[272x384]
"- Тебе не понять. Ты не знаешь, чтО это такое - когда от тебя отвернулся весь мир!
В трэш.

- Ты не знаешь, на что похожи мои чувства!
О да, конечно. Мне же никогда не было восемнадцати - я родился двадцатидвухлетним. Туда же.

- Я не такая, как все, и я много страдала в жизни.
Понятно. Бензин. Или лучше даже тринитротолуол, если таковой найдется. Рекомендую.

- Я всегда буду самым одиноким, самым несчастным и самым непонятым созданием на Земле.
Да твою же мать... Похоже, мусор пора выносить."

А меж тем за окном сегодня весь день шли снег и День Святого Валентина. И то, и другое, я встретил по пути на работу, проклиная чертов шестидневный график и надеясь, что сегодня обойдется без какой-нибудь очередной ерунды. Так что праздничное настроение обжимающегося тут и там народа мне как-то не передалось - попробуй порадуйся, когда понимаешь, что электрички сегодня пустуют лишь потому, что народ это субботнее утро еще даже и не встретил. А у меня как обычно - ранний подъем следует за поздним отбоем, результат - тотальная мизантропия и сильное желание залить всех запрещенным Женевой напалмом. Как ни странно, работа меня сегодня отогрела - второй раз за неделю мы пьем прекраснейший, хоть и кустарного производства, коньяк. Все, естественно, поднимали чарки "За Любовь!", хоть лично я предпочел бы пить за это светлое чувство стоя, молча и не чокаясь. Но, видать, у народа иной расклад, а мне, в сущности, по барабану - коньяк-то вкусный.
Честно говоря, мне что 13е февраля, что 14е - еще один "омерзительный день Господа нашего", как говаривал великий Хантер.

Верхняя половина человека попросила у более живых какой-нибудь мелочи, после чего медленно поехала по вагону на своей досочке.
Как москвич, вдобавок, чуть ли не каждый день бывающий на Трех вокзалах, я на подобных насмотрелся "всласть" - гниющие заживо, одноногие, располовиненные, с покрытыми коростой лицами etc... Когда из года в год видишь их постоянно, привыкаешь. И практически перестаешь обращать внимание. Аскающим я подаю крайне редко. Но бывает.
Хэбэшный китель, черный берет, судя по шевронам - морпех. Аккуратно выбрит, подстрижен, на бомжа совсем не похож. Здесь все понятно - то ли Первая, то ли Вторая Чеченская, и я начинаю рыться в карманах, где у меня всегда обитает достаточно металлолома. Пока я копаюсь, досочка, которую аккуратно, несмотря на давку, пропускают все, теряется из виду, и я рву за ней.
Только не мимо бывших солдат.
Извини, сколько уж достал - монетки звякают, падая в импровизированную мошну. Морпех, обернувшись, благодарит, и я, как это принято, обнимаю его за плечи - человеку в камуфляже подал только другой человек в камуфляже. Встаю (мне пришлось слегка присесть), оглядываюсь - народ удивленно-неодобрительно косится в мою сторону.
Да пошли вы все.
Двадцать минут спустя на выходе из метро передо мной почему-то расступается курсантский патруль.
Мне хочется выпить.

P.S.
"...мне стало скучно,
Я тебе не верю!
Ты - сон вчерашний,
Который мне пророчил слезы.
Я тебе не верю!
Ты - снег зимы прошедшей, он давно растаял...

Я тебе не верю!
Ты - солнце, утонувшее в воде холодной.
Я тебе не верю!
Ты - все, что было у меня...

Но я тебе не верю."
(Памяти)