Ну я же обещала, что сегодня))правда, уже завтра, но это не важно))

Все, глава "путешествие в город" закончилось (ага, теперь бы понять, где она начиналась...), следующая глава будет назывться "Как заставить два влюбленных сердца понять, что они любят друг друга и при этом не оказаться бездомными" ну или что-то в этом роде)) =)

         Прошло уже несколько месяцев с того момента, как Анри поселился в замке барона Сенсира. Все уже давно понимали, что живет он тут не потому, что боится, что с замком что-нибудь случится, а потому, что хочет завоевать гордую мадмуазель Эжени. Эжени тоже понимала это, только по-другому. Она думала, что пытается покорить своими шуточками Жанну, и даже, по доброте душевной, чем-то пыталась ему помочь, делая на самом деле только хуже ему. Самой Эжени не хотелось никаких отношений, кроме дружеских, и это разрывало сердце Анри на части. Как он не бился, чтобы Эжени бросила на него хотя бы ласковый взгляд, она смотрела на него безразлично, или, разве только что с сочувствием. После того случая, когда они вместе... даже не переспали, просто ночевали на одной кровати, она перестала с ним общаться даже дружелюбно. Перестала вызывать его на дуэли как бы в шутку, перестала выезжать с ним на прогулки. И все это очень сильно расстраивало Анри, и две девушки это видели и пытались ему хоть как-нибудь помочь – Мари де Крессэ и Беатриса, им было не все равно, какое настроение у каждого из обитателей замка, какая вообще атмосфера стоит там. Анна тоже наблюдала грусть Анри, но прекрасно знала Эжени и понимала, что это бесполезно. Мари, та, что дочь Анны, также замечала некоторую печаль в глазах «дяди Анри», но ей это вовсе не мешало веселиться и играть с ним, как прежде. Часто Эжени просто не было, она работала в роли «добытчицы», а точнее даже будет - «добытчика» их «семьи», и ей было не до блуждающего по замку как приведение Анри. И только безумно влюбленная в него Жанна не видела или не хотела видеть этого. Правда, у нее была своеобразная любовь – «я тебя люблю, и все, ты мой, у тебя нет выбора, просто будь рядом со мной. И мне не важно, что чувствуешь, что ты думаешь и какое у тебя настроение»

            Но Анри не обращал на нее внимания – у него была не замечающая его Эжени.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

«- Эжени, вы тоже прогуливаетесь? – Эжени после того случая «вежливо» попросила его, чтобы он называл ее на «вы».

- Да, - грубо отрезала та. Ей нужен был отдых, отдых мыслей, а если разговаривать, то никакой свободы размышлений не будет. Да и не только размышлений, но и действий.

- Давайте походим вместе, что ли... А то в замке так шумно, голова раскалывается, не так ли? – Эжени сейчас больше всего не хотела «прогуливаться» вместе с Анри, потому что знала, что все это может плохо кончиться. Она может взорваться и вылить весь свой гнев на ни в чем не повинного Анри. Сегодня день не задался с самого утра: она не нашла ничего съедобного, и поэтому голодная и не выспавшаяся, ибо до полуночи ставила силки для зайцев и каких-нибудь еще мелких зверюшек, отправилась проверять, не попался ли кто-нибудь в эти силки. Изначально было понятно, что надежды на то, что за шесть часов туда хоть кто-то попадется, было мало, но она все же поехала. Около третьего капкана лошадь заартачилась, понесла галопом, резко развернулась и скинула ее. Уже этого было довольно, чтобы не только рассердить, но и разъярить до предела бедную Эжени. Но судьба словно продолжала смеяться над ней – ни одного зайца не было, а убивать более крупных животных в этих местах было запрещено. И дальше все по плану – в замке еды, разумеется, нет, все надеялись, что Эжени что-нибудь принесет, потому что в предыдущий раз она накричала на Анри, которого мадмуазель Крессэ послала за едой. Даже вино заканчивалось. Затем Беатриса отправилась в город, а Анна прочитала ей мораль на тему того, что нельзя быть такой самоуверенной. А ближе к вечеру, после того, как Эжени помыла все окна замка на первом этаже, как и подобало провинившимся*, еще и Мари пристала, просила поиграть с ней, ибо остальные ее вежливо отослали.

Но Эжени не хотела всего этого рассказывать Анри. Да и тем более, он сам все знал и понимал. Но что ему тогда нужно? Неужели так сложно понять, что сейчас не до него?

- Анри, вы случайно не знаете, мне там бойкот объявили или, все-таки, они уже выросли? – Не обращая внимания на фразу Анри спросила Эжени.

 - Нет... Эжени, а как вы думаете, почему я до сих пор живу в этом замке? – Анри почему-то именно сегодня почувствовал в себе силы объясниться ей. Как некстати.

- Я думаю, что вы пытаетесь добиться любви Жанны. Красивая девушка, правда характер не очень мне нравится. Но это ваш выбор, - легко ответила Эжени. Она наивно полагала, что сейчас он спросит у нее совета  о том, как ему признаться Жанне в любви или что-нибудь в этом роде, на что она ответит, что не знает, и на этом беседа закончится.

- Нет Эжени, вот в этом вы ошиблись... – разочарованно произнес Анри. Он надеялся, что Эжени уже что-то знает или хотя бы догадывается. Ему было бы легче. Но нет.

- Да?.. – Протянула Эжени. Ей было безразлично, что на самом деле там было. Ей нравилась и эта легенда.

- Эжени, я вам давно хотел сказать... – Анри попытался взять ее за руку, но Эжени умудрилась так вывернуть ее, что у Анри ничего не получилось.

- Да? – на всякий случай она положила руки на затылок и расставил локти.

- Я... Я... – «Черт возьми, такое ощущение, что он признается мне в любви. Надо побыстрее уйти отсюда». – Я хотел сказать... – тут Анри хотел встать на одно колено, но Эжени остановила его.

- Если вы хотели за что-то попросить прощения, то не нужно вставать на колени... – Эжени еще что-то договаривала, но ее перебили.

- Нет, нет! Я хотел сказать другое... – «Точно. Слишком долго он за мной ходил, наверняка что-нибудь сейчас скажет на подобие «Я вас люблю».

- Если что-то другое, то завтра. Я сегодня слишком устала, простите. – И Эжени быстро исчезла во мраке, так и не дав высказаться влюбленному, и уже почти обезумевшему от этих недомолвок».

*ну прям как дети, ой не могу))) (прим. автора)

            За сегодня Анна эту историю слышала уже дважды: в первый к ней, как всегда не во время, пришел Анри и попросил помощи – как признаться в любви человеку, который не хочет тебя даже слушать? А во второй раз эта была Эжени, которой ужасно надоел Анри со своими вечными попытками что-то сказать, чего она слышать не хочет, чтобы там ни было. Хоть она, видите ли, и не привыкла полагаться на «шестое чувство», интуиция ей подсказывала, что ей не нужно это слышать.

            Что интересно, оба они пришли практически одновременно – утром, часов в десять, вошел Анри, а буквально сразу же, после того как он ушел, пришла Эжени. Они чувствуют друг друга, что ли?

            «Два влюбленных идиота... Один не может признаться, что любит, а другая не может этого понять. И как с ними справляться, скажите на милость? Вот бы Эжени поумнела и догадалась, что нам нужно как-то сделать так, чтобы замок остался наш... Впрочем, с ней надо поговорить, а вдруг получится? А вот с Анри, кажись, уже ничего не сделаешь...» - подумала Анна и бросила печальный взгляд на ходящего немым призраком Анри. «Определенно надо идти разговаривать с Эжени, а то так и на улице окажемся» - и Анна отправилась на поиски неумолимой девушки.

********************

            Старая Франция... Почти заброшенные города, в которых еще теплится жизнь, бурная жизнь, но про которые уже давно забыли... Они живут своей жизнью, периодически узнавая новости из Парижа, хотя в самом Париже эти известия были давно изучены вдоль и поперек, и все с нетерпением ждали чего-нибудь нового.

            Образцом такого города был Виллер-Котре – хотел получать новинки из сердца Франции, но получал только старье, хотел следовать современной моде, но отставал от крупных городов в этом плане на несколько десятков лет, хотел знать все, и думал, что знает все, хотя на самом деле, не знал ничего. Находясь не так далеко от Парижа, как некоторые другие города, жил он как какая-нибудь деревушка близ Марселя.

            Люди в этом городе были дружелюбные, почти каждого знали по имени, здоровались на улице, спрашивали: «А как поживает ваша больная тетушка Анжелика? Надеюсь, ей сегодня лучше?», а им тем же тоном отвечали: «Тетушка Анжелика пошла на поправку, сегодня уже успела разбить в вазу с цветком, а это верный знак к выздоровлению. А как ваша прелестная дочурка? Еще не вышла замуж?». Так обычно и завязывались беседы в этом городе.

            Новичков не любили. Считали, что они врываются в их личную жизнь, что они нарушают городской покой, и что они не имеют на это никакого права. Каждый мог постоять за себя и за своего соседа, если кто-нибудь вновь приехавший сделал пусть даже маленькая замечание в их сторону.

            Но, хоть мы и всем сердцем привязаны к этому городу, скажу вам по секрету, что и убийства в этом городе случались. В основном люди погибали в потасовках на улицах. А потасовки из-за чего устраивались? Из-за воровства. Никаких особых законов относительно этого не было, вот кражи и происходили. Нет, конечно, законы были, но горожане считали, что они написаны не для них и их не касаются ни коем образом.

            Как бы там ни было, но сегодня Эжени впервые появилась в этом чудесном городе. Как так получилось, что она уже второй год живет около Виллер-Котре, но ни разу там не была, хотя и хотела? Живя ее жизнью, жизнью свободной крестьянки, жизнью вольного стрелка*, жизнью бродячего волка, но в тоже время связанного путами какой-то странной преданностью, было очень сложно найти время на развлечение. А Эжени считала, что тут ничего кроме них и нет. Но сегодня Мари послала ее сюда за продуктами, ибо тех, что купила Беатриса, не хватило, новой шляпкой для Беатрисы и шпагой, о которой Эжени давно мечтала. Пожалуй, только ради последнего Эжени согласилась пойти туда. А точнее, поехать.

            Только она успела выехать через главные ворота и пройти шагом на своей лошади несколько метров, как слух о незнакомке разлетелся по всему городу. Те из жителей Виллер-Котре, которые хоть раз выезжали за пределы города, могли узнать в ней того молодого человека, что вечно охотится в лесах поблизости. Могли узнать, да не узнали. Ибо сегодня она не выглядела как молодой человек – мадмуазель Крессэ сказала, что в таком виде просто неприлично выходить на улицу, особенно девушке. Эжени этого не понимала, но решила не спорить, и так вчера провинилась перед ними.

            Так вот, жители сразу же бросились посмотреть, кто же осмелился заехать к ним. Замок, в котором Эжени жила, они знали. Они знали, что там живет Анна, знали и про Мари и Мари, да и про Беатрису с Жанной знали. Анри они не знали в лицо, зато много слышали о нем – известная личность, как никак. Но вот о Эжени они никогда не слышали, никогда не видели и не понимали, кто она такая и откуда взялась.

            Все также ехав шагом по мостовой, Эжени все больше и больше попадала в комическую ситуацию – на нее смотрели сначала удивленные взгляды, а после она слышала фырканье. Жители понимали ее приход как выступление. А точнее, как плохое выступление плохого актера, и поэтому, мы до сих пор удивляемся, как в нее не полетели тухлые помидоры. Правда, Эжени было совершенно все равно, что о ней думают и как смотрят – главное ей было выполнить поручение, и все. Но не тут-то было...

* Я перечитала про Робина Гуда

            Завидев приличную лавочку с фруктами, Эжени соскочила с коня, взяла его под уздцы и уже пешком подошла поближе.

- Эй, ты! – Обратилась она к продавцу. По праву рождения могла так обращаться – дочь барона в прошлом, все-таки. – Сколько стоит... Корзинка яблок? – она приглянулась к еще не полностью созревшим, но уже сочным яблокам.

- Два су, - буркнул пожилой мужчина.

- А почему так дорого? – возмутилась Эжени. И действительно, такие яблоки стоили не больше шести денье.

- Два су.

- Это дорого. – Горожане не одобрили такого упорства девушки, и уже злобно смотрели на нее, готовые защищать своего сожителя, если Эжени будет продолжать себя так вести. Но она этого не понимала – грозно посмотрев на продавца, она начала дальше спорить, и этот бессмысленный разговор велся уже минут пять.   

            Кто-то выделился из толпы, подошел поближе к лошади Эжени и собирался ударить ее по крупу, чтобы та подскочила и рванула куда подальше. По всеобщему немому голосованию решили, что это развлечет ситуацию. Ведь Эжени держала кобылу под уздцы...

            Внезапно раздался голос и испортил все планы.

- Сударыня, берегитесь! – Эжени быстро повернулась, увидела, все то, что творилось у нее за спиной и лицо у нее заалело от ярости. Человек быстро снова слился с толпой.

- Оливье, не вмешивайтесь! Это дела народа, пусть они сами решают, что с нею делать. - Слова были обращены к молодому человеку, одетого, как говорится, «просто, но со вкусом», хорошо сложенного и привлекательной внешности. А издавались они из уст человека уже не молодого, и по глазам его было видно, что он очень опытен. Судя по всему, это был учитель Оливье.

- Ну почему же? Это и наши дела, я не могу оставить бедную девушку на растерзание этих... – молодой человек хотел сказать «зверей», но во время осекся, - я не могу оставить ее на их попечение. Сударыня, пройдемте с нами. – И Оливье попытался взять Эжени за руку.

- Я сама могу постоять за себя! – гордо произнесла она. – И сама могу договориться с ними, а вы, милостливый государь, идите своей дорогой, - и она отдернула руки назад, отчего лошадь попятилась и чуть не встала на дыбы.

- Да, добрый господин, идите дальше, мы сами позаботимся об этой доброй девушке, которую мы совсем не знаем... – раздался «глас народа».

- Пойдемте со мной, по добру по здорову, я вам говорю, здесь вам одной будет тяжело, тем более, вы недавно здесь живете или вообще проездом... – Оливье еще хоть как-то пытался спасти разъяренную Эжени от разъяренной толпы. Но эти две силы уже никто бы не смог остановить, кроме...

- Эжени! Что ты тут делаешь?! – Анна буквально выбежала из-за поворота и схватила Эжени за руку.

- Анна? Вы ее знаете? Неужели эта грубиянка ваша подруга? – послышались голоса.

- Это... Это моя младшая сестра, у нее недавно умер муж, вот она и в таком плохом настроении, простите ее? – при слове «муж» на Оливье набежала тень грусти.

- Да-да, Анна, если эта ваша сестра, да у нее еще и горе, то конечно простим, может вам помощь нужна?

- Можете взять корзинку этих яблок бесплатно... – тихо произнес продавец, но его все услышали.

- Нет-нет, ничего не надо, мы с ней очень спешим... – И Анна толкнула опешившую Эжени. Она не предполагала такого исхода событий, и хотела еще что-то прокричать горожанам, но Анна что-то тихо шепнула ей на ушко и она замолчала.

- Оливье, нам тоже пора, - произнес тот самый человек, что предлагал оставить Эжени тут одну.

- Прощайте, мадмуазель Эжени... – Девушка вздрогнула. Его голос сейчас был так похож на голос Анри... «Стоп. Но почему я думаю о Анри?» - Эжени сама удивилась этому. Разум заглушал сердце.

- Прощайте, - почти шепотом бросила она, и Оливье не расслышал. Он пошел в центр города, в то время как она – наоборот, к выходу из Виллер-Котре.