Итак вашему вниманию предоставляется мои пробы серьезного(на сколько это возможно) чтива. Пейринги, сюжеты и рейтинг еще не определены...ибо как говорится аппетит приходит во время еды). Продолжение следует...
| Спойлер: |
***
Громко хлопнула дверь. Сид выругался и выпил очередной стакан виски, любезно предоставленный Локхарт. Сидящий рядом с инженером Баррет, хмуро сдвинул брови.
-Никогда не видел ее такой взбешенной, еще и дверью хлопает. Ну и чего она так? – его бас раскатом оглушил пустой бар. Запах выпивки у мужского пота висел в удушливом воздухе помещения. Тифа всплеснула руками и скрывая навернувшиеся слезы пошла открывать ставни.
В последнее время она совершенно не могла сдерживать эмоции, да и запахи раздражали ее все больше. В драки не лезла, задравшихся посетителей стали выгонять нанятые ею охранники. В округе прошел слушок о ее беременности, что в принципе очень даже обоснованно показывал ее округлившийся животик и увеличившаяся и без того массивная грудь.
- Едрить твою налево, Уоллес. Если бы знали, б#$ть давно бы уже решили эту е#@^ую проблему.
Сид был в своем репертуаре и залпом осушив стакан, подкурил энную по счету сигарету. Локхарт вернулась за бар и тяжело вздохнув начала молча убирать стаканы на полки. Открытые ставни внесли с собой запахи города и вялой листвы. Осень в Краю наступила так же неожиданно, как и происходящие ныне события. Мимо бара с хохотом прошлась загулявшаяся влюбленная парочка и смех звонкими колокольчиками разбивал накал атмосферы в баре. Тифа посмотрела в открытое окно и охнув выпустила стаканы из рук. Те неминуемо звякнули об пол, осколками разлетаясь по всей площади стойки. Сид подскочил на месте, едва не проглотив сигарету и громко матерясь. Локхарт в очередной раз разревелась и устало опустилась на корточки, закрывая лицо ладонями. Баррет перемахнув через барную стойку и присел рядом с Тифой бережно прижимая ее к себе и ласково гладя по темным волосам.
- Милая, ну что ты. Все нормально…я, это, купим новые стаканы. Не расстраивайся ты так из-за этого…
- Я совсем выбилась из нормы – Тифа уткнулась носом ему в плечо, говоря едва ли не захлебываясь слезами, - я даже стаканы не могу расставить. Я безпомощна…
Сверху послышались легкие детские шажки и уже через минуту Марлен и Дензел, в пижамах выглядывали с края лестницы.
-Мам, пап? Что случилось? – мягкий голос Марлен перервал всхлипывания Тифы
-Доченька, все нормально идите спать. Просто стаканы разбились…
-А почему… мама… плачет? – Дензел, еще не привыкший называть Тифу матерью, обеспокоенно выглядывал из-за плеча названной сестренки.
-Мама не плачет, - Локхарт вытерла слезы и поднялась. Баррет обнял ее за плечи и нежно поцеловал в щеку, на что Тифа улыбнулась и направилась к детям, - просто испугалась немного. Пойдемте, я вас уложу в кровати.
Дети счастливо пискнули и на перегонки побежали в комнату. Тифа пошла следом.
-Баррет, я наверно спать пойду сразу. Завтра уберу осколки, – уже с лестницы сказала она, – не забудь закрыть ставни и…я тебя жду.
Настроение ее менялось как картинки в мультфильме. Игриво подмигнув на последок, она помахала рукой Хайвинду и удалилась. Сид в очередной раз смачно ругнулся и посмотрел на Уоллеса.
-Выгонять будешь? По глазам б#$ть вижу что будешь. До сих пор не понимаю, как наша краса на тебя глаз положила. Ладно, хрен с тобой. Давай по стаканчику е@#%м и я домой по#$&%ую.
Винсент сидел на крыльце дома. Забитый между бетонными гигантами, кирпичный домик казался маленьким островом прошлых веков. Всего два этажа и деревянный покатый чердак. От него уже веяло теплом в эту осеннюю пору. К ногам Валентайна прибилась, невероятно полосатая, кошка и тихо урча начала ластица возле его ног. То ли блох вычесывала, толи есть просила. Винсент безмолвно погладил ее по шерсти и невольно чихнул. Кто бы мог подумать, что у него аллергия на полосатых кошек. Что странно, потому что раньше этого не замечалось. Но буквально через мгновение он понял причину своего чиха. Рядом оказалась мисс Тревелнайт - местная сплетня. Ее дешевый одеколон всегда раздражал Валентайна.
-Опять сидите на крыльце? Вон уже чихаете, так и простудится не долго, - ее писклявый голос молоточками стучал по его вискам, - а я тут вот в аптеку ходила. Знаете ли, сердце прихватило, и я вот подумала…
Старуха видимо решила рассказать ему обо всех своих проблемах и сплетнях на одном духу. Винсент, молча кивал, не особо вслушиваясь в несомый ее бред. Эта процедура происходила в четко поставленной манере и каждое слово Тревелнайт, было вычикано до автоматизма. Видно эту историю она не раз рассказывала местным слушателям.
-…но она бы вам хоть ключи бы уже дала. А то сидите здесь каждый день, а эта вертихвостка шляется где…
-Она не шляется, - тихо, но наделяя слова угрозой, перебил ее Винсент, - и почему бы вам не пойти домой. А то сердце, может и не выдержать…
Старуха наигранно схватилась за сердце и, бурча что-то о невоспитанности нынешней молодежи, ушла в дом. Валентайн сдержанно вздохнул и посмотрел на кошку, мирно лежавшую у его ног, но неожиданно вздрогнув превел взгляд на дорогу. Там, в пяти метрах от него, обхватив себя руками, стояла Юффи. Винсент почувствовал, как по его спине пробежался мелкий озноб, и что-то заставило дышать сильнее. Кисараги в упор смотрела на мужчину, не двигаясь с места.
-Зачем пришел? – на ее лице не привычно не было улыбки.
-Поговорить надо, - Валентайн встал с крыльца и опустил взгляд в нерешительности – я…, давай зайдем к тебе.
- Замерз? – Юффи сделала первый шаг с едва контролируемым волнением, но все же направилась к нему.
-Есть немного.
-Тогда пойдем. – она достала ключи из кармана и стала открывать дверь. В окне рядом с дверью загорелся свет и лицо Тревелнайт с интересом выглянуло сквозь занавески. – Добрый вечер мисс. Опят не спите? А я говорила вам: меньше знаешь- лучше спишь. – Кисараги довольно хмыкнула
Старуха исчезла в окне.
-Вот чекнутая, Винс у тебя там дедушек свободных нет?
Валентайн почувствовал, как напряжение спало. И холодный осенний ветер с запахом ночного города остался за дверью парадного.
_____
Юффи стянула с ног миниатюрные балетки и босиком прошлепала на кухню. Послышался звук льющейся в чайник воды и щелчок зажигания плиты. Потом еще один и легкий перезвон сковородок. Винсент тем временем разулся и поставил замшевые ботинки аккурат возле стены, поправил заодно и хаотично разбросанную обувь вутайки. По обыкновению своему зашел в ванную ополоснуть руки и связать в хвост непослушную гриву черных волос. Его резинка всегда лежала на ванной полке над раковиной. Рядом громоздилось множество разных скляночек и тюбиков. Большинство из них были антисептиками. Другие разделялись на виды и подвиды вутайской лечебной косметики. Даже когда их битва закончилась, Юффи умудрялась влезать во все скверные ситуации, происходящие в мире. На кухне что - то весело зашкворчало и мужчина явно ощутил как взвыл его желудок. Холостяцкая жизнь никогда не была особенно питательной и полезной, маленькая вутайка об этом знала и всегда подкармливала его. «Маленькая вутайка» – они так привыкли видеть в ней ребенка, что совершенно потеряли из виду, что девочка уже давно девушка, вот-вот превращающаяся в женщину.
Валентайн вышел из ванны и прошел на кухню, сев на старый кожаный диван у окна. Он любил наблюдать, как она готовит. Ее щеки наливались румянцев, руки бойца приспосабливались к кухне, и вот, казалось, нож только сверкал, а нарезанные грибы уже были мелко подроблены и высыпаны в сковородку. Она открывала вутайские пряности и смешно чихала, когда посыпала ими блюдо. Вертелась на кухне словно маленькая птичка и всегда - сталкиваясь взглядом с Винсентом дарила ему улыбку. Даже сейчас забыв про свою напускную серьезность, завидев мужчину, она едва уловимо улыбнулась и вновь вернулась к плите.
- Сегодня ничего особенного. Забыла в магазин сходить. Так что, без обид. Что было в холодильнике сделала – она говорила это снимая с плиты бурлящую воду и заливая кипятком небольшой глиняный чайник с заваркой.
Ромашка, роза, мята и цедра апельсина – запах завариваемых трав перебил все другие и расплывался по кухне убаюкивающей мелодией. Оборотень хорошо помнил этот сбор. Когда они всей группой Аваланча ездили в Северный Корел, на помощь Баррету, единственное что их спасало по вечерам - это случайно прихваченный с собой пакетик сухих листьев. Которые все боялись пить, а потом наперегонки выстраивались в ряд за добавкой. В то время Юффи была их героем.
-Какая разница. Уверен хуже от этого твоя стряпня не будет.
В глазах принцессы вспыхнули счастливые искорки. Она всегда была падкой на похвалу, а Винсент всегда был хорошим психологом. Чайничек и две чашки уютно поместились на приземистом столике возле дивана. Валентайн разлил отвар по чашкам. Тепло приятно струилось по телу, а травы расслабляли мышцы и успокаивающие щекотали тонкие струны нервов. Поглаживая и устаканивая их. Мужчина встал с дивана и присел на пол, подогнув под себя ноги. Юффи уже накладывала еду по тарелкам.
- Приятного аппетита, - Валентайн посмотрел на поставленное перед ним блюдо. Как и ожидалось – румяно прожаренная лапша с цукини и морковью. Парочка ломтиков тушеного с кориандром мяса и великолепный острый соус. Юффи принесла ему его любимые палочки и они принялись за еду. Долгое время они просто молчали, Юффи выжидая, а Валентайн просто корыстно наслаждаясь едой. Наконец вутайка не выдержала.
- О чем ты хотел поговорить?
- На самом деле я просто хотел побыть с тобой. Я вижу тебя что - то тревожит, но ты не даешь понять, что… - он вздохнул и поднял глаза на нее, Юффи закусила губу и отвела взгляд.
- Я не знаю, я обещала никому не говорить. Но, – она сжимала кулачки и нервно покусывала нижнюю губу, - я не знаю, что делать дальше.
-Давай, я останусь сегодня – мужчина протянул руку и взял ее сжатый кулачек в свою ладонь
-Нет! – вутайка встревожено мотнула головой, но руку из его ладони не выдернула – нельзя, сегодня нельзя, – она опустила голову и только сейчас Винсент заметил, что в сковородке осталось еще еда, ровно одна порция.
Теперь взгляд начал подмечать детали, на которые он сперва не обратил внимания. Чашка, большая – с рисунком цветов. Юффи не любила ее, но сейчас она благополучно высыхала после мойки, вилки в раковине, хотя вутайка ест исключительно палочками, а вилки держит для гостей и стейков. В ванной, он не придал сначала этому значения, но на сушке висело два полотенца. У нее кто-то был. Кто-то кто не хотел быть раскрытым.
-У тебя кто-то есть? – он спросил тихо, все еще держа ее руку в своей ладони – я понимаю, между нами ничего нет, но…
Юффи посмотрела на него и, задыхаясь мыслями, зажмурилась, выдав на одном дыхании.
-Это Клауд.
Винсент оторопел и выпустил ее руку. Он не ожидал, не знал, что сказать. Да они никогда не говорили друг - другу люблю. Он даже в мыслях боялся тронуть ее личный мирок, в котором она жила. Но между ними что-то было. А теперь…
Юффи посмотрела на него и совершенно неожиданно прыснула со смеху. Винсент совершенно оторопел и молча, уставился на хохочущую вутайку. Та в свою очередь утирая слезы от смеха на коленках подползла к нему и, взяв его за ворот, свитера улыбнулась.
- Это не то, что ты подумал…у нас, да как ты вообще мог такое предположить ?
-Ну, знаешь…
-Пообещай, что ты никому не расскажешь, что он у меня,– ее тон вдруг резко изменился и она заговорила абсолютно серьезно.- У него серьезные проблемы.
-В чем дело?
-Я и сама толком не поняла. Может,… да наверно лучше тебе поговорить с ним.
Юффи встала, увлекая Валентайна за ворот.
____
От сигаретного дыма резало глаза, а барабанные перепонки, казалось, сейчас объявят забастовку и перестанут функционировать. Руд тяжело вздохнул и, облокотившись на бар, попытался добраться до бармена. Воняло потом - ужасно воняло потом - перегаром и дешевым алкоголем. Под пальцы забилась здешняя грязь, и казалось, пыль от танцпола проникала во все возможные щели одежды не оставляя на теле ни единого девственного места.
- Четыре абсента!!! Что?! Нет!!! ЧЕТЫРЕ!!! – Руд перешел на жесты. Благодаря четырем пальцам и одной совершенно зверской гримасы он все же добыл очередную порцию выпивки. Повод ,давал право, сегодня не следить за правилами и вести себя как угодно. Повод был веский – Руфус ушёл в отпуск, а точнее уехал в город Солнца на целую неделю. Освободив при этом своих лучших сотрудников. И в кое-то веки давая им отпуск.
Странно пошатываясь и пытаясь не разлить содержимое стаканов, что было проблематично, учитывая бурные танцы посетителей, он все же дотащил пойло до стеклянного низкого столика. На черном диванчике возле стола сидело благородный дуэт. Степень их опьянения колебалась от «в драбадан» до «невменяем». Но в целом картинка внушала полное умиление и Руд, едва не пустив скупую слезу, умостился рядом.
- Я выпить принес! – надрывая связки, заорал он на ухо Рено. Тот в свою очередь икнул и отлип от ерзающей по его коленам стриптизерши. Рыжий цапнул со столика стакан и уставился на зеленую жидкость, потом на девушку и вновь на жидкость.
- Брысь шалава! Попользовалась мною и хватит! У меня дрюг! Выпить…вот!- Рено пьяно орал стриптизерше на ухо. Та смачно влепила ему оплеуху и переключилась на Ценга. Тот сидел рядом и боялся шевельнуться.Самая страшная степень опьянения - осознание того на сколько ты вдруг оказался пьян, ничего с этим сделать не можешь и глупо ищешь точку опоры. Потому что лишние движения сулят или полной отключкой или просмотром сегодняшнего завтрака.
Ценг кротко вздохнул, но не пошевелился. Стриптизерша решила все же отработать свои деньги, заплаченные ей изначально Рено, для «ее грудь радует мой глаз, творческий мозг и прочие принадлежности в брюках». Во всяком случае, так он заявлял после первой рюмки текилы. Плавно извиваясь на коленях вутайца, купленная «радость» страстно заглядывала в его остекленевшие глаза. Уровень удовольствия Ценга, в тот момент, выдавало лишь прерывистое дыхание и плотно сжатые зубы.
Рыжий и лысый, не теряя времени уже опустошили свои стаканы и дружно, почти не сговариваясь, завели гимн Мидгара. Девушка тем временем благополучно истерзала колени и все что ниже пояса и решила переходить на тяжелую артиллерию. Одно из колен было резко втиснуто между его бедер, рука ловко спряталась где-то в брюках вутайца а ярко накрашенные темной вишней губы с такой неописуемой страстью впились в губы Ценга, что казалось она решила его съесть. В этот роковой для мужчины момент, из недр дрыгающейся под электронщину толпы вылетела Елена. Степень опьянения, которой уже перевалил за все допустимые для приличной девушки уровни. Собственно это выражалось в самом виде блондинки и ее последующих действиях:
-Пойдемте танцевааааать! Там так здорово, и я такая пяненькая…саавсем!
Но тут грянул гром молния и дешевые спецэффекты с театральных подмосток . Увидев на коленях отдела ТУРК, дешевую потаскуху Елена пришла в шок, ярость и прочие пьяные эмоции. Уже через секунду она нависла над диваном как Дамоклов меч. Следующие события с лихвой могли попасть или на первые страницы городских газет или в трагическую мелодраму на тысячу пятисот седьмую серию вутайского сериала. Но заведение было совершенно нелегальным и потому, что происходило в нем – не правда, выдумки и клевета завистников, не иначе.
Итак, на переднем плане в полный рост и держа руку на сердце, два пьяных вусмерть мужчины - пели гимн. Пели слажено, красиво – порой даже перекрикивая орущую из колонок музыку. Причем тот, что повыше и совершенно лысый, одной рукой придерживал медленно, но верно сползающего вниз рыжего ТУРКа. Резкий рывок и спадающий ТУРК возвращался на место, но уже через секунду снова медленно опускался вниз. Рядом на диванчике с «широко закрытыми» глазами вутаец, который как собака – все-все понимает, но только сказать ничего не может. На его коленах стриптизерша с искаженным в визге лицом, а над ней Елена в образе Геры. Образ несколько подпорчен стрелкой на чулке, но в целом вылитая богиня. Блондинка профессионально держала девушку за приклеенные в салоне волосы и невозмутимо тянула ее на себя.
Далее скупо по сюжету… Рено все же упал, не уснул – гимн доносился из-под стола. Руд что-то гаркнул и осушил остальные два стакана. Ценг – все так же ярко представлял собой памятник, а вот Елена с усилием стянула девушку с его колен. Стриптизерша полезла драться, и ее длинные искусственные ногти засверкали не хуже стилетов. Но у блондинки было одно преимущество, неоспоримое и что страшнее, совершенно легальное и называлось оно – пистолет. Она чуть приоткрыла пиджак, и кобура показала на свет свой аккуратный носик. Стриптизерша в момент угомонилась и злостно фыркнув, удалилась из зала в подсобки.
Елена присела на диван к Ценгу, тот только скосил на нее глаза и едва заметно повел плечами, после чего с трудом подавил рвотные позывы. Блондинка пьяно хихикнула и обняла его за плечи, откровенно целуя его щеку. Вутаец побелел….
- Я вам еще всем покажу!!! Руд - не держи меня я ему морду набью, ты знаешь, кого выгоняешь? Руд! Дай мне ему врезать! – Рено размахивал руками и орал, в то время как Руд, сам едва держась на ногах, крепко перехватил его за живот и просто тянул за собой. Елена почти несла на плече позеленевшего Ценга. Их выгнали по двум причинам. Во-первых стриптизерша донесла охране, что они с оружием. Во вторых Ценг все же не добежал до санузла…
Такси приехало быстро. Кое-как сгрузившись в автомобиль, квартет церемонно отправился по домам. Рено всех приглашал к себе, но согласился только Руд и то, только в целях безопасности самого рыжего. Ценг по молчаливому согласию ехал к Елене…
____
Дул южный ветер и нежно желтые лепестки лилий в томном порыве разлетались во все стороны. На свете не бывает такой красоты. Фильмы- мультики - да, но не в реальной жизни. Противоборство мыслей сводило парня с ума. Он понимал, что все здесь нереально прекрасно, но эта симфония лжи затягивала его всё глубже, стирая грани разума. Тишина, лишь только шелест травы и цветов, но в голове невидимой рекой лилась музыка. Это было похоже на легкий перезвон колокольчиков, основной линии фортепиано, играющем в мажорном цвете и тихим, но ощутимым звуком виолончели. Она придавала настроению красок и глубины . В реальном мире музыка не льется у тебя в голове. Шум, голоса, звуки мира – лишь только они задают аккорды мира. Даже когда ты нарочно ставишь диск и одеваешь наушники - внутренний голос сбивает мотив. Клауд не заметил, как его мысли слились в единый мотив музыки и потеряли свою весомость. Он стал свободен. Ему хотелось окунуться в этот мир с головой, он хотел пить его воздух. Пьянеть от ароматов и блаженным взглядом смотреть на небо, на бескрайне чистое небо. Страйф начал рвать на себе одежду. Прочь, прочь остатки реальности, здесь в раю он свободен и ему не нужны предрассудки, мысли или мелочная одежда.
Ткань с хриплым стоном сдавалась под его руками. Она не хотела выпускать его из себя, цепляясь за остатки его разума, принадлежащего другому миру. Ведь мир грез, выдуманный рай – ему тут не место.
Бескрайняя поляна, наполненная бесконечной радостью с запахом лилий, вдруг на секунду затихла, впуская в себя новый мотив –музыку раскрашенную красками. Светло охристый, оттенок смеха и божественно голубой – оттенок голоса. На поляну выбежала Аэрис, а за ней прикидываясь грозным зверем и рыча, гнался Зак. Страйф замер, боясь пошевелиться и спугнуть их. Его сердце схватили самые грозные тиски – тиски любви и укора. А они все бежали по поляне и их волосы, мягкой волной, трепетал южный ветер. Он обвивал их нагие, стройные молодые тела и уносил с собой их запах.
Страйф забыл, что надо дышать, но когда его легкие с силой вдохнули воздух, он упал на колени. Клауд плакал. Он дышал теперь новыми красками – смех, любовь, желание, радость. Они вскружили ему голову, и он закрыл лицо в невозможности остановить слезы. Свои грязные порочные слезы, так не вписывающиеся в этот идеальный мир.
Когда он открыл глаза, Зак уже догнал Аэрис и повалил на мягкий ковер лилий. Он целовал ее обнаженную грудь, а она открыв глаза небу улыбалась. И не было в этом не похоти, не грязи. Они были выше этого, да что там – они были выше земли, выше неба, выше любого Божества. Но тут, Аэрис заметила его. Потрепав по макушке Зака, она показала тому свою находку, и они радостно пошли к блондину. Клауд не знал куда себя деть, он нарушил их мир - их гармонию. Но они не ругали его, напротив. Зак помог ему поднятся, а Аэрис вытерла его слезы своими ладонями.
- Ты пришел – ее голос был подобен солнечному лучу в пасмурный день, он пробивал все оковы тьмы и мягко ложился Клауду на плечи, обнимая и успокаивая.
- Наконец-то ты с нами, мы тебя так ждали – Зак улыбается и кажется, что эта улыбка, одним своим видом может разогнать любые беды и горести.
Клауд неловко, смущенно улыбнулся им в ответ, но тут Аэрис коснулась его челки и засмеялась
-Теперь ты водишь, догоняй!
Она взяла за руку Фейра и начала бежать прочь. Страйф не хотел их упустить и бросился за ними, поддерживая игру. Он бежал, выжимал из себя всю скорость, но казалось порванная одежда тянула его назад из рая. Замедляя и выматывая, но Аэрис поддалась ему, замедляя бег, и он легко дотронулся до ее спины.
- Теперь ты – голос был не его, чужой. Хриплый до неузнаваемости, но древняя только улыбнулась и побежала догонять Зака.
Они играли весь день и под вечер, когда золотистый диск неуклонно уходил за горизонт а воздух наполнился теплым ароматом ванили и лилий, просто упали на цветы в изнеможении. Клауд был счастлив. Теперь он знал, что это за чувство и не хотел его выпускать из сердца.
Аэрис довольно потянулась и, совершенно неожиданно, склонилась над ним, целуя его в губы. Он оторопел и посмотрел на Зака, но тот только подмигнул и притянул девушку к себе за подбородок. Поцелуй, еще один…но теперь долгий и волнующий, Страйф смотрел на них и понимал, что больше всего на свете он хотел бы, что бы его так целовали. Фейр отстранился от девушки и посмотрел на Клауда – миг и его губы в сладкой патоке слились с парнем. Страйф оторопел, но ответил. Неумело, по детски, но ответил на его поцелуй. Когда он смог дышать, то Аэрис уже держала его руку в своих ладонях.
-Твоя очередь водить – она опять улыбнулась и теперь, Страйф уже знал что делать, он подался к ней. И вновь сладкая патока обвила его губы.
- Клауд, Клауд- очнись?! Слышишь меня? Клауд!
Голос прорезался в его голове, убив музыку рая. Он знал его, но не мог сейчас вспомнить, когда его любовь-счастье было так близко, он чувствовал тепло волос Аэрис, стук сердца и будоражащее дыхание.
- Дай, я, надо по другому в чувство приводить… СТРААААААЙФ!!!
Другой голос переходящий в крик, Клауд скривился и схватился за голову, что - то тянуло его в землю. Зак и Аэрис, обеспокоенно смотрели на него, пытаясь схватить и вернуть обратно, но одежда и голос неуклонно тянули его в землю. Звуки превращались в неистовые вопли бушующего ветра, криков и скрипа старых деревьев. Казалось, даже лица любимых людей, превратились в искаженные ненавистью гримасы, а небо над ними приняло кроваво алый оттенок. Цвета рая начали мешаться, превращаясь в грязь, а в музыке появились новые инструменты…тяжелый звук церковного колокола и нервные гаммы ксилофона. Какофонию звуков прекратила кромешная тьма, окружившая его, и он провалился в нее, теряя сознание.
- Похоже, он приходит в себя… Винсент, сходи за водой…