Сначала приведу цитаты, которые мне очень понравились оттуда. Две из них я уже выкладывала, но выложу еще раз, пожалуй)) А вообще, только сейчас поняла, насколько тяжело было (наверное) Дюма писать все это... 6 томов, как никак, да и плюс к тому очень много размышлений...

  « - Да… Я видел в Бисетре одного сумасшедшего, который грыз решетку и кричал: «Повар, фазаны мягкие, но плохо прожарены!»

 - Но вы согласны с тем, что безумие находит на разум, подобно туче, а когда туча уходит, разум вновь обретает прежнюю ясность?

- Это почти никогда не случается»

 

«Ах, любезный Рафте, запомни хорошенько: лучший заяц всегда тот, которого мы упустили, и ради него мы всегда рады пожертвовать другим, то есть тем, которого поймали»

 

«Но что бы смутить мысли Жанны, нужно было кое-что посильнее. Ни король, ни император со своими скипетрами, ни папа с тиарой, ни силы неба, ни силы ада не сумели бы пробудить в этой стальной натуре ни страха, ни благоговения.»

 

 

«- Господин де Лаперуз сейчас на Ньюфаундленде.

- Я готов к нему отправиться.

- А вам известно, что ему предсказывают ужасную смерть?

- Не знаю, ужасную ли, но уж наверняка скорую.

- И вы едете?

Он улыбнулся.

- Потому-то я и хочу сопровождать господина де Лаперуза.»

 

 

«- Вам, королю Испании, германскому императору, графу фландрскому, вам, подчинившим себе силой или влиянием всю Италию от Альп до Калабрии!

- Но у вас зато вся Франция!

- А вы владеете Индией со всеми ее сокровищами! У вас Перу с его рудниками!

- А у вас Франция!

- Ваша империя так обширна, что в ней никогда не заходит солнце.

- А Франция-то все-таки ваша…»

 

 

«Зал для игры в мяч – пустой, заброшенный, открытый всем ветрам… Он стал яслями сестры Иисуса Христа! Стал колыбелью Революции!

Только Христос был сыном непорочной девы.

Революция была дочь изнасилованной нации.»

 

 

«О да! Дочь Марии Терезии не могла допустить, что в подобный момент потомок Людовика Святого может думать об удовлетворении обычных телесных нужд.

Мария Антуанетта ошибалась. Король просто хотел есть.»

 

 

«Две эти фразы «Король так добр! Королева так добра!» и совершили Французскую революцию.»

 

«- Ваш возраст, мой друг, это время сева, и ничего из того, что закладывает в вас учение, не должно пока пробиваться наружу. В четырнадцать лет, Себастьян, серьезность – это следствие либо болезни, либо гордыни. Я уже спрашивал вас, не больны ли вы, и вы ответили: нет. А сейчас я задам вам такой вопрос: нет ли в вас гордыни? Постарайтесь дать мне такой же ответ.»

 

Я вот когда читала эту фразу, как будто слышала голос Жильбера, как будто он говорил не с Себастьяном, а со мной... Нет, правда. У меня же в жизни приблизительно такой же случай, что и у Себастьяна.

 

«Теперь она, моя девочка, превратится в парня!»

 

Уж очень хорошо эта фраза звучит

 

«Конечно, Питу было далеко до генерала Лафайета, да ведь и от Арамона до Парижа путь не близкий.

Сама собой разумеется, в переносном смысле.»

 

«Да хранит тебя Господь Бог, колыбель Франции! Да хранит тебя Бог, Франция!»

 

«- Как это, ты не голоден? – вскричал фермер.

Питу увидел, что у него сорвалась с языка глупость. Питу в восемь часов утра не голоден! Да это нарушение в равновесии природы!»

 

«- Что особенно?

- Сиделку не моложе пятидесяти лет. Понимаете меня, граф?

- Доктор, - смеясь, отвечал Мирабо, - чтобы в точности исполнить ваше предписание, я готов взять вместо одной сиделки двух двадцатипятилетних.»

 

 

«Мадам де Сталь»

 

Этим именем все сказано

 

«- Опять вы! – воскликнула он, пытаясь оттолкнуть его от себя бессильными руками.

- Да, я, - прошептал он ей на ухо. – Ты мне еще пока нужна для того, чтобы окончательно столкнуть в пропасть монархию. Вот почему я и спасаю тебя!..»

 

И как он разговаривает с Королевой?

 

«- Графиня де Шарни не может быть моей быть моей женой?.. – удивленно повторил граф де Шарни.»

 

«Она хорошо понимала, что на этой двери, как на двери ада, демон ревности начертил страшные слова:

Lasciate ogni speranza (Оставь всякую надежду!)»

 

«Французы, считавшие себя королевскими, были действительно французами, французы же, тянувшиеся к Италии, были почти итальянцами.

Французы французские...»

 

«- Почему, - спросил он, - не пропускаете вы господина Ролана?

- Ах, генерал, - вскричал церемониймейстер, ломая себе руки, - в круглой шляпе и без пряжек!

 - Ах, господин Брезе, - отвечал хладнокровно Дюмурье, - в круглой шляпе и без пряжек: мы погибли!

И он втолкнул Ролана в кабинет короля.»

 

«Теруань де Мерикур»

 

Этим именем все сказано

 

«- Если что будет, государыня, то будет 10 августа.

- 10-ого? В пятницу? Дурной день для восстания, доктор! Я думала, что бунтовщики сумеют выбрать воскресенье.»

 

«- Я отказываюсь от самоубийства, доктор, но никак не отказалась от надежды на скорую смерть.

- О, графиня, графиня! – воскликнул Жильбер.

- Доктор, я хочу умереть!»

 

 

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

 

Эх. Поскольку я вряд ли решусь потом еще раз перечитать эту книгу, я поговорю с героями. Попрощаюсь с ними.

 

Жильбер – Сонет XVII Хелависы точно про тебя. Ты любил Андреа, а она мучалась, любя другого. Ты совершил грех – воспользовался тем, что она была в обмороке, и обладал ею. Но потом ты всю жизнь отплачивал всем, что у тебя было, за это. Себастьян прекрасный мальчик – он воистину твой сын. Он вобрал лучшие качества матери и лучшие качества отца. Я уважаю тебя за все, что ты пытался сделать для монархии, хоть и бесполезно, и презираю за то, как ты обращался с Андреа, а потом и с графиней Шарни. Руссо так и не научил тебя ничему, хотя и пытался. Калиостро же вложил в тебя несколько качеств, которые ты усвоил. Я зря ты пытался спасти Андреа – ты причинил себе же боль.

 

Андреа де Таверне, графиня Шарни – ледяная, каменная статуя, как тебя называл в книгу Дюма. Да, столько несчастий на одну жизнь... Но ты пережила почти все – все, кроме смерти графа Шарни. Хотя, мне кажется, когда он любил королеву, он также был мертв для тебя. Но ты  держалась. Ты верила... в чудо.

 

Граф де Шарни – с самого начала было глупо любить Марию-Антуанетту. Она королева, он привыкла ею быть. Очень жаль, что ты поздно это понял и очень поздно заметил свою жену, которая молча ждала, когда ты поймешь, какое сокровище ты теряешь. Я очень тяжело перенесла твою смерть, собственно, как и смерть твоего брата – если после смерти виконта де Бражелона я ходила в трауре, если после смерти Ла Моля мне мерещились страшные видения и в голове вертелись страшные слова, то после твоей смерти и смерти Изидора я просто разрыдалась. Я так к вам привыкла...

 

Виконт де Шарни – Изидор, ты так же, как и брат, умер за королеву. Но он хотя бы когда ее любил, у него был повод, но тебя же ждала Катерина с ребенком! Ты просто не имел права умереть, тем более за такую женщину, как Мария-Антуанетта. Но у тебя не было выбора?..

 

Мария-Антуанетта – да, ты Королева. Королева с большой буквы, и ты просто не могла быть никем другим. Ты слишком жестоко поступила с Мирабо, с Андреа, с графом Шарни, Лафайетом. С королем, в конце концов. Но ты, дочь Марии Терезии, ты не могла быть другой. Очень жаль, что Дюма не описал твоей казни. Наверняка это было очень красиво, и ты держалась до последнего.

 

Людовик XVI – слабовольный ты человек. И слишком много времени и сил посвящаешь не тем делам, которым нужно было бы. Был бы у тебя характер потверже, а ум потрезвее, возможно, тебе бы удалось остановить революцию... Но нет. Не суждено.

Мирабо – пожалуй, тебя погубила любовь к королеве, только и всего.

 

Лафайет – твою смерть я тоже тяжело перенесла. Почему Мария-Антуанетта не хотела принимать твою помощь? Почему был таким наивным? Эх, эх, генерал Лафайет! Была бы я на месте Марии-Антуанетты, я бы поступила совершенно по-другому... Тем более, у меня до сих пор где-то над кроватью висит рисунок с твоим изображением....

 

Питу, Катерина – вы самые счастливые герои в этом повествование. И пусть вас жизнь тоже хорошенько встряхнула, у вас хотя бы все хорошо закончилось. Ферма ваша, вы супруги, и пусть только Питу любит Катерину, а Катерина относится к нему просто как к хорошему другу, вам это не мешает счастливо жить. У вас есть ребенок – маленький Изидор. И пусть он не от Питу, Питу очень хорошо к нему относится, даже уважает. Я за вас так рада.

 

Билльо – очень глупо было бросать дочь, и уж тем более мстить. Хотя... Ты говорил, что дочь для тебя умерла, но на самом деле, ты все время думал о ней. А мстить... В то время все были подвластны идее о революции....

 

И, наконец, Калиостро...

 

Калиостро – в самом начале, я, пожалуй, даже боялась тебя. Я бы также продолжала тебя бы бояться, если бы Дюма «не устал»... Или это просто плохой перевод. Под конец твои фразы стали не такими угнетающими, как в начале. Ты слишком любил ее, ты был слишком бессмертен... Это все, что я могу сказать тебе.