С дозорной вышки не только Непра аж до Звоницкого порога видна – с нее и усадьба как на ладони. Любому понятно кто сверху - того и сила. Полста крымчаков Суру на бурдюках переплыло и таволжниками, таволжниками вдоль бережка к вышке стали подбираться. Ружинский знал - дозорная вышка это ему и карта козырная и опасность великая. Не зря он сомневался и в некоторых защитниках засеки! Известное дело – если где-то что-то может пойти на перекосяк, оно пойдет на перекосяк обязательно!- И на это раз так вышло - неспокойный покойник Бонык, вместо того чтобы скорей бежать на левый фланг – помогать монаху Никодиму вертеть ворот - побежал на правый, туда где, если помните, засели Кася с преподобным. - То ли он попутал левое с правым, то ли вообще он был неспособный к осмысленным действиям и завсегда выбирал сердцем - куда бежать и что делать? Я, как врач, медработник - склонен находить объяснение, этому загадочному его поведению в том, что возможности магии, пусть даже самой сильной все-таки не беспредельны. Если Никодима вернули к жизни располагая для этого телом - хоть и мертвым, пронзенным стрелой, но ТЕЛОМ, - в случае с Бонифацием, Ружинский произвел материализацию имея в своем распоряжении всего навсего Боныкову женилку, попросту говоря - хуй. Это многое объясняет! Мы это с вами понимать должны - если Ева, сотворенная Всевышним из Адамового ребра, повела себя столь неосмотрительно, то пациент, навроде Боныка, сотворенный сами знаете их чего – вообще имеет полное право вытворить чорт знает что!
Многие темные места моей повести я охотно бы растолковал моим драгоценным читателям подробнее, но время которым я располагаю, тает на глазах! Тюремщики мои суровы и непреклонны - более того они непредсказуемы! Какая судьба уготовлена моему неоконченному повествованию? Ведь, как известно, не горят только законченные рукописи. Не останется ли эта моя миссия, как и многие другие, невыполненной? Не канут ли в лету разрозненные, спутанные листы этой правдивой повести вместе с гэбэшной папкой отмеченной смешным штампиком «хранить вечно»... Или того хуже - не будет ли она истрачена на самокрутки моими соседями по камере? Мысль об этом все чаще не дает мне покоя и потому я спешу вернуться к неспокойному покойнику Боныку.
Он как раз добежал до западной части укрепления. – И что это?!... Что!? - Я не верю своим глазам! Он снимает штаны, друзья мои! Да-да – он снимает штаны и обращается к ногайским лучникам (извините за вульгаризм) - жопой! О! - Наш герой скачет, скачет под смертоносными стрелами! Он шлепает, он буквально хлещет себя по ягодицам мозолистыми ладонями кормчего! Он ликует! Он кричит, бросая дерзкий вызов опасности и самой смерти, отступившейся когда-то от него на время смущенная сверхъестественной силой сгущенки пролившейся из серебряного вымени небесной козы на корни всемирного древа ИГГДРАСИЛЬ.

– Ногайским лучникам Бонифаций, надо сказать, не понравился сразу. - Они видели как надругался над их командиром неспокойный покойник, они, полагаю, могли даже возненавидеть простодушного народного мстителя. - Вы ведь не станете отрицать, что народная месть не смотря на всю ее суровость обладает чертами простодушия и наивности? Вспомните хотя бы крестьянские расправы над уполномоченными по хлебозаготовкам! - Все эти распоротые животы набитые житом – не ярчайший ли тому пример? - Но я снова отвлекся!
Несколько стрел вонзившись в оголенную часть тела обезумевшего Банка – не причинили ему сколь-нибудь заметного огорчения. Напротив - откуда то из складок шаровар он извлек шмат кровянки ( видимо отломил от куска засунутого им в рот Ямгурчеевой голове) и то прикладывая колбасу к тому месту где у него ничего не было, то надкусывая ее, пустился в разнузданный оргастический матлот. Подобный танец мне, в бытность мою студентом-медиком, посчастливилось видеть в Петрограде, в исполнении матроса-анархиста Железнякова. Мои сокамерники утверждают, что это же танец, выкрикивая: «Караул устал! Караул устал!» он исполнил в Таврическом Дворце перед Учредительным Собранием. Допускаю, что так оно и было, но мой принцип писать лишь про то, о чем знаю доподлинно, а про матроса Железняка это пусть вам другие расскажут.