- А ну руки вверх! Руки вверх, не то пристрелю как собаку!
Дуло водяного пистолета утыкается женщине в бок. Та густо краснеет и пытается выдавить из себя улыбку, одновременно чуть приподняв руки вверх.
- Бабки на бочку, пока мозги не вышиб! Это моя территория!
Сбоку смеются. Скашиваю глаза в ту сторону. Глава семьи - крупный мужчина лет сорока пяти, с большим животом и не менее большой барсеткой. Женщина, по ходу его жена, похожая на витрину ювелирного магазина. Страшненькая девчонка лет пятнадцати с замашками звезды, всем видом демонстрирующая, что ей здесь не нравится. Единственное симпатичное существо в этой компании - привязанная к спинке стула за поводок болонка.
Ну и главное действующее лицо в этом спектакле - отпрыск лет семи, который носится по залу и дергает всех посетителей без исключения. Это создание в коротеньких штанишках, кепочке-бейсболке и майке с изображением Бэтмена, похоже имеет своей целью только одно - развеселить своего папашу, который в перерывах между возлияниями похохатывает, глядя на сына и всем видом одобряя его действия.
Никто из присутствующих не рискнул сделать замечания - официантки мило улыбаются, когда отпрыск их толкает, посетители делают вид, что ничего особенного не происходит, и будто находя очень забавным то, что пацан тычет им в лицо своим пистолетом.
Людей в это время немного. Утро выходного дня - мало кто встречает его в фастфудовской тошниловке с претенциозным названием "Трактир-Н".
Искоса наблюдаю за ним - никто, вообще никто не рискнул ему сделать замечание. Тупое стадо овец.
До того момента, как появилась эта семейка, я ожидал свой заказ, время от времени поглядывая на часы.
Это не их место. Странно.
А любая странность в первую очередь - признак опасности.
Хотя, скорее всего, я все преувеличиваю.
Пацан тем временем обходит весь зал, не пропуская ни один столик. С каждым разом он ведет себя все более распущенно, словно измеряя уровень своей вседозволенности. И все время поглядывает на своего отца, причем делает это так, чтобы посетители видели, с кем он пришел и кто "за него, если что..."
- Ты, собака! Деньги на бочку!
Поднимаю глаза, смотрю на него пару секунд и возвращаюсь к отбивной.
Он вертит головой - то ли чувствует разницу между мной и овцами, то ли не знает, что еще сказать, потом неуверенно добавляет:
- Я тебе говорю, собака! Руки вверх - и деньги на бочку!
Есть дети. Дети, которых воспитывают родители, которые балуют их - но в меру - бабушки и дедушки. Дети, которые понимают, что можно делать, а что нельзя.
А есть гаденыши. Те же дети, только привыкшие с самого детства, что им можно все.
Не люблю гаденышей. Никогда их не любил.
- Я тебя сейчас пристрелю, как собаку, - заявляет отпрыск и прицеливается.
- Сдерни отсюда, пока я тебе уши не надрал, - негромко произношу я, и не ожидавший такого хода гаденыш вертит головой в поисках поддержки.
- Па! - кричит он.
Уже прилично поддатый папаша, скользнув по мне взглядом, кривится.
- Что, Павлуха?
- Он мне уши хочет надрать!
В голосе мальчишки нет испуга, скорее изумление. Как это так? Надрать уши?! Мне?! Сыну такого-то...
- Ну так убей его! - советует папаша и подмигивает жене. - Замочи!
В то же мгновение сынок нажимает на спусковой крючок, и мне в лицо бьет струя воды.
В зале повисает гробовая тишина, разбавленная тихой музыкой из невидимых колонок. Некоторые посетители смотрят на меня - и я знаю, о чем они думают.
"Ты такой же, как и мы, ты тоже никто и звать тебя никак. Ты не тронешь его, побоишься".
Тишина длится всего лишь секунду, не больше.
Потом раздается смех.
Родитель гаденыша ржет как ненормальный. Возможно, его развеселил каламбур - "замочи", возможно, он горд за своего сына, легко "замочившего" меня...
Он смеется несколько секунд.
Пока я выстрелом из "Дезерт игл" не сношу ему полчерепа.
На глазах у гаденыша.
Ба-бах!
И снова - секунда тишины. Во время которой успеваю прошептать : "Рест ин пис".
А потом...
Паника, крики, звон битой посуды, грохот падающей мебели - и толпа, устремившаяся к выходу.
Стреляю еще раз - в огромное окно от пола до потолка. Пробив себе дорогу, спокойно выхожу по осколкам стекла на улицу.
Легко смешиваюсь с толпой, не боясь, что меня задержат. Здесь меня никто не сможет остановить.
Неприспособленный мир. Слабые, глупые люди.
Впервые чувствую, что мне становится скучно.

Александр Чубарьян "Хакеры. Точка невозврата".