юриспруденции, сравнительному богословию, изучат английский язык, педагогику и психологию.

В институте открыто общежитие на 30 мест для студентов из других регионов и жителей отдаленных сел республики". Источник
В общем, Арсен Баширович ведёт себя в религиозном вопросе как менеджер. Разбирается по необходимости и отталкивается при этом от практических задач - "какими бы идеями человек не прикрывался, идти с автоматом других убивать он не должен".
Он назначает специалиста Государственного Института гуманитарных исследований КБР Арсена Мукожева "главным" спецом по религиозным вопросам. Сначала - консультантом управления по делам национальностей республиканского Министерства культуры, затем - начальником отдела Государственного комитета КБР по делам молодежи и общественных объединений. Арсен Мукожев последовательно отстаивает позитивность традиционного ислама, несправедливость утверждений о поверхностном восприятии адыгами ислама и его противоречии адыгской ментальности, а также порицает попытки части адыгской интеллигенции генезировать неоязычество. С другой стороны, этим самым представителям интеллигенции, стремящимся к неоязычеству, предоставляются возможности и ресурсы. О вызревающем конфликте можно судить по этому письму.
Вспомним слова Арсена Башировича о том, что отсутствует "конструктивная идеология", которую можно было бы противопоставить радикализму и "приходится самим с этим разбираться". И вспомним, что сам Арсен, судя по его собственным высказываниям, находится в неопределённом между исламом и язычеством состоянии самоидентификации, которое скорее было бы характеризовать как "постсоветская нерелигиозность". Голова у него в общем другим занята.
Он взял себе толкового управляющего делами - Альберта Кажарова. И тот пытается выполнять поставленные задачи. Надо возрождать народную культуру, традиционную духовность - Аслан Ципинов с компанией получают возможность пропагандировать язычество. Возможно, потому, что с озвученной ещё в начале президентства задачей религиозного просвещения, поиска грамотных кадров справится до сих пор не удалось.
Ещё в октябре 2005 года Арсен Каноков однозначно раскритиковал руководство республиканского ДУМ и заявил о необходимости его менять. Но оно и ныне всё то же. Вряд ли дело только в том, что у муфтия Анаса Пшихачева фамилия та же, что и у ушедшего в Москву "на повышение" прежнего муфтия Шафига. Просто кадров грамотных, "просвещённых", слишком мало. Сколько-то молодых имамов появилось. Большинство, кстати, выпускники зарубежных учебных заведений, проповеди которых иной раз не кажутся нерадикалистскими. Но их всё равно очень немного.
В 2006 году российские власти заявили, что, в рамках поддержки традиционных конфессий, будут способствовать развитию духовного образования собственно в России, о важности подготовки собственных кадров духовенства говорил и тогда ещё Президент В.Путин. Одним из 5 учебных центров для подготовки мусульманского духовенства был заявлен нальчик (единственный планируемый центр такого рода на территории всех трёх республик РФ и одного края, в которых живут адыги). Базой предполагается многострадальный Исламский институт (имени имама Абу Ханифы). Как можно было прочесть в приведённом выше информационном сообщении, Арсен Каноков даже выделил деньги - 5 млн руб - на развитие этого центра и вообще соответствующей образовательной инфраструктуры в республике. В 2007 году в КБР побывал один из немногих подлинных российских авторитетов "просвещённого" ислама - имам Шамиль Аляутдинов из Москвы. Пригласил его Альберт Кажаров и встречался он и с общественностью, и со студентами, и с курсантами МВД. См. здесь и здесь.
Однако у "просвещённого" ислама в России нехватка кадров повсеместная, а та помощь, которую имеющиеся силы способны оказать, лишь частична, так как необходимым условием, как указал и сам Каноков, является сочетание религиозного знания и местного культурного менталитета. Так что местных кадров ждать ещё несколько лет как минимум.
Между тем, как можно видеть из новостей, заявлений руководства федеральных, региональных и республиканских силовых структур, а также самого Арсена Канокова - ситуация с "мусульманским экстремизмом" сложная. В республике идет регулярная диверсионная война, по-прежнему существуют "списки приверженцев радикального ислама", теперь уже значительно обновлённые, а Арсен Баширович по-прежнему сетует на неадекватность молодых выпускников зарубежных религиозных учебных заведений. См., например, здесь и здесь.
Попытки найти выходцев из республики, которые могли бы стать авторитетами "нормального" ислама, пока успехом не увенчались. А стиль Канокова по замене кадров СМИ характеризуют как "постепенный". То есть, если не на кого менять, он и не меняет. Если это не аврал. Тем более в условиях клановости.
А заехавший в 2007 году в Кабардино-Балкарию за репортажем спецкор "Комсомольской правды" Николай Варсегов рисует такую картину:
"Следственное управление Следственного комитета при Прокуратуре РФ по Кабардино-Балкарии подчиняется напрямую Москве. Поэтому сотрудники комитета не чураются прессы.
– Что хотят ваххабиты? – спросил я начальника комитета Валерия Усова и его заместителя Виталия Волкова.
– Создания исламского государства на всем Северном Кавказе. В свое время власть допустила большую ошибку, отправив учиться молодых исламских духовников в медресе в Саудовскую Аравию. Там-то и вбили им идеи ваххабизма. К тому же эти духовники оказались хорошими ораторами, организаторами. Им за короткий срок удалось одурачить и повести за собой как баранов часть молодежи. Там такое зомбирование, что уже невозможно в чем-либо переубедить. Это мы знаем по работе с подследственными. Потому и так запросто они идут на убой.
– Почему они убивают силовиков? Мне много рассказывали, что в милиции молодых ваххабитов всяко пытали и даже заставляли есть свинину, отсюда, мол, такое озлобление с их стороны.
– Это их лживая пропаганда для оправдания терактов. Они не только убивают силовиков, но и взрывают автобусы с мусульманскими женщинами, детьми. Хотят, чтобы люди в страхе бежали с Северного Кавказа, оставляя земли для их господства. Ваххабиты настолько опорочили ислам, что после их вылазок многие порядочные мусульмане усомнились и перестали ходить в мечети.
– Почему бандитов так трудно достать? Ведь где бы они ни прятались там, в горах, все равно же выходят к селам за продуктами и т. п.
– Более того, они, по нашим предположениям, и живут в селениях, скрываясь у родственников. К сожалению, не все участковые на местах работают должным образом.
– А может, клин выбивать клином? Супротив их пропаганды поставить контрпропаганду? Власть обладает мощными СМИ, армией идеологов. Разве некому достойно развенчивать ваххабизм с телеэкрана?
– Современное телевидение и для нормального мусульманина уже источник разврата. И всякий даже очень порядочный идеолог с экрана скорее будет выглядеть как служитель порока. Другое дело, если в республике появятся сильные духовные лидеры традиционного ислама, возможно, они смогли бы вылечить одурманенных".
Однако в теме борьбы с экстремизмом в отношении Арсена Канокова есть ещё два момента.
Это работа силовых структур и подход самого Канокова.
Продолжение следует.