Режиссер фильма «Большая игра» рассказал «Парку культуры» о работе с Расселом Кроу, изменениях в СМИ, влиянии старого кино и сериалов 70-х.

– Чем фильм «Большая игра» отличается от оригинального сериала?

– Мне хотелось сделать картину о журналистике. А ТВ-сериал был не о журналистике, а о масс-медиа.

– А сериал вам нравится?

– Я посмотрел «Большую игру» в 2001 и да, мне она понравилась. Вообще-то, я не люблю телефильмы, но, помнится, кто-то меня убедил взглянуть. Вот уж не думал, что мне случится стать режиссером фильма по этому сериалу.

– А как это произошло?

– Пару лет назад Universal прислала мне сценарий, и я спросил себя: «Хочу ли я сделать фильм по любимому сериалу?» Сценарий показался мне интересным, но у меня сложилось ощущение, что он не сработает, потому что он был слишком длинный и слишком уж близок к телефильму.

– Вы сочли, что полнометражный фильм должен жить своей собственной жизнью?

– Да, он должен существовать независимо. Я начал поиски сценариста, и тут всплыло имя Тони Гилроя. А я всегда обожал его сценарные работы, да и режиссерские тоже!

– Как работалось с Гилроем?

– Я провел с ним чудесные шесть недель в Нью-Йорке. Он только что сломал ногу и передвигался на костылях. В некотором смысле это даже было забавно, потому что ситуация напоминала хичкоковское «Окно во двор». Тони ужасно раздражался, от того что не может нормально ходить и ему остается только глядеть в окошко, как герою Джеймса Стюарта.

– А как в фильм попал Рассел Кроу?

– Когда я впервые предложил ему роль, Рассел сказал, что сценарий неплох, но кое-какие аспекты характера своего персонажа он находит неубедительными. Так что я договорился о встрече, на следующий день вылетел в Австралию и 12 часов провел на ферме Рассела, таскаясь за ним, пялясь на скот и разговаривая о фильме, пока не уговорил сыграть в картине.

– Каково было с ним работать?

– Думаю, он здорово сыграл, и что я больше всего в нем люблю — так это то, что он актер, а не звезда. В нем нет тщеславия, для него кино перво-наперво работа. Кэл Макэффри был задуман как этакий хам, немного неудачник, у которого не ладятся отношения с людьми. Рассел взял это за основу и развил сильнее, чем я мог представить. В результате он играет очень сложного и амбициозного человека, но это и интересно.

– Когда вы снимали «Большую игру», вы держали в уме что-нибудь из политической и журналистской киноклассики 70-х вроде картины «Вся президентская рать» Пакулы?

– Фильм Пакулы во многом на меня повлиял, даже что касается музыки. Да разве можно сделать кино о политике и журналистике, про Вашингтон, не зная тех старых фильмов? И вообще для меня «Большая игра» как раз о том, как с тех пор поменялась журналистика.

– Ваша картина исследует, что стало с журналистикой после информационной революции, правильно?

– Ну, мне было интересно взять идеал СМИ 70-х вроде The Washington Post и представить, что случится, если он начнет разваливаться и ветшать под влиянием интернета.

– И вы пытаетесь выяснить, являются ли новые медиа менее честными, чем традиционные?

– Да, и я надеюсь, дискуссия продолжается.

Рэйчел Макадамс представляет новое поколение журналистов, в отличие от героя Рассела Кроу...

– Рэйчел сама по себе прекрасна и с Расселом хороша. Их характеры — две крайности, но герои находят общий язык. Так часто бывает в комедиях, так что в данном случае интрига в том, что их отношения платонические.

– Вы также заполучили в картину прекрасную актрису Хелен Миррен на роль Камерон Линн, редактора газеты, которая борется за существование во времена перемен.

– Кэмерон – редактор старой закалки, она испытывает жуткое давление. Чтобы выжить, и она, и ее газета должны измениться. В телефильме это был едва ли не самый интересный персонаж, играл его Билл Найи. Я никак не мог выкинуть его из головы, пока не додумался сделать героя женщиной. И тут уже лучший выбор — Хелен Миррен. Она могущественна, сексуальна, привлекательна и забавна. И я ей очень благодарен за «Большую игру», потому что она собиралась сниматься в фильме своего мужа, но отложила проект, чтобы сначала поработать с нами.

– Бен Аффлек играет конгрессмена Стивена Коллинза, давнего знакомого Кэла.

– После того как Рассел согласился сыграть в фильме, мне нужно было найти актера, который смог бы сыграть противоположный характер и раскрыть контраст между двумя этими людьми. Мне на ум пришел Бен, я позвонил ему, и он стал частью фильма.

– А еще у вас есть Робин Райт Пенн в роли жены конгрессмена Анны.

– Робин великолепна! Она прекрасная актриса, и я бы, честно говоря, хотел, чтобы в фильме ее было гораздо больше. Есть вещи, которых всегда недостаточно.

– Вы снимали в Вашингтоне, чтобы добиться большей аутентичности?

– Я начинал с документального кино, и мой прошлый игровой фильм, «Король Шотландии», я снимал в Уганде, где происходят события картины. Я всегда стараюсь так делать.
– Несмотря на то что «Большая игра» – драматический триллер, в нем есть и комедийные моменты, связанные по большей части с героем Джейсона Бэйтмана.

– Мне хотелось, чтобы в картине было немного юмора. И Джейсон в этом очень помог. Вообще-то, он был первым, кого я позвал в фильм.

– Юмор так важен для вас?

– Нам не стоит воспринимать себя слишком серьезно. Да, когда ты снимаешь кино, ты должен быть полностью сосредоточен, но это еще не все. Важно также оставаться беспристрастным и сохранять чувство юмора. Особенно в таком большом фильме, как этот.

– Как бы вы описали «Большую игру»?

– Наверное, как забавный политико-журналистский триллер. Надеюсь, это приятно смотреть, но в то же время под конец заставляет задуматься. А это как раз тот тип кино, что я люблю — развлекательное, умное и не смотрящее свысока на зрителя.