II

            Наконец я почувствовала землю род собой. Ощущение полета все еще не покидало меня, и ощущение это было далеко не приятным, а наоборот – угнетающим. Я не знала, где нахожусь. Страх полностью овладел мною, все мое существо опасалось того, что оно увидит, когда откроет глаза. Я боялась этого мрака… Мои руки сжались в кулаки так сильно, что ногти впились в ладонь. Я вскрикнула от боли. Распахнув глаза, я увидела солнце, оно ворвалось в меня с радостью, настало облегчение после всепоглощающего мрака. Голова кружилась, будто бы я каталась на аттракционах целый день. Ветер с запахом корицы обдувал меня, мне стало холодно – я была вся в поту. «Это сон!» - воскликнула я внутри себя. Моей радости не было предела. «Значит, с родителями будет все хорошо».

            Я увидела потолок, освещенный вечерним солнцем! Я лежала на незнакомой кровати. Судя по моим чемоданам, я была в доме, в котором предстоит мне жить следующие четыре недели. Запах свежей древесины пьянил. Сердце все еще билось слишком сильно. Меня трясло, было страшно.

            В коридоре скрипнула половица. Ни прошло и секунды, как зашла мама.

            - Проснулась? – улыбнулась она. На ее лице больше не было испуга или удивления. Похоже, она была довольна местом, которое она выбрала.

            Сколько же ссор было между мамой и папой, пока они выбирали, где же отдохнуть. Черная полоса моих родителей началась относительно недавно. Когда мне не требовалось больше усиленного внимания – они занялись собой. Тут и пошли ссоры и перебранки. Кому-то не нравился новый ремонт, а кому-то район проживания. Они находили все существующие и несуществующие недостатки друг в друге. Я сильно переживала первое время, но потом привыкла. Это стало нормой. Кроме того, школа съедала все мое свободное время, поэтому обращать внимание на войны родителей не оставалось сил.

            В этот раз мама выиграла в ссоре об отдыхе, в принципе, как и всегда. Папе не хватало терпения продолжать дебаты, а мама брала его именно временем.

            - Ну ты и соня! – воскликнула она звонким голосом.

Только сейчас я заметила, что она стояла в фартуке и с ложкой в руке. Эту самую родную для меня женщину было трудно застать за плитой. Отец готовил почти постоянно. «Воздух благотворно на нее влияет», - промелькнула у меня в голове мысль. – «Интересно, а где папа? Очень хочется посмотреть на его настроение!». Еще мне очень хотелось узнать, что же случилось. Я спала, и это был всего лишь сон, или же я упала в обморок. А может это не мои родители? А их клоны?

            - Будешь пюре? – спросила она, удивившись моему задумчивому виду.

Рано я обрадовалась. Пюре – это «коронное» блюдо моей мамы. Она готовила его постоянно, когда папа не мог встать за плиту. Значит и эта женщина все еще моя любимая мама.

            - Нет, мам. Спасибо. – Быстро отказалась я. – Пойду, осмотрюсь.

Сказав это, я быстро выбежала в сени. Мрак снова попытался захватить меня. Но я не поддалась. Резко толкнув дверь, моя нога заныла. Дверь оказалась намного тяжелее, чем я думала. Второй раз открывала ее руками и более нежно.

            На дворе был вечер. Небо окрасилось из светло-голубого в желто-оранжевый цвет. Казалось, что на небо кто-то вылил жидкое золото. Оно светилось и переливалось. Солнце уже спряталось за макушки деревьев, готовясь ко сну. Легкий ветерок трепал и без того спутанные волосы. Я обошла дом и направилась к калитке. Она поддалась моему напору легче, чем входная дверь. Наш дом был последним в этом ряду. Напротив – стоял еще один почерневший дом. Но судя по разбитым окнам, тем давно никто не живет. Вниз, к деревне вела исковерканная дорога, по которой мы ехали сегодня утром. Это утро уже казалось таким далеким и нереальным. Будто бы оно было месяц назад.

            Я начала спускаться. Было трудно идти медленно – дорога была слишком крутая. Вот и получилось, что я оказалась на коленях. Высокие травы закрыли меня с головой. Повезло, что я упала на мягкую теплую траву. Даже синяка не должно остаться.

            Имена сейчас я заметила их. Они смотрели на меня из зелени: такие яркие и незабываемые. Они были живыми – кивали мне, словно успокаивали. Их желтые глазки смотрели на меня без тени лицемерия, добродушно и нежно. А голубые лепестки трепетали на ветерке.

            - Незабудки, - прошептала я так тихо, что сама не услышала. – Незабудки! – повторила я громче.

Их невозможно забыть, словно кто-то ставит вам штамп на сердце, который сжигает нежную оболочку. Только тут было приятно смотреть на них, слышать, о чем они говорят. Честно, я слышала, о чем они говорили! Они говорили о будущей теплой ночи и о новых гостях. Они говорили обо мне! Они хотели что-то сказать, но это было так тихо, что я не расслышала. Но подняв голову, я поняла, что я должна была увидеть: папа сидел в поле на камне и что-то делал.

            Пробиралась я через заросли травы долго, но когда я дошла, я удивилась. Отец рисовал! Когда он учился в университете, его хобби была живопись. Но устроившись на работу, пришлось бросить это занятие – времени не хватало. Даже на отдыхе он не брал кисть в руки, но всегда брал их в дорогу. Я была ошарашена, заметив планшет с кистью в его руках! Эта деревня была чудом! Мама счастлива, отец занялся любимым делом. Что может быть лучше?

            - Красиво… - прошептала я, чтобы не напугать отца.

            - Проснулась! – произнес он это так же, как и мама. Они были похожи и были разными. Как две половинки чего-то одного.

            - Я даже не помню, как уснула, - сказала я, вспоминая свои ощущения утром.

            - Мы только зашли в дом, ты сказала, что тут здорово и улеглась на кровать. Мы не стали тебя будить! – ответил папа, будто бы слышал мой вопрос.

            Я успокоилась – значит, это был сон. Безмятежность окутала меня. Я была рада за родителей – возможно, они помирятся, и наша семья снова станет дружной.

Кисть едва слышно бегала по белоснежной бумаге. Медленно, но верно появлялись деревья и уставшее солнце за ними. Птицы кружили над лесом. Сидели мы на огромном поле, а вокруг, как ожерелье, поле обвивал лес. Он был темным и холодным на цвет. Но он манил своей искренностью и спокойностью. Почему мне видится все вокруг живым? Сначала дом, потом цветы, а теперь еще и деревья.… Но я не была этим обеспокоена. Мне было приятно стоять здесь, словно во всем мире больше никого нет, кроме меня…