Глава 2
Джастин
- Так у тебя точно всё нормально? – ни одной эмоции не проскользнуло в голосе Брайана.
- Да, конечно, - я не хочу беспокоить его, поэтому стараюсь добавить в голос энтузиазма.
- Септембер не против, что ты остановился у неё, пока не подыщешь собственное место?
- Ага. Как только получу следующий чек от Майкла, смогу внести задаток.
- Если тебе что-то нужно, только скажи.
Только ты, идиот.
– Я скучаю по тебе, Брайан.
- Я тоже, Солнышко, - после короткой паузы мягко сказал он. Боже, как он произносит моё имя!
- Ну, в следующую пятницу ты сможешь это продемонстрировать. На открытии мы, конечно, появимся, но потом даже не надейся выбраться из постели!
Он промолчал – не засмеялся, не пошутил. Попробую ещё раз.
- Дождаться не могу увидеть всех… в «Вавилоне»! Неужели мы снова будем танцевать там!
Молчание. У меня холодок пробежал по спине. - Брайан?
Он глубоко вздохнул, а потом начал говорить так быстро, что я и слова не мог вставить:
- Ладно, я скажу всё как есть. Тебе не нужно приезжать на открытие, тебе вообще некоторое время лучше не возвращаться. Ты меня прости, но вот так.
У меня от нехорошего предчувствия подвело живот. – Брайан… тебе нужно уехать? Открытие перенесли?
- Нет, никаких изменений.
- Тогда почему мне не нужно приезжать?
Он помолчал, а потом бесстрастно сказал:
- Потому что не нужно, мы всё равно никуда не пойдём.
Мне показалось, что он меня ударил, так силён был шок:
- О чём ты, блять, говоришь?
- Джастин, пожалуйста, послушай меня, - он наверняка сейчас стоит, закрыв глаза и сжимая пальцами переносицу. – Мы всегда знали, что эта херня не сработает. У тебя теперь своя жизнь, а у меня своя. Пусть так будет и дальше.
- Эта херня? – повторил я, но получился какой-то полузадушенный писк. – Эта херня? Эта херня – что мы едва не поженились? Мы всегда знали, блять, что вот это не сработает? – у меня сердце колотилось так, что я едва услышал его ответ.
- Но мы не поженились. Ты уехал в Нью-Йорк. И так лучше, Джастин. Лучше сейчас, чем через несколько лет, когда мы бы окончательно затрахали друг другу мозги.
- Но… ты же сам говорил! – зачастил я, чувствуя, как злость сменяется ужасом. – Ты же говорил, что любишь меня!
- И это правда, до сих пор.
- Тогда о чём ты, блять, говоришь?! Ты любишь меня, я люблю тебя, что…
- Джастин, - резко оборвал он. – Любить тебя и измениться ради тебя – совершенно разные вещи. Ты же сам не хотел, чтобы я менялся… ну, так вот я и не изменился. Эта пара месяцев дала мне время подумать, увидеть всё в другом свете… ты оказался прав, я был в ужасе от того взрыва… от того, что Майки едва не умер… наверное, я слишком бурно отреагировал. Но теперь всё вернулось в норму, как ты и говорил.
- Что, это твоё траханье бесконечное? – выплюнул я, удивляясь, как у меня вообще получается говорить – так сдавило горло от слёз.
- Помимо всего прочего. И мне это нравится. Я всё равно не смог бы дать тебе того, чего ты хочешь, Солнышко. Никогда не мог, не могу и теперь. Так что лучше тебе узнать об этом сейчас и двигаться дальше.
- Брайан… - этого не может быть, это, блять, просто невозможно! – Брайан, пожалуйста… Я завтра приеду, мы всё обсудим, пожалуйста, не нужно заканчивать всё вот так…
- Нет! – его крик едва не оглушил меня. – Не приезжай, - я снова услышал его глубокий вздох, а когда заговорил снова, его голос звучал мягче. – Я не хочу, чтобы ты приезжал. Всё кончено. Пожалуйста, Джастин, не усложняй… я хочу сделать как лучше…
- Лучше для кого?! Ты ведь делал такое раньше, Брайан – вышвыривал меня прочь, думая, что так будет правильно. Но я не позволю проделать тебе такое снова. Ты, ебаный трус, не смей бросать меня по телефону! Я завтра приеду…
- Тогда лучше найди, где тебе остановиться, потому что я сменил замки и не открою тебе. Оставайся там, где ты сейчас, Джастин, там тебе будет лучше, я это точно знаю. Счастливо, - и в трубке раздались короткие гудки.
Я разрыдался так, что едва мог видеть телефон, но, набрав его номер, попал на голосовую почту. И снова. И снова. Когда я наконец смог немного успокоиться, то пошёл в ванную, умылся холодной водой, радуясь, что Септембер нет дома и она не видит моего позора, а потом начал думать. Глядя в зеркало на свои красные, опухшие глаза, я глубоко дышал. Дыши, Джастин, дыши. Успокойся. Поразмысли. Я был таким тупицей, думая, что мой отъезд в Нью-Йорк ничего не изменит – он там накачал себя до такой степени, что решил порвать со мной! А ведь он был таким счастливым, таким умиротворённым после моего согласия в Брайтине… Я и вправду подумал, что всё это дерьмо позади. Я старался не обращать внимания на то, какими формальными стали его звонки в последнее время. Думал, придурок, что это из-за работы… чёрт, мне нужно было быть внимательнее – и я бы был, если бы не уставал так сильно. Ну что ж, я просто сделаю то, что и всегда – докажу, что ему не оттолкнуть меня, как бы он ни пытался. Я знаю, на что он способен, и, несмотря ни на что, я всё еще здесь, я всё ещё борюсь. Я вернусь и скажу ему, что он прав: эта херня не сработает, но не потому, что он думает. У меня ничего не получится потому, что для успеха мне не хватает напористости, грубости, иногда даже жестокости – а вовсе не таланта. Чёрт, да ребята намного более талантливые, чем я, рисуют портреты на улицах, чтобы заработать!
Они никогда не понимали – ни Брайан, ни Линдси, ни Деб… ни даже мама. Я – неизвестный мальчишка из Питтсбурга, у меня ни разу не было нормальной выставки, меня вышвырнули из Академии, я просрал стажировку из-за этических нарушений – впечатляющее резюме, правда? Чёрт, да меня любой работодатель с руками оторвёт! Они думали, что приеду сюда с одной только статьёй какого-то жополиза и возьму художественный мир Нью-Йорка штурмом.
Если бы Линдси не натрепала Брайану об этой статье, ничего бы этого не было! Я же сказал ей, что в моём будущем - Брайан, а не этот ебаный Нью-Йорк, но разве она слушала? Нет, она прямиком поскакала к нему, расписывая моё сияющее будущее в образе великого художника, и жертвы, на которые я пошёл ради нашей свадьбы – и после этого он начал вести себя как полный идиот! Потому что верил в меня как никто другой. Я видел его насквозь, разве он этого не понимал? Я же видел, каким счастливым он был, планируя нашу свадьбу, чёрт, да все это видели! А потом Линдси сунула свой длинный нос, и Брайан… изменился. Он показывал мне изо всех сил, как он не желает этой свадьбы, словно делал всё через силу.
И он бы не прекратил. Он превратил бы всё в дешёвую комедию и испортил бы всё… а наша свадьба была слишком важна, чтобы позволить недопониманию затуманить её. Я знал, что если уж Брайан вобьёт что-то себе в голову, особенно если это касается кого-то из дорогих ему людей, то удалить это можно будет только с помощью лоботомии. И его не колышет, что всё это - просто дерьмо собачье, не нужное никому, кроме него самого. Я знаю, что проще было уступить ему, уехать в Нью-Йорк, а через пару месяцев вернуться и сделать всё правильно. Я, конечно, сопротивлялся, но разве Брайана переубедишь?! Он был уверен, что это мой единственный шанс. Ну, так я использовал его: я ходил в каждую галерею, к каждому агенту, какого только смог найти. Да, работы хороши, весьма многообещающи, но в них столько злобы. Мы сейчас пытаемся уйти от этого чувства. Они слишком тёмные, депрессивные; возьмите мою визитку, перезвоните, когда у вас будут готовы другие картины. А я, блять, даже студию не могу себе снять! А агенты – просто акулы!
Я помню, сколько их было в Лос-Анджелесе – мальчиков и девочек, приехавших покорить Голливуд, они были молоды, красивы, талантливы, они только и ждали, чтобы какой-нибудь режиссёр заметил их… Каждая продавщица, парковщик, мойщик машин – несостоявшийся художник, поэт, модель, рок-звезда… они готовы были на всё, чтобы добраться до самого верха – обманывать, трахаться, идти по головам… но только самые лучшие и самые худшие выживали в этой мясорубке.
А я так не могу – возможно, я не такой целеустремлённый, а, может, просто амбиций маловато... Эй, я же отказался от учёбы в Дартмуте, потому что не смог бы бизнесом заниматься! Я хотел, чтобы рисование было моим удовольствием, моей страстью, моей зоной комфорта – никогда я не хотел взобраться на вершину мира, чтобы купить себе кучу дорогостоящих безделушек и хвалиться ими перед другими. Если людям нравятся мои работы, и это позволит заработать на жизнь – мне не нужно большего, я буду счастлив тем, что имею.
На открытии «Вавилона» я хотел сказать Брайану, что с меня хватит, что я лучше буду работать официантом в Питтсбурге и жить в окружении друзей, чем работать официантом в Нью-Йорке в окружении незнакомцев. Что лучше вернусь в его широкую кровать, чем на диван к Септембер. Что я лучше буду с ним, чем совсем один, замёрзший и напуганный. Что мне плевать, достаточно ли хороши мои работы для Нью-Йорка – а вот достаточно ли хорош Нью-Йорк для меня – большой вопрос.
Но он, как обычно, взял всё в свои руки. Так что позвоню-ка я в ресторан и скажу, что у меня семейные проблемы, и пару дней меня не будет. А потом нужно успеть на автобус.
Потому что я не собираюсь возвращаться.
Брайан
Я отключил мобильник, зная, что он не успокоится.
Одним глотком я ополовинил свой бокал с «Бимом», вспоминая времена, когда я бы упился в хлам перед разговором, а не после него – чтобы, проснувшись утром, не вспомнить ни хрена.
Но это было бы нечестно по отношению к нему… плюс я хотел быть точно уверен в том, что скажу. Потому что… блять, я не хотел причинить ему боль… по крайней мере, не больше, чем необходимо. И когда я услышал, как он задыхается от паники… Господи, я вообще не понимаю, как у меня хватило сил закончить этот разговор. Я не хотел говорить этого, но рад, что сказал о своей любви. Потому что городить чушь про возвращение старой жизни – это одно, но про свои чувства я не смог бы соврать даже по телефону. Вот ведь штука – я годами его обманывал, а теперь не могу.
И хотя сейчас ему больно, потом всё наладится – как я уже говорил ему после взрыва, если уж кто и сможет это пережить, так это он. Как только он придёт в себя, то поймёт, что это единственное верное решение. А когда станет богатым и знаменитым, то будет со смехом вспоминать этот эпизод.
Но сейчас ему нелегко, и я не думаю, что он оставит всё как есть, вернее, я точно знаю, что он этого так не оставит – ведь он, блять, как питбуль. Но если план А не сработает и он всё же вернётся домой, то придётся задействовать план Б. И не важно, как сильно я этого не хочу.

Глава 3
Джастин
Я набрал код на входной двери дома Брайана и побежал вверх по ступенькам – мне было не до лифта. Он точно дома, потому что свет горит. Уже перед самой дверью я попытался успокоиться хотя бы чуть-чуть и загрохотал по железной двери изо всех сил.
- Брайан! – кричал я. – Брайан!
Внезапно вспомнилось, как я точно так же колотил в эту дверь и выкрикивал его имя, это кошмарное время, когда меня избили, и мама запретил Брайану подходить ко мне, я тогда до чёртиков боялся, что дверь откроет не Брайан, а Крис Хоббс, как в моём кошмаре. И теперь, когда дверь открылась, сердце у меня ушло в пятки, потому что за дверью стоял не Брайан. Этот парень был ниже ростом, моложе, у него были русые волосы и янтарные глаза. И он был безумно хорош, потому что полотенце Брайана, наспех накинутое им на бёдра, почти ничего не скрывало.
- Ну? – спросил он.
Я был настолько поражён, что некоторое время просто глазел на него, как идиот.
- Где Брайан? - наконец удалось выдавить мне. – И ты кто, блять, такой? – у меня голос сорвался.
Он нахмурился, но всё же ответил:
- Я Дэн, хоть это ни разу не твоё дело. Брайана ещё нет дома, так что, если вы с ним договорились, ты слишком рано. Приходи позже или записку оставь, - его глаза оценивающе скользнули по моему телу. – Или заходи, начнём пока без него.
На секунду мне показалось, что он говорит на японском. Он что, подумал, что это я одноразовый трах? И он сказал – дом? Брайана нет дома? Видимо, моё состояние отразилось на моём лице, потому что парень встревоженно прикоснулся к моей руке:
- Ты в порядке?
И в эту секунду раздался шум движущегося лифта, я развернулся и увидел, что он поднимается сюда, а потом я увидел Брайана. Он заметил меня ещё раньше, чем поднял решетку и вошёл в квартиру. Он, наверное, только что с работы: одет в костюм от Армани, в руке – кожаный кейс. Его глаза сверкнули, когда он увидел меня, а потом погасли. Он просто стоял, глядя на меня.
- Я же просил тебя не приезжать, - наконец сказал он.
Парень недоумённо оглядывал нас:
- В чём дело, Брай?
- О, простите мои манеры, - Брайан говорил едва слышно. – Дэн, это Джастин. Джастин, это Дэн.
И тут этот парень неуверенно протянул мне руку. Я, ни хрена не понимая, посмотрел сначала на неё, а потом снова на Брайана:
- Он здесь живёт? – у меня хватило сил только на шёпот.
- Похоже на то, - ответил он мне.
В опустившейся тишине было слышно лишь то, как рушится на части весь мой мир и его обломки с грохотом падают к моим ногам; мне пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. Дэну, похоже, вдруг стало неловко, и он ушёл, легонько прикоснувшись к локтю Брайана – оставил нас одних. Я так сильно сжал кулаки, что ногти впились в ладони – но только так я мог удержаться от крика, от слёз, от того, чтобы упасть и умереть на этом самом месте.
- Джастин, - Брайан говорил тихо, положив руку мне на плечо, - я же просил не приезжать. Я не хотел, чтобы ты так всё узнал. Но ты всегда идёшь до конца, правда?
Я скинул его руку и шагнул назад. Нечего было сказать, и ничего уже нельзя было поделать. Всё было кончено; после всей борьбы, любви, смеха. После наших ссор, после наших слёз. Всё наконец-то закончилось. Я отвернулся и бросился вниз по ступенькам, слыша, как он выкрикивает моё имя, но не дав ему возможности остановить меня. Я опоздал. Слишком, блять, поздно.
Брайан
- Так это был знаменитый Джастин, - сказал Дэн из ванной. – Я думал, он постарше.
- Его внешний вид может обмануть, но на самом деле он намного старше, чем выглядит, - блять, мне нужно выпить, так что я кинул кейс на пол и подошёл к бару. Только взяв стакан, я увидел, что руки у меня просто ходуном ходят. Хер с ним, со стаканом, можно и из горла.
- В «Вуди» со мной пойдёшь? – он спустился по ступенькам, застёгивая пуговицы. – Развеешься немного, и дела пойдут на лад.
- Нет, не сегодня, - бросил я ему. – Из меня сегодня невесёлая компания. И потом, у меня работы дохуища, - я отвернулся, чувствуя, что просто не могу на него больше смотреть.
- Как хочешь, - он равнодушно подал плечами. – Заглянуть к тебе после?
- Делай, что хочешь.
Джастин
- Да иду я, иду! – раздался из-за двери крик Майкла. Я слышал, как он копошится в замке, а потом дверь распахнулась. – Хантер, если ты снова потерял эти сраные ключи… - он увидел меня, и у него отвисла челюсть. – Джастин! А я не знал, что ты приезжаешь…
Я протиснулся мимо него в квартиру:
- Почему ты мне не сказал? – я кричал, просто не мог сдержаться.
Он, наверное, понял всё по моему лицу:
- Чёрт, ты был в лофте, - сказал он.
Бен сидел за столом, теперь он отложил вилку и встал:
- Джастин, - позвал он меня, - иди, присядь. Я налью тебе что-нибудь выпить.
- Не нужна мне ваша ебаная выпивка! – кричал я. – Я хочу знать, почему никто ничего мне не сказал… Почему вы позволили мне приехать вот так! – я чувствовал, как на глазах вскипают злые слёзы, но я не буду, я не буду плакать перед ними! И я в отчаянии воззвал к своему гневу.
- Да о чём здесь рассказывать, Джастин, - он пытается меня успокоить, надо же. – Я не хотел тебя расстраивать… Да это же ничего не значит.
- Сколько он уже там?
Майкл помялся:
- Ну, может быть, месяц, - промямлил он наконец.
- Он живёт с Брайаном целый месяц? – я просто онемел. Как же так, и никто мне не сказал? Почему же я ничего не знал?
- Слушай, ну это же несерьёзно, - запротестовал Майкл. – Это же не… ну, знаешь, не отношения.
- Да, обо мне вы тоже так говорили, - мне хотелось одновременно плакать и смеяться.
- Да, но с тобой всегда всё было по-другому, - он попытался взять меня за руку, но я отдёрнул её.
- Кто он такой? – спросил я.
Майки сморщился, но ответил:
- Да просто парень. Он партнёр в одной фирме, для которой «Киннетик» делал презентацию… там они с Брайаном и познакомились. Пару раз появились вместе, выпили… а около месяца назад он заночевал в лофте, потом ещё пару раз и… Слушай, тебе не о чем беспокоиться, Джастин! Они оба трахаются с кем попало. Они такие, знаешь… приятели по койке.
- Майкл, он порвал со мной! Когда я вчера позвонил… он сказал, что вернулся к прежней жизни… он велел мне не приезжать!
- Я в это не верю! – похоже, Майкл тоже в шоке! Ну что ж, теперь нас двое. – Я, конечно, и в вашу свадьбу не сразу поверил, но он был счастлив с тобой, Джастин! Я это точно знаю!
- Он сказал, что это был шок от взрыва… от того, что ты едва не умер. Он сказал, что теперь у него в голове прояснилось, и он понял, какой ошибкой была бы эта свадьба.
- Это не так, Джастин! – Майкл потряс головой. – Брайан Кинни не делает того, чего не хочет… ты же сам это знаешь. А он хотел жениться на тебе. И когда ты уехал, он был очень несчастен, хотя и пытался это скрывать! И даже когда он был с Дэном, всё было совсем не так, как с тобой – в смысле, они никогда не целовались, даже не прикасались друг к другу… Ты уехал, а ему, наверное, просто было одиноко, вот он и…
- А, теперь это моя вина! – снова закричал я. Я был так зол, что мне хотелось его ударить – как будто мне не было грустно и одиноко! – Да не хотел я ехать в этот ебаный Нью-Йорк, понял, ты, кретин херов! Это была его идея! Он захотел от меня избавиться и сделал это. Чтобы быстренько найти себе кого-то ещё… постарше, того, с кем у него много общего, кто ничего от него не будет ожидать! И никто даже не озаботился сказать об этом мне! Особенно ты – ведь ты сразу же разболтал Брайану обо мне и Итане!
Майкл переступил с ноги на ногу:
- Ну это был мне урок.
- Да, если только обманывают не Брайана! А остальное не считается!
- Джастин, - попытался утихомирить меня Бен. – У тебя шок, давай, присядь.
- Нет, - Боже, как я ненавидел их в этот момент, их обоих… за их сочувствие, их жалость, за их счастливую жизнь вместе. У них было всё… а я только что потерял единственное, что отличало меня от бесконечной вереницы брайановых трахов – то, что только мне он позволил остаться, только ко мне он возвращался. – Здесь ничего не осталось для меня, точно как Брайан и сказал. И теперь я вернусь туда, где моё место. Так ему и скажите, когда следующий раз увидите.