Город, казалось, только и ждал, чтобы поглотить их в свои хищные объятия. Он вытягивал светящиеся щупальца неоновых реклам, запугивал грохотом музыки, смотрел на них глазами десятков прохожих. Конечно, Соби понимал, что всё не так – яркие вспышки огромных экранов не погаснут за их спинами, заманивая их в ловушку, а прохожие даже не видят их за тонированными стёклами такси. Но Рицка неотрывно смотрел в окно, и его глаза, отражающие пролетающие мимо огни, казались испуганными. Потом, видимо устав от долгой дороги, мальчик сомкнул веки и откинулся на спинку сиденья. Через несколько минут он уже спал, а его голова, покачиваясь в такт движения машины, понемногу соскальзывала, пока не улеглась к Соби на плечо. Во сне Рицка рвано дышал, всхлипывал, брови его напряжённо хмурились, пальцы сжимались, царапая жёсткую обивку сиденья. И тогда Соби осторожно, чтобы не разбудить, прошептал, склонившись к самому уху мальчика:
- Сон лёгок и покоен,
Словно ветер,
Что несёт лепестки яблони вниз, по склонам Фудзи, - и тут же почувствовал, как расслабляется скованное кошмаром тело, голова прижимается плотнее, удобно устраиваясь в изгибе его шеи. Конечно, гипноз – не лучшее средство от плохих сновидений, но лучше так, чем в течение полутора часов наблюдать за мучениями Жертвы. И Соби осторожно просунул руку под спину Рицки, аккуратно поддерживая, стремясь подарить комфорт и тепло.
- Хорошо, - едва слышно шепнул мальчик, прижимаясь ещё ближе.


- Рицка! Наконец-то ты вернулся! – Соби удивился, насколько жизнерадостной выглядела женщина, у которой всего несколько дней назад погиб сын. – С тобой друг? Познакомь же нас скорее!
- Соби, познакомься пожалуйста, это моя мама, Аояги Мисаки-сан.
- Рад познакомиться с вами, Аояги-сан.
- Мама, это Агацума Соби-сан, мой… знакомый.
- Агацума-сан, - обменявшись с гостем традиционным поклоном, женщина поспешила в гостиную. - Ну, что же мы на пороге стоим? – засмеялась она. - Заходите, скорее. А Сеймей опаздывает, Рицка?
Рицка замер на месте, казалось, даже дышать перестал. Соби остановился рядом, судорожно соображая – неужели матери Рицки не сообщили, что её сын погиб? Да нет, быть такого не может, Рицу-сенсей говорил, что сам сообщил Аояги-сан скорбную весть. Тогда же стало известно, что отец покинул семью.
Но Мисаки, казалось, и сама уже забыла о своём вопросе. Усадив гостей вокруг низенького столика, она не спешила приступать к еде, а всё расспрашивала сына об учёбе, о том, как он доехал, и долго ли продлятся его каникулы. Когда Соби заметил, что Рицка не реагирует на вопросы, он постарался сам удовлетворить любопытство хозяйки дома, и тут заметил, что мальчик затравленным взглядом смотрит на лишний прибор, который остался стоять нетронутым по правую руку от Мисаки.
- Мама, - дрожащим голосом спросил он, прерывая её радостное щебетанье, - ты кого-то ещё ждёшь в гости?
- Рицка, - укоряющее-ласково ответила она. – Я понимаю, что ты проголодался, но нехорошо начинать ужин без брата. Почему он так задерживается? – озабоченно прибавила женщина, поглядывая на часы.
Мальчик резко втянул воздух сквозь сжатые зубы и ответил так, словно каждое слово причиняло ему физическую боль:
- Он не придёт, мама. Он умер.
- Умер? Мой сынок умер? Но тогда… кому же я поставила тарелку? Она не нужна? – Соби отчётливо различал истерические нотки во всё повышающемся тоне женщины. Когда она перешла на крик, Боец обхватил свою Жертву и повалил на пол, инстинктивно прикрывая собой. И вовремя: тарелка, просвистев над их головами, врезалась в стену и разлетелась на мелкие кусочки. Рицка, вцепившись в его свитер, загнанно дышал, и Соби испугался, что он потеряет сознание от гипервентиляции лёгких.
- Тише, Рицка, - шепнул он мальчику, - успокойся, всё в порядке, всё уже прошло.
- Ой, какая я неловкая, - разразилась каким-то искусственным смехом Мисаки. – Так насорила! Надо убрать. Рицка, если ты уже поел, иди, отдохни в своей комнате. Я там ничего не меняла, всё осталось так же, как в тот день, когда ты уехал в школу.
- Благодарим вас за ужин, Аояги-сан, - церемонно поклонился Соби, аккуратно придерживая за плечи едва держащегося на ногах мальчика. – Рицке, и правда, лучше прилечь. Он устал.
Но женщина не ответила: она, напевая что-то себе под нос, собирала осколки тарелки.
На лестнице Соби, решив не обращать внимания на возможные протесты, взял мальчика на руки. Но Рицка, казалось, этого не заметил: судорожно стиснутые пальцы не отпускали свитер Бойца, сам мальчик мелко дрожал и время от времени глухо всхлипывал. В комнате Соби, не решившись отпустить свою драгоценную ношу, присел на кровать, баюкая и успокаивая свою Жертву. Но даже когда Рицка уснул, Соби так и не решился уйти, он только переложил его под покрывало и снял с него обувь, а сам присел подле кровати, не отпуская руки беспокойно спящего мальчика. Сон принял его в тёплые объятия, а хрупкие пальчики в его руке оказались единственной связью с реальностью.
[650x438]