Это цитата сообщения Голодранка Оригинальное сообщение
Последняя осень...
_________________________________________________________________________
Кризис 2009: узнайте, как избежать обмана на трудоустройстве! _________________________________________________________________________
А вы знаете, что существует прекрасная база актеров www.lica.by, в которую вы можете добавить себя самостоятельно?! И тогда массовка в кино станет для вас реальностью! _________________________________________________________________________
Если вы желаете провести незабываемую презентацию для ваших сотрудников, коллег, друзей или родственников, то воспользуйтесь услугами компании, занимающейся изготовлением презентационных фильмов. Не тратьте время зря - обращайтесь к профессионалам!
_________________________________________________________________________
Последняя осень...( " Невыносимая " тяжесть бытия)
Последняя осень... («Невыносимая» тяжесть бытия)
Свое самоубийство я планировала на протяжении нескольких месяцев. Уход из жизни должен был быть идеальным, т.к. можно каждый год праздновать день рождения, два раза отмечать выпускной, в школе и институте, несколько раз выходить замуж, но только один раз попрощаться с этой жизнью. Я продумывала содержание прощальных писем, которых написала уже штук двадцать, место, где и когда будет совершенно самоубийство. И вот, настал тот день. Я отсчитывала минуты до окончания лекций, ерзала, не могла усидеть на месте. Но окружающие меня люди даже не заметили каких-либо изменений в моем поведении, так же лживо улыбались мне при встрече, не охотно разговаривали, брезгливо целовали в щеку, когда прощались…
Я стояла на самом конце платформы и ждала поезд, но вдруг почувствовала сильную слабость в ногах и головокружение. Чувствовала, что теряю сознание.
Яркий белый свет бил мне в лицо. Я попыталась открыть глаза, но веки были словно налитые свинцом.
-Мы сделали все возможное, но, увы, ничего обещать не можем. Диагноз серьезный, она должна сама бороться за свою жизнь.
-Она так молода… Ну почему? Почему именно она?! Она справиться, она любит жизнь… - Родной голос захлебывался от слез.
Врач лишь пожал плечами и поспешил удалиться.
«Лейкемия» - свой диагноз я слышала чаще, чем собственное имя. Каждый, кто навещал меня в больнице, считал своим долгом рассказать о заболевании как можно больше, привести данные статистики и процент выздоровления. И море слез, цветов и открыток. Моя больничная палата превратилась в цветочную лавку, мне никто и никогда не дарил столько цветов: белые розы, красные герберы, розовые лилии, желтые хризантемы. Как-то, любуясь на это разнообразие, я, неожиданно для самой себя, почувствовала себя этими цветами. Они, так же как и я, когда-то цвели и благоухали. Они, так же как и я, обречены на гибель и через определенный срок засохнут в этих вазах.
Мой срок- не больше года. Такой вердикт вынес лечащий врач. И что-то после его слов во мне перевернулось. Я больше не помышляла о самоубийстве. Когда ты здоров и молод, тебе кажется, что все впереди и это тебя отягощает, когда же перед тобой определенные сроки, на многие вещи смотришь уже по-другому.
Пройдя назначенный курс лечения, меня отпустили домой. Родная комната, родные стены, картины, кровать…
Я сидела на широком деревянном подоконнике и смотрела в окно: на дворе царствовала осень.
моя последняя осень… Ничего не менялось, только серые от копоти и пыли многоэтажки казались мрачнее обычного, а черные кроны деревьев напоминали тени, поглощавшие прохожих.
Я всю жизнь мечтала попасть на концерт группы Floyder и вот, узнав, что мои любимчики выступают в одном из местных клубов, сразу забронировала столик, для себя и подруги, рядом со сценой.
Я ждала свою подругу на той самой станции, где потеряла сознание несколько месяцев тому назад. Сидела в центре зала и читала книгу П.Коэльо. Меня поразило удивительное сходство судеб главной героини и моей, но только…я понимала, что счастливого конца не будет.
-Девушка, Вы не подскажите, как доехать до станции ХХХ?
-Вам на ту сторону,- ответила я, не отрываясь от книги.
-Спасибо. Девушка, а можно с Вами познакомиться?
Я посмотрела на незнакомца: темноволосый кудрявый парень с серьезными серыми глазами.
-Нет. Я сейчас ухожу.- Я чувствовала, что краснею.
Зазвонил мобильный телефон. Я взяла трубку. Радостный голос подруги сообщил мне, что не сможет приехать.
-Что, подруга не приедет?- поинтересовался незнакомец.
-Нет. Почему? Просто опаздывает.
От осознания своего безвыходного положения я прикусила губу.
-Меня Алексеем зовут.
«В конце концов, у меня в сумке есть перцовый баллончик, если что.»- подумала я и приветливо улыбнулась.
Алексей мне понравился. Было в нем что-то очаровательное: большие, светлые, горящие ярким, озорным огоньком глаза, искренняя улыбка, немного вздернутый нос.
Мы проводили много времени вместе, приезжали домой только, чтобы переночевать, после его работы встречались на той самой станции метро… и не разлучались до поздней ночи. Он не давал мне скучать, постоянно что-то рассказывал, шутил. Рядом с ним я чувствовала себя здоровым человеком и даже пошла на поправку: стала лучше спать, меньше утомляться. А самое главное то, что мама, глядя на меня, стала меньше плакать по ночам.
Любовь исцеляет?
Новый год мы встречали на даче вместе с Лешиными родителями. Зинаида Александровна и Андрей Антонович мне понравились сразу. Они называли меня «доченька». Показали мне дом и семейные альбомы с фотографиями.
Дом их был просторный и уютный…
Больше всего мне понравилась гостиная с камином , белым плюшевым ковром и широким креслом, на которое я забиралась с ногами. Лешка приносил горячий чай с лимоном, садился рядом на ковер и мы слушали тишину и треск дров… мы могли сидеть так часами, ни о чем не разговаривая. Иногда, когда приступы усталости и бессилия одолевали меня, я засыпала, тогда Лешка укрывал меня пледом и садился на соседнее кресло, смотрел, как я сплю. Он говорил, что я очаровательна… В такие моменты я искренне радовалась тому, что смертельно больна. Если бы не лейкемия, в тот роковой день, я бы выпрыгнула из окна, не познакомилась бы с Алексеем, не испытала такое светлое чувство, как ЛЮБОВЬ, не была бы любима… одним словом, я бы не ЖИЛА. Как это ни парадоксально, смертельная болезнь подарила мне один год счастливой ЖИЗНИ, за которую мне надо будет заплатить, с которой мне надо будет попрощаться… мне оставалось не больше полугода.
Большая кудрявая елка, украшенная разноцветными стеклянными шарами, пушистая мишура и серпантин – все это я видела в последний раз.
Праздник был в самом разгаре, когда приступ головокружения повторился. Я дошла до кухни, чтобы никто не видел, что мне плохо, и праздник не был испорчен. В последнее время приступы участились, но были не столь сильны, чтобы обращать на них внимания. Через пять-десять минут все проходило, и я вновь возвращалась к прежней жизни. Но в этот раз головокружение не проходило. Я попыталась схватиться за стол, но была так слаба, что не смогла удержаться и упала на пол. Я лежала на холодной плитке не в силах позвать на помощь, меня словно парализовало.
«Доченька! Что с тобой?! Леша, Андрей! Помогите!» - Зинаида Александровна приподняла мою голову, чтобы я не задохнулась.
Лешка аккуратно взял меня на руки и положил на диван в гостиной. Вызвали врача. Я попросила оставить нас с ним наедине.
-Когда принимали лекарство в последний раз? Часа три назад?
-Я уже неделю ничего не принимаю, хотя всегда ношу лекарство с собой.
От удивления врач выронил ручку, которой выписывал рецепт.
-Как… Вы еще живы? Удивительно…
-Как-то я забыла их принять, ничего не случилось…
-И Вы решили, что здоровы?
-Вероятно. Пожалуйста, я Вас очень прошу, не говорите ничего им, скажите, что это простое переутомление…
-Я не…
-Пожалуйста.
-Не забывайте про лекарства, не убивайте себя. – Врач протянул мне рецепт и вышел из комнаты.
«Не убивайте себя.»-слова врача долго не выходили у меня из головы.
Все просыпалось от зимнего сна: снег давным-давно растаял, на деревьях появились первые листочки, на земле пестрела зеленая трава и цвела мать-и-мачеха… Лучшее время для романтических прогулок по парку. Все оживало, только я умирала. С каждым днем мое состояние ухудшалось, меня вновь мучила бессонница, любая царапина превращалась в гнойные раны, стали появляться синяки. Родители настаивали провести курс химиотерапии, но я знала, она продлит мою жизнь не более, чем на месяц, поэтому отказывалась.
С самого утра, меня не покидало какое-то странное, дурное предчувствие. Протирая пыль на серванте, я случайно задела рамку с Лешиной фотографией. Ударившись об паркет, рамка разбилась. Я стала собирать осколки стекла и порезалась. Багровые капли упали на фотографию.
«Не к добру это все!» - подумала я и решила позвонить Лешке.
-Привет.
-Привет.
-У тебя все хорошо?
-Да! Представляешь, сегодня чуть школьницу не сбили у нас на перекрестке. Все никак пешеходный переход сделать не могут!
Я молчала.
-Я сегодня пораньше освобожусь. Приходи к автостоянке, часиков в пять?
-Да, хорошо. Все равно делать дома нечего.
-Ты помнишь, где она?
-Да, за перекрестком. Будь пожалуйста осторожен… Машины вылетают из-за поворота…
-Не беспокойся, не первый год здесь работаю.
Я опоздала на десять минут. Когда подошла к стоянке, уже подъехала милиция, столпился народ. Леша лежал на спине на асфальте, из головы его текла кровь. Глаза смотрели на небо.
-Леша!- Закричала я и не верила своим глазам. Я бросилась к нему, но коренастый милиционер, схватив меня за руку, оттолкнул назад.
-Не положено на место аварии никого пускать!
-Леша! Леша! ЛЕША! – я уже никого вокруг не слышала: ни милиционера, ни вой подъезжающей кареты скорой помощи, ни гул толпы.
-Ты кто ему будешь?
-Я…Я…Я…
-Ну все понятно, Вась, принеси девушке воды. Я пошел свидетелей опрашивать. Так говорите, он сам под машину бросился?
- Я тебе говорю, Я не виноват!- Мужчина, сбивший Лешу, с горечью оглядывал разбитое стекло своей машины и кореженный капот. – Я вижу паренек мелкий дорогу перебегает, я по тормозам, откуда этот выскочил, я не знаю.
Худенький долговязый лейтенант принес мне стакан с водой и маленький пузырек валерьянки.
-Ты не реви, может все обойдется,- лейтенант сел рядом,- очевидцы говорят, что он парнишку,- лейтенант указал на мальчонку, сидевшего неподалеку на тротуаре. Испуганными глазами мальчик смотрел на все то, что творил вокруг. Заикаясь, рассказывал милиционеру о том, что случилось пятнадцать минут назад. Он еще не понимал, что ему только что спасли жизнь. - из-под машины вытащил, они же тут постоянно дорогу перебегают…. Школа-вот, она. Теперь, может, переход нормальный сделают. Или хотя бы зебру нарисуют. Не реви ты. Обойдется все.
-Вероятность, что Ваш сын выйдет из комы минимальна. Будем честны, ее практически нет. – Мы с Лешиными родителями сидели в кабинете главврача, мужчина, сам того не зная, выносил смертный приговор не одному, а сразу четырем людям.
-А операции? Любые деньги!
-Увы.
Я молчала. Зинаиду Александровну трясло, как осиновый лист. Лицо Андрея Антоновича было каменным, только, на глазах наворачивались слезы. Скупые мужские слезы.
Прошел месяц. Я каждый день приходила в больницу, оставалась до поздней ночи.
Я стала любить свою болезнь – она дарила мне бессонные ночи, которые я проводила с Лешей в больнице, я разговаривала с ним, читала книги, пусть он мне не отвечал, я знала, что он слышит меня.
Однажды Зинаида Александровна остановила меня в коридоре больницы. Лицо ее было тревожным.
-Доченька, мы разговаривали с главврачом… Состояние Леши не изменяется… - Ее голос дрожал. Она говорила так, словно хоронила сына.- И вряд ли изменится… Ты подумай о своем будущем, ты молода… красива…здорова… у тебя вся жизнь впереди… сколько ты можешь в больнице жить?
Слова Зинаиды Александровны словно нож вонзились в мою грудь. Как подкошенная я рухнула на скамейку.
-Месяц… месяц,- повторяла я,- остался месяц.
Зинаида Александровна не слышала меня.
-Врач сказал, что если через пару месяцев Леша не придет в сознание, его отключат от аппарата искусственного поддержания жизни.
-Вы не допустите этого! Обещайте, что Вы не допустите этого?!- Глазами, полными слез, я смотрела на Зинаиду.
Она замолчала и отвела взгляд на палату.
-Полгода никаких изменений…
-Это не повод отступать, люди годами лежат в коме.
-Если бы не черепно-мозговая травма, были бы шансы… Даже, если он и выживет, то останется на всю жизнь инвалидом.… Будет ли это лучше для него? Его больше никто не полюбит, да и тебе он такой не нужен будет.
-Перестаньте! Леша поправиться! Он будет здоровым прежним!
-За что так наказали моего сына… Он спас жизнь этому ребенку и поплатился за этого. А между прочим ни этот мальчик, ни его мамаша даже не навестили нас, да, что там… даже не поблагодарили…
Я не верила, что эти слова произносит любящая мать. Зинаида сдалась, сдалась гораздо раньше собственного сына.
-Обещайте мне, что Вы не убьете своего сына…
Женщина молчала…
Прошел последний месяц. МОЙ последний месяц… Я уже практически не передвигалась. Неподвижно лежала на кровати и смотрела в потолок. Зинаида Александровна, вероятно, решила, что я последовала ее совету и решила не навещать больше Лешку. Искать себе другого. Но это не так. Я не переставала думать о нем. Верила, что он поправиться. Молилась только об одном, чтобы родители Леши не убивали собственного сына, а дали ему шанс бороться, бороться за собственную жизнь!
Мне очень-очень хотелось попрощаться с Лешкой, но, к сожалению, я не могла этого сделать. Я сняла с шеи маленького золотого ангелочка и подозвала маму.
«Пожалуйста, передай это Леше.»
Не в силах больше терпеть боль, я заснула… навсегда…