Разумная часть Гарри – та, которая изначально была против того, чтобы заходить в комнату – эта часть понимала, что вот-вот случится. Но другая, подсознательная часть, была довольна. Поцелуй Снейпа отдавал болезненным отчаянием, и Гарри с готовностью шагнул в приветливо распахнутую Снейпом чёрную дыру. И почувствовал, как отозвалось враз проснувшееся внутри тёмное, неясное желание.
Снейп же отпрянул, озадаченный отсутствием сопротивления.
- Что, когда я не против, уже не так интересно? – спросил Гарри грубо.
- Наоборот, - у Снейпа от удивления распахнулись глаза. – Я ожидал, что ты, как истинный гриффиндорец, будешь сражаться до последней капли крови. И теперь, с твоего согласия, мне приятно вдвойне. Ведь я желал тебя уже очень давно.
Гарри скривился от отвращения, а Снейп, увидев его гримасу, рассмеялся.
- Нет, не в школе. Мальчики не в моём вкусе. Во время последней битвы с Волдемортом – я был там под Многосущным зельем, изображая представителя Министерства. Ты стоял на том холме как юный бог, обретший силу. Это было незабываемое зрелище, - Снейп запечатлел ещё один поцелуй на губах Гарри – теперь не завоёвывающий, а нежный, осторожный, жаждущий отклика. Гарри несмело прикоснулся в ответ своим языком к языку Снейпа и почувствовал сладострастную дрожь, когда они переплелись. Поцелуй оказался удивительно приятным на вкус – как мята и виноград.
- Вкусный, - шепнул Снейп ему прямо в рот, словно подслушав его мысли. – Позволь мне коснуться тебя, Гарри.
Его рука легко скользнула по обнажённой юношеской груди и замерла на поясе домашних штанов. Разум Гарри метался в панике, но тело – тело его не слушало, оно дрожало, горело и жаждало новых околдовывающих прикосновений. Снейп не ждал его разрешения – и от первых же прикосновений длинных пальцев Гарри сделался каменно-твёрд, а от последующего за ними жаркого поцелуя – едва не растаял.
Снейп откинул одеяло, и догадка Гарри подтвердилась – он спал голым. Потом он прижался ближе, позволяя Гарри почувствовать напряжённый член, и сразу же скользнул вниз. От этого движения веяло таким неприкрытым эротизмом, что Гарри не смог удержаться от глухого стона удовольствия.
- И будет ещё лучше, Поттер, - проурчал Снейп, и Гарри почувствовал неожиданное влажное и нежное прикосновение к анусу, а потом дёрнулся от неожиданности, ощутив давление.
- Расслабься… впусти меня…
Конечно, Гарри не мог расслабиться, но у него не было сил на сопротивление – только не тогда, когда Снейп поглаживал, сдавливал и ласкал именно так, как было необходимо. И он не смог удержаться от вскрика, когда Снейп вошёл одним долгим, сильным, почти болезненным движением. Он рванулся прочь, пытаясь высвободиться, но Снейп только прижал его теснее к себе и начал двигаться, посылая горячие волны удовольствия, быстро смывшие боль. Гарри изогнулся, вцепляясь в простыни, едва не разрывая их, а Снейп не останавливался, шепча ему в ухо: «Да, да, да, да». Удовольствие стало таким огромным, что Гарри был в состоянии выдавить из себя только бессвязные полуживотные вскрики удовольствия, которые Снейп тут же поймал губами, добавляя их к собственному наслаждению.
Потом они лежали, потные, обессиленные, пытаясь вновь обрести дыхание. У Гарри внутри мешались удовольствие и стыд. Снейп глубоко вздохнул и смахнул непокорные волосы со лба Гарри.
- Спи, Поттер, - шепнул он.
И, что удивительно, Гарри послушался.
*****
Гарри проснулся от странного шума и, раскрыв глаза, заморгал, ослеплённый лучами солнца. Где он? Явно не у себя в комнате, подумал Гарри. Ясности не добавила чья-то рука, удерживающая его за пояс. На тумбочке громко тикали часы, которые Гарри тоже не узнавал. И тут внезапной ужасающей вспышкой к нему вернулась память – он едва не закричал, увидев Снейпа, который мирно спал, удобно умостив голову у него на плече. Кровь ударила ему в голову и, пытаясь успокоиться, он задержал дыхание и досчитал до двадцати. Он считал бы и дальше, но его отвлекли шаги на лестнице.
- Кричер? – прошептал он, хватаясь за соломинку, стараясь не поддаваться панике и надеясь, что это не кто-то из друзей заскочил его проведать. Он уже почти выдохнул с облегчением, когда именно его домовой эльф распахнул дверь спальни. Впрочем, облегчение его длилось недолго.
- Гости к мерзкому отвратительному хозяину, - объявил эльф и шагнул в сторону, позволяя прошмыгнуть в комнату тому, кого Гарри совершенно не желал видеть. Сказать честно, в данный конкретный момент он бы с радостью променял эту встречу на встречу с Гримом.
- Гарри Поттер! – воскликнула Рита Скитер. – О, я прошу прощения, что прерываю… Ваш эльф пригласил меня подняться, - на самом деле, она вовсе не выглядела сожалеющей. Скорее, она была похожа на изголодавшуюся кошку, которой посчастливилось поймать жирную мышь. К ужасу Гарри, за ней по пятам следовал фотограф, который тут же принялся за работу. Гарри попытался накрыть любовника и одновременно выскользнуть из постели, но его возня только разбудила Снейпа, который тут же принял сидячее положение. Покрывало незамедлительно соскользнуло, оставив Гарри в чем мать родила.
- Неужели вы забыли о сегодняшнем интервью?
- Каком ещё интервью? – переспросил Гарри, пытаясь зарыться в простыни.
- Кричер, наверное, забыл вписать его в календарь хозяина, - проскрипел домовик со злобной усмешкой. – Кричер должен наказать себя, - и тут же исчез. Гарри даже не сомневался, что он отправился праздновать, что удалось досадить хозяину, а вовсе не наказывать себя.
- По-моему, чертовски грубо врываться в чужую спальню без приглашения, - пробурчал Снейп совершенно непохожим на себя тоном, и Гарри уставился на него в удивлении.
- Родни Снайдер-Смит, - протянула Рита Скитер, обратив внимание на второго мужчину в постели. – Я и не знала, что вы с Гарри…
- Я не хотел бы, чтобы это стало достоянием общественности, ясно, мисс Скитер? – мягко спросил он.
Рита одним движением пальца избавилась от фотографа.
- Конечно, Родни, дорогуша, - заверила она. – Я и не собираюсь нарушать ваше уединение. Гарри, я подберу время для интервью и сообщу тебе. А сейчас мы оставим влюблённых голубков наедине. Чао!
Она вылетела за дверь, и Гарри отчётливо слышал торжествующий цокот её каблуков и грохот захлопнувшейся входной двери. Он обессилено упал назад на подушку, содрогаясь от ужаса, практически слыша стрекот печатных станков, выпекающих очередную сенсацию.
- Я труп, - простонал он, а Снейп выскользнул из постели и призвал из шкафа свежую мантию.
- Я уверен, что всё не так плохо, - заверил он.
- Конечно, нет – для вас. Вы ведь даже не Родни Снайдер-Смит! Завтра вы станете Августусом Сент-Германикусом, а потом – Уильямом О'Рурком! А мне до конца жизни придётся быть Гарри Поттером!!!
Снейп левитировал свежую мантию для Гарри, который перехватил её, не дожидаясь, пока она опустится на кровать, и резко поднявшись, неловко облачился в неё. И покраснел, перехватив внимательный взгляд, хотя Снейп ничего и не сказал. Внезапно Гарри резко обернулся, озадаченный произошедшими в его самочувствии разительными переменами.
- Баварский Грип!!! Прошёл! Мне не просто лучше, я выздоровел! И чувствую себя отлично. Я нормально дышу, голова не болит, все в порядке!
- Да не было у вас никакого Баварского гриппа, Поттер. Я солгал. У вас была обычная простуда, и вчера вечером я добавил вам в вино Перечного зелья. Вы здоровы.
В этот момент Гарри так ненавидел мерзкого слизеринца, что, казалось, ещё одна его выходка – и Спаситель Магического Мира отправится прямиком в отделение для душевнобольных при госпитале Святого Мунго.
- Где моя палочка? – спокойно спросил он. Но Снейп, видимо, уловил бурлящий под этим обманчивым покоем дикий гнев и, решив не испытывать судьбу, двинулся на выход.
- Приготовлю-ка я завтрак, - сказал он и исчез.
- Я сейчас из тебя завтрак приготовлю, - пробормотал Гарри себе под нос и отправился на поиски палочки. Мальчик-Который-Выжил решил, что с него хватит.