5 часть


Виктор Михалыч всхрапнул в коридоре, и я вздрогнула, пролив остатки пасты на свои пижамные брюки, а какую-то часть на пол. Не хватало еще, чтобы он проснулся и увидел меня в таком состоянии. Хм, так непривычно, что мой физрук, а по совместительству тренер и просто друг у меня дома. Но, нужно изо всех сил стараться показать свою независимость и то, что я не беспомощна, иначе Степнов никогда не уберется отсюда. Забота – это хорошо, но он перегибает палку, тем самым, выделяя меня среди остальных учениц. Хотя… думаю, Виктор Михалыч давно сделал это, пусть даже и неосознанно.
По закону жанра я поскользнулась на той злополучной пасте. Грохот подняла неимоверный. Из разбитой губы потекла кровь, а уши уже уловили возню в коридоре.
Виктор Михалыч, ну как же без него. Ангел-хранитель какой-то. Мне было не столько больно, сколько стыдно. Уже дважды за весь день он видел меня такой беспомощной.
Совсем как тогда, когда Степнов вытащил меня из женского бокса, он поднял меня на руки. Перед глазами все плыло. И ощущения были примерно те же, что и тогда. Хотя нет, сейчас мне гораздо хуже. Во сто крат хуже.
Де жавю.
– Кулемина, ни на минуту тебя нельзя одну оставить! – вопил он, но я чувствовала, как Виктор Михалыч волнуется так же остро, как жуткую боль в коленке и по совместительству во всем теле. Его руки дрожали.
– А-а-а… – протянула я, касаясь раскалывавшейся на части головы. И все. Ни слова больше.
– Так, мне не нравится твое состояние, – голос Степнова доносился до меня как с другой планеты. – Остаться у тебя на более долгое время я не могу, у меня дома кошка, да и далеко до тебя от школы идти. Решено. Поживешь некоторое время у меня, пока дедушка не поправится. А там видно будет.
Я открыла рот, желая возразить, но внезапно осознала, что не смогу привести аргументов в свою пользу.
Я проснулась в незнакомой квартире. И сначала страшно испугалась. Но, спустя пару минут шок прошел, и я огляделась, пытаясь припомнить события прошлого дня.
Так, я определено в квартире Степнова. Он мне вчера что-то заливал про мою безопасность и прочее. И вот – я здесь.
Костыли были заботливо прислонены к изножью кровати, на тумбочке возле торшера стоял поднос с еще горячим кофе и четырьмя бутербродами. Записка с мокрым из-за кофе уголком валялась рядом. Я не стала читать, примерно представляя, что там написано. Улыбнувшись своим мыслям, я с аппетитом принялась за завтрак. Хм, странно. Такое впечатление, будто ничего не случилось…
Дверной звонок прорезал тишину, и я поперхнулась горячей жидкостью. Ну кто это еще? Так, Степнов звонить бы не стал, у него есть ключ. Тогда кто же это?
Нехотя я встала на костыли и заковыляла к двери. Кошка Виктора Михалыча прошмыгнула у меня под ногами. Я шикнула на нее.
Я не стала смотреть в глазок, как-то не подумала и сразу распахнула дверь.
– Вы?!
Я впала в ступор.
На пороге, с подрагивающими от возбуждения рыжими косичками-рожками стояла никто иная, как Светочка. И судя по всему, ее беспечная улыбка подувяла из-за меня.
– Так, стоп… – услышала я ее бормотание. – Я точно выходила из своего дома… так почему я увидела Кулемину…
– Вам что-то нужно? – холодно осведомилась я, скорее всего для того, чтобы напомнить ей о своем существовании.
– А, да! – опомнилась та. – Скажи, Кулемина, эта квартира Виктора Михалыча?
– Да, – коротко ответила я.
– Тогда почему ТЫ здесь? – она обвиняющее наставила на меня указательный палец.
–Понимаете, Светоч… э-э-э, Светлана Михайловна, – я с нарочитой задумчивостью стала сверлить глазами висящее над дверью кашпо. – Перед свадьбой людям нужно немного пожить вдвоем, так сказать проверить чувства. Вот Витенька и привез меня к себе. По вечерам у нас романтические ужины, а ночью его многострадальная тахта ходит ходуном, когда мы вдвоем на нее ложимся. Видите, один раз я по неосторожности упала и вот, – я многозначительно указала взглядом на свою коленку.
– Это не смешно! – возопила Светочка, замахав руками, и угрожающе затрясся косичками.
– А я вас не смешу, я не клоун, – выдавила я, с трудом сдерживая желание расхохотаться.
– Ты уверенна? – вдруг выпалила она.
– Абсолютно. Простите, я очень плохо себя чувствую, а ваше присутствие только ухудшает мое самочувствие. Я вынуждена попросить вас уйти.
Повторять не потребовалось. Вытирая от негодования слезы, Светочка стремительно покинула квартиру Степнова.
Ухмыляясь, я на костылях зашагала на кухню. Потом веселость резко испарилась. Я вздохнула. Кто-то умный говорил, что месть похожа на сахарную вату. Ее сладость тает через миг. А я именно отомстила Светочке. И хотя меня мучили угрызения совести, библиотекарша получила по заслугам. Нечего лезть к Степнову, достала его уже. Думаю, я оказала ему огромную услугу, выпроводив ее.
Я, удивляясь своему вольному поведению на кухне у физрука, заварила себе зеленый чай. Заполнила бежевую пиалу до краев и приблизила к лицу, давая курящемуся пару возможность окутать мое лицо. Атмосфера тепла и уюта подействовала впечатляюще. Проблемы с дедом уже не казались столь масштабными, а смерть Ванюшки и вовсе чем-то призрачным. Я знала, что выпью все до последней капли и снова на меня свалятся все проблемы насущные.
Кошка Степнова подозрительно смотрела на меня с верха буфета. Я протянула руку, дабы погладить ее. Та шарахнулась от меня, как от огня.
– Понимаю тебя, – заговорила я с ней, – ревнуешь хозяина ко мне. Кис, не стоит беспокоиться, честно. У нас с Виктором Михалычом ничего такого нет. Я сказала Светочке неправду. Мы просто друзья, – неуверенно проговорила я.