Уно моменто, сеньоре – сказал нелепый, пузатый клоун в растоптанных длинноносых башмаках.
Одну руку он театрально прижимал к лацкану пиджака.
Но публика и думать не хотела смотреть в его сторону: они наблюдали сказочный полёт трапеций под самым куполом.
- Уно моменто – повторил он, прокашлявшись, и начал скакать по бортикам арены, смешно задирая колени. Но публика и думать не хотела смотреть в его сторону: она наблюдала сказочный полёт трапеций.
- Уно моменто! – закричал клоун, – жеманно кланяясь и посылая воздушные поцелуи канатоходцу. Но публика и думать не хотела смотреть в его сторону: она наблюдала сказочный полёт трапеций.
- Уно моменто – пропел нелепый клоун, несколько раз кувыркнувшись через голову, а, замерев, улыбнулся накрашенными губами и забарабанил ногами по арене. Но публика и думать не хотела смотреть в его сторону: она наблюдала сказочный полёт трапеций.
- Уно… моменто… – повторил он, оседая, затихающим шёпотом.
ПРИМЕЧАНИЕ от Apidis N.
То, что это выставлено автором сейчас - просто в абсолюте передает ситуацию. Полный синхрон. А этот сказочный полет трапеций, уже достигший своего совершенства - вся наша суета и видимость жизни, пир во время чумы, когда гибнет весь мир сей...
Ведь тот, кого принимают за клоуна, в конечном счета и окажется главным героем. Это знание для нас хранили все древнейшие тайные источники от начала мира сего.
О клоуне, который только в рамках мира сего, среди сказочного полета трапеций - дурак, шут. А в рамках своего мира - мессия, спаситель Божий.
Ибо откровение, когда откроется тайна, о которой верно и истинно пророчествовали все пророчества мира, близко - очень близко...
"Все были не правы.
И те, что Его рисовали
Во славе летящим,
И те, что главу преклонив,
Возле лика стояли, прося и лукавя,
И те, что рубили в щепы,
Потому что мы сами боги,-
Нечего горбиться..."