Глава 42
Готов поспорить, твой старик
На всё имел свой вид.
Тебя и мать оставил позади,
И ничего поделать ты не смог.
Но я верю в тебя,
И чистая любовь найдёт свой путь.
-Razor Love – Neil Young
Брайан
- Брайан, просто послушай.
Он неловко поёрзал на краю дивана, пока я смотрел на него, вышагивая взад-вперёд по лофту. Я слишком, бля, на нервах, чтобы стоять спокойно.
- Нет, Джастин, не буду я слушать. И ноги её не будет в Брайтине.
- Ну, я же не согласился, Брайан. Я сказал, что мне нужно поговорить с тобой.
- Но ты хочешь согласиться.
- Нет, Брайан, - он вздохнул. – Я не хочу. Но, возможно, нам стоит согласиться. Давай поговорим.
- Мы уже поговорили, и я против.
- Да ведь ты же сам продолжаешь гнать всё это дерьмо, что мы одна семья, что нужно вести себя дружелюбно. Ты же сам её на вечеринку пригласил!
- Господи… - я нервно сжал переносицу. – Это совсем по-другому… это всего лишь на один вечер. А позволить ей пользоваться студией – это… это ведь на постоянной основе, - я знаю, о чём я говорю. Есть ведь разница между приглашением на один вечер и тем, что затянется, возможно, до бесконечности!
У Джастина появился именно такой взгляд, завидев который, я ощущаю непреодолимое желание трахнуть его или засмеяться. Чаще всего и то, и другое одновременно.
- Но ведь и она в нашей жизни на постоянной основе, Брайан. Из-за Гаса. И что ты собираешься сказать своему сыну – чтобы он к тебе приходил, когда захочет, а мама пусть его на улице подождёт? Как ты ему это объяснишь?
- Не знаю, - я присел рядом. – Но мне не нравится мысль, что она будет разгуливать по Брайтину как у себя дома.
- А мне, думаешь, нравится? – возмутился он. – Я ей верю не больше твоего, и совершенно не чувствую себя спокойно, когда она рядом. А если мы ошибаемся, Брайан? – он положил руку мне на колено. – Если она и впрямь старается, и если рисование поможет ей так же, как когда-то помогло мне?
- Тогда я ей ёбаную студию сниму!
- Ладно. Допустим, это вариант. Но это не решит проблемы, Брайан. Деньгами здесь не поможешь.
- Джастин… - ни хера не понимаю. – Линдси нужна студия, я сниму ей студию… чем тебе не решение?
- Да потому что не в студии дело!
Я уставился на него.
- Опять залез в мою заначку? – осенило меня.
- Нет! Так… ладно, - он с силой провёл руками по волосам. – Если бы кто-то другой… ну, хотя бы Эммет. Предположим, Эммет попросил бы разрешения воспользоваться моей студией, пока мы в городе, что бы ты на это ответил?
- Да на здоровье, это же твоя студия, пускай туда, кого хочешь.
- Вот теперь понимаешь, почему я не могу отказать Линдси? Как я ей откажу? Потому что, раз уж она наш друг, как мы утверждаем, то мы просто должны оказать ей ту поддержку, которая в наших силах.
- Ни хера мы ей не должны, Солнышко, - тряхнул головой я.
- Так и Линдси говорит. И, может быть, ты прав, и былого не исправишь. Но ведь теперь это не важно. И либо она друг, и тогда мы обязаны помочь ей; либо она не друг, и все эти разговоры про сохранение добрых семейных отношений ради Гаса – просто дерьмо собачье. Нужно решать, кто она, Брайан, потому что и тем, и другим она быть не может. Это просто не честно.
В тот день в «Вангарде», когда я уволил его за то, что он предложил клиентке изменения в дизайне, я предложил ему отрастить себе яйца – и теперь я удивлён, как у меня язык повернулся, потому что такой смелости, как у Джастина, я не встречал никогда. Он видит правду за завесой лжи и клеветы, за любыми масками и притворством, и отстаивает её всеми силами, не раздумывая, чем это в итоге обернётся для него. Его отец, Хоббс, ёбаная Академия Сент-Джеймс, Генри Бельвезер, те плакаты в ПИФА, розовые бригады, Стоквелл… он пляшет на самом краю с тех пор, как я узнал его, с семнадцати лет, и, бля, я просто уверен, что он не изменится и к семидесяти.
Надеюсь только, что я всегда смогу подстраховать его.
Я снова вспомнил слова Алекса о том, что у каждого нашего решения есть последствия, и в наших силах оценить их, взвесить и выбрать оптимальное. И теперь нужно решать. Либо держать Линдси на расстоянии вытянутой руки - конечно, так безопаснее и для Джастина, и для меня - но если она действительно пытается выбраться из той дыры, в которую превратилась её жизнь, то это решение отдалит от нас не только её, но и Гаса. С другой стороны, если мы подпустим её ближе, то рискуем получить нож в спину в тот момент, когда меньше всего этого ожидаем. Конечно, теперь наши отношения намного прочнее, чем были год назад, когда Линдси с такой лёгкостью вбила между нами клин, во многом потому, что мы – или, вернее, я – этого совсем не ожидали.
Теперь всё иначе.
- Ладно, Солнышко, - я обнял его за плечи. – Я понял, к чему ты ведёшь, и, веришь или нет, я с тобой согласен. Пусть приезжает в студию. Но только когда мы в Питтсбурге, и чтобы в доме духу её не было. Потому что, как бы я ни хотел ей верить, я не могу. И тебе не советую.
Он смотрел на меня своими невероятно голубыми глазами.
- Я верю в нас, Брайан. И если ты веришь тоже, то Линдси не сможет нам помешать. Никто не сможет.
Вот видите? Самый смелый человек на свете.