Небольшая тёмная траурница висела над левым плечом Минами Рицу в его кабинете. Соби часто смотрел на неё, высиживая бесчисленные часы на низеньком жёстком диване. Сам учитель обычно был занят, мерно постукивая по клавишам клавиатуры и не отрывая взгляда от монитора. Но стоило Соби хоть немного отвлечься – засмотреться на изящество колышущихся на ветру ветвей или задуматься о чём-то ещё, тот сразу же замечал. Поэтому Соби был вынужден часами сидеть и смотреть в одну точку, ожидая вопроса – самого простого, направленного лишь на проверку концентрации внимания, которая так необходима во время битв. Теперь он рисовал эту отпечатавшуюся в памяти бабочку, ловя себя на мысли, что закрой он глаза и продолжи рисовать, картина от этого не пострадает.
Половина шестого утра – слишком рано. В такое время его никто не пустит в больницу. Нужно подождать хотя бы три часа, заодно и закончить некоторые работы, иначе Кио снова будет голосить, что «Сооо-тян» губит своё будущее собственной же ленью.
Когда стрелки часов, доползли, наконец, до восьми, Соби без сожаления оставил незаконченную картину и, собравшись, поехал в больницу.
Рицка спал. Видимо, спать ему нравилось на боку, и он попытался перевернуться, но ему не позволили привязанные руки, так что поза его была неудобной даже на вид. Когда Соби обошёл вокруг кровати и присел на одиноко стоящий возле неё стул, он увидел, что мальчик улыбается. Наверное, ему снилось что-то очень приятное, и Соби порадовался, что хотя бы во сне Рицка может забыть об ужасной реальности. А потом он заметил медленно ползущие по щекам мальчика слёзы и почувствовал себя лишним. Возможно, стоит подождать в коридоре. Заодно можно и покурить.
- Не уходи, - внезапно отчётливо сказал Рицка. – У меня никого нет кроме тебя.
Соби, чувствуя, как замерло сердце, впился глазами в лицо мальчика, убеждаясь, что он спит. Веки были плотно сомкнуты, а брови нахмурены, рука силилась прикоснуться к кому-то, кого Рицка видел во сне, хотя несложно было угадать, кто именно это был. «Не мне, - думал Соби, - он сказал это не мне. Меня вообще здесь быть не должно.» Но глупое сердце так неистово колотилось, надеясь на несбыточное, что Соби резко поднялся и вышел в коридор, стараясь успокоиться. «Ведь я же слышал такие слова, и не раз. Почему же теперь? Неужели моё наказание – привязаться к нему? К человеку, которому я никогда не стану дорог?» Три выкуренные сигареты спустя самообладание вернулось настолько, что Соби снова решился вернуться в палату.
Опустившись на уже знакомый стул, он рассматривал спящего мальчика, замечая, как понемногу не таким ровным становится дыхание, начинают трепетать ресницы, как он ворочается, просыпаясь.
- Не смотри на меня, - сонным голосом внезапно попросил Рицка. – От твоего взгляда на мне протрётся дырка. Зачем тебе дырявая Жертва?
- Тогда я смог бы носить тебя на шее как талисман, - решившись поиграть, Соби едва не пропустил резкое изменение выражения лица мальчика: вся расслабленность моментально ушла, брови сошлись в безмолвной тревоге, глаза распахнулись, демонстрируя полный подозрения взгляд. С опозданием Соби понял, что совсем не его голос рассчитывал услышать Рицка, и прибавил: - прости.
- Это ты, - потерянно констатировал Рицка. – Как… как тебя зовут?
- Соби.
- Ты хочешь быть моим Бойцом, Соби?
- Очень хочу.
- Зачем?
- Что? – Соби поставил в тупик этот вопрос. – Что ты имеешь в виду? Чтобы стать парой. Чтобы сражаться вместе.
- Зачем? – тем же тоном повторил Рицка, неотрывно глядя на фотографию. Соби на секунду показалось, что мальчик обращается не к нему. – Зачем сражаться? В чём смысл битв?
- Это… - Соби даже растерялся. Перед ним такие вопросы никогда не вставали, ему с самого детства говорили: существуют Бойцы, существуют Жертвы. Если их истинное имя совпадает, они становятся парой, сражаются вместе, побеждают другие пары. Это было данностью, некой константой, как то, что яблоко всегда падает с дерева на землю, а не улетает в небо. – Это как в спорте, Рицка, - наконец, нашёлся он. - Мы сражаемся, чтобы выявить победителя, чтобы развивать свою силу.
- Это нелепо. Спорт помогает человеку чувствовать себя лучше, стать более здоровым. Самые известные спортсмены становятся примером для детей, побуждая их заниматься спортом. А о нас никто не знает, кроме нас самих – кучки избранных. А если отследить статистику смертности среди боевых пар, то вообще кошмар. Погибает едва ли не треть боеспособных пар. Это особо изощрённый вид самоубийства, Соби. Итог всегда один…
У Бойца голова пошла кругом от таких рассуждений. Ему с самого детства внушали, что сражения заклинаний – единственная возможная жизнь для таких, как он.
- Это наша природа, Рицка. Я Боец, и не могу измениться. Ты – Жертва. Так было бы, родись ты в любое время в любом месте.
- Вовсе нет. У нас что, при рождении на лбу написано, кто мы? Я мог бы стать обычным человеком, если бы меня не забрали в школу
- Твоя сила всё равно была бы при тебе, - Соби, наконец, нашёл аргумент, против которого никто не мог бы возразить.
Рицка снисходительно посмотрел на него:
- Ты не знаешь? Сила есть у каждого человека, просто обычно она находится в латентном состоянии, и разбудить её может лишь сильный стресс, и то не всегда. Оптимальный возраст – пять-семь лет. Раньше этого возраста дети обычно мало что воспринимают всерьёз, позднее – часть способностей может быть утеряна. Вот ты, Соби – что с тобой случилось в этом возрасте?
Соби замер. Смазанные, полузабытые картинки мелькали в голове: испуганное лицо матери, страшный скрежет металла, его собственные слёзы, боль… Рицу-сенсей, который пришёл забрать его.
- Вот видишь, - видимо, Рицка и сам всё понял по его изменившемуся лицу. – Если бы этого не случилось, ты был бы обычным человеком. Работал бы в какой-нибудь конторе. Рядовой японец.
- Я художник, - сказал Соби, чувствуя себя ужасно глупо. Рицка, едва ли не в первый раз посмотрел прямо на него. Соби показалось, что он заинтересовался и даже открыл рот, чтобы что-то спросить, но его прервала медсестра, вкатившая в палату каталку с таблетками и капельницей. Взгляд мальчика тут же потерял даже тот малый интерес, который начал зарождаться, и Соби чертыхнулся про себя. Как не вовремя!
- Завтрак! – радостно провозгласила девушка, и Соби снова недоумённо глянул на её медицинский столик – там не было даже намёка на еду. – Капельница с питательным раствором, - пояснила медсестра как нечто само собой разумеющееся. – Для тех, кто отказывается есть.
Говоря это, она сноровисто закатывала свободный рукав больничной рубахи. Когда Соби увидел, во что превратились локтевые сгибы на руках Рицки, его замутило.
- Не надо! – едва не выкрикнул он и добавил спокойнее: - Он будет есть. Принесите.
Девушка, поджав губы, посмотрела на Соби, как ему самому показалось, оценивающе, но потом со вздохом выставила на тумбочку стаканчик с таблетками и покатила к выходу.
- Пожалуйста, Рицка, - попросил Соби, едва успела захлопнуться дверь.
- Хорошо, - не глядя на него ответил мальчик. – Но ты сделаешь кое-что для меня.
Ого! Соби почувствовал сопровождающую слова силу, даже при том, что Рицка явно сделал это не намеренно, и поспешил ответить: - Конечно, Рицка. Всё, что Рицка захочет.
- Я хочу твою картину.
- Я принесу, - Соби на миг прикрыл глаза, благодаря небеса за столь невинную просьбу, и осмелился едва прикоснуться к кончикам пальцев мальчика, но тут же отдёрнул руку. – Спасибо, Рицка.
[453x550]