Мы оба — и Трейя, и я — занимались медитацией много лет, но после того, как все так резко изменилось в прошлом году, медитация стала для нас просто насущной необходимостью.

[показать]Можно по-разному объяснять, что такое медитация, в чем ее суть, как ей научиться. Одни говорят, что медитация — это способ расслабиться. Другие — что медитация — это способ развить и укрепить сознание; метод сконцентрироваться, сфокусироваться на себе; способ на время отказаться от вербального мышления;метод, позволяющий успокоить центральную нервную систему; способ снять стресс, усилить уверенность в себе, поднять настроение.

Во всем этом есть доля истины: клинически доказано, что медитация способна делать все перечисленное. Но я хотел бы подчеркнуть: сама по себе медитация есть духовная практика и всегда была ею.Медитация, будь она христианской, буддистской, индуистской, даосской или мусульманской, была придумана, чтобы указать душе путь вовнутрь, где она в результате достигает высшего единения с Божественным. «Царствие Небесное внутри нас» — и медитация с самого своего появления была царской дорогой к этому царству. Каким бы другим целямни служила медитация (а достоинств у нее множество), в первую очередь она — поиск Бога внутри.

Я бы сказал, что медитация — практика духовная, но не религиозная. Сфера духовного связана с реальным духовным опытом, а не просто с религиозными верованиями; с Богом как основой бытия, с пробуждением подлинного «Я», а не с молитвами ради своего мелкого эго; с дисциплиной сознания, а не ханжеской моралью про алкоголь, курение и секс; с Духом, живущим в сердце каждого, а не с «духом» того или иного вероисповедания. В этом ключе, Махатма Ганди — духовный деятель, а Орал Робертс — религиозный. Аль берт Эйнштейн, Мартин Лютер Кинг, Альберт Швей цер, Эмерсон и Торо, святая Тереза Авильская, Юлиа на Норвичская, Уильям Джеймс — духовные деятели. Билли Грэм, архиепископ Шин, Роберт Шулер, Пэт Робертсон, кардинал О'Коннор — религиозные.

Мартин Лютер Кинг (1929—1968) — чернокожий протестантский пропо ведник, идеологненасильственного сопротивления расизму, лауреат Нобе левской премии мира,убит во время митинга фанатиком-расистом;
Альберт Швейцер (1875—1966) — немецко-французский мыслитель-гуманист, филантроп, лауреат Нобелевской премии мира;
Ральф Эмерсон (1803—1882) — американский поэт и философ-трансценденталист;
Генри Торо (1817—1862) — писатель и общественный деятель,философ-трансценденталист;
Святая Тереза Авильская (1515—1582) — испанская подвижница, монахи ня-кармелитка иписательница, канонизирована католической церковью;
Юлиана Норвичская (ок.1342—ок.1413) — английская писательнице!— мистик ивизионер;
Уильям Джеймс (1842—1910) — американский философ и психолог.
Билли Грэм (р.1918)— американский священник-евангелист.принимал активное участие вполитической жизни, был советником президента Никсона;
Фултон Джон Шин (1895—1979) — архиепископ католической церкви, пер вый вмировой истории телевизионный проповедник;
Роберт Шулер (р. 1926) и Пэт Робертсон (р. 1930) — американские религи озные писатели ителепроповедники;
Кардинал О'Коннор (1920—2000) — католическийрелигиозный деятель, известен крайними правыми взглядами, долгие годы былархиепископом Нью-Йоркским. — Прим.пер.

Медитация — духовная практика, молитва — религиозная. Точнее, молитвы-просьбы, в которых мы про сим Бога дать нам новую машину, помочь продвинуться по службе и т. д., — религиозные; нередко они нужны, только чтобы потакать нашему маленькому эго в его желаниях и прихотях. Напротив, медитация вообще стремится выйти за пределы эго, она ничего не просит у Бога, ре альногоили вымышленного, — скорее приносит самого человека в жертву ради обретения высшего сознания.

Следовательно, медитация— это не столько эле мент той или иной конкретной религии, сколько часть универсальной духовной культуры всего человечества; это попытка заставить сознание охватить все аспекты жизни. Иными словами, это элемент того, что называ ют «вечной философией».

Непосредственно перед нашим переездом на Тахо я должен был дать интервью как раз по этим вопросам. Мы были заняты переездом, у меня не было времени встретиться с журналистами, и я попросил их выслать мне список вопросов. Трейя, которая разбиралась в этой теме так же хорошо, как и я, прочитала эти вопро сы, добавила к ним свои собственные и сыграла роль наивного интервьюера.

Одной из главных тем этого интервью была фунда ментальная мистическая доктрина, согласно которой человек должен умереть в своей отдельной Самости, для того чтобы найти универсальную Самость, или Бога. Постоянно нависающая над нами угроза физи­ческойсмерти Трейи придавала интервью некоторую вымученность, и в какой-то момент мне стало трудно говорить дальше. В расшифровке было написано про сто — «долгая пауза», как будто я раздумывал над каким-то сложным вопросом.

Но в этом-то и была вся суть: возможная смерть Трейи стала серьезным духовным наставником для нас обоих. Физическая смерть еще больше убеждала в не оспоримости смерти психологической. Как постоянно говорят нам все мистики, только если ты готов при­нять смерть, ты можешь обрести жизнь.

ТРЕЙЯ КИЛЛАМ УИЛБЕР: Давайте начнем с объясне ния того, что вы понимаете под «вечной философией».

КЕН УИЛБЕР: «Вечная философия» — это мировоз зрение, которое разделяло большинство величайших духовных учителей, философов, мыслителей и даже ученых во всем мире. Она называется «вечной» или «универсальной» потому, что ее можно обнаружить аб солютно вовсех культурах мира и во все времена. Ее можно найти в Индии, Мексике, Китае, Японии, Месо потамии, Египте, Тибете, Германии, Греции...

И во всех частях света, где бы мы ее ни находили, ее основные черты сходны. Нам, современным лю дям, которым так трудно найти согласие в чем угод но, нелегко в это поверить. Вот как описывает это очевидное обстоятельство Алан Уоттс: «Таким об разом, мы остро ощущаем исключительную уникаль ность собственных взглядов, и нам трудно признать тот простой факт, что но некоему философскому во просу существует универсальное согласие. Оно раз деляется людьми, мужчинами и женщинами, кото рые сообщают об одних и тех же прозрениях, учат одной и той же базовой истине, и неважно, живут эти люди сейчас или жили шесть тысяч лет назад; не важно, откуда они — из Нью-Мехико или из Японии».

Алан Уоттс (англ. Alan Wilson Watts, 1915—1973) — философ и писа тель, специалист по созерцательным традициям. Известен как толкователь и популяризатор восточной философии, в первую очередь дзен-буддизма, для западной аудитории. Написал более двадцати пяти книг по вопросам самотождественности личности, подлинной природы реальности, высших состояний сознания. Русскоязычному читателю знаком по переводу его кни ги «Путь дзен»

Это действительно весьма примечательно. Я ду маю, что, по большому счету, это свидетельствует об универсальной природе этих истин, универсальности всечеловеческого опыта, который повсюду согласуется с некоторыми глубинными истинами о человеке и его связях со Сверхъестественным. Только так можно описать то, что называется philosophia perennia —«веч ная философия».

ТРЕЙЯ: Вы сказали, что «вечная философия» в сво ей основе одинакова в различных культурах. А как же современная точка зрения, согласно которой любое знание сформовано языком и культурой, а поскольку культуры и языки разительно отличаются друг от дру га, то никакой возможности обнаружить какую-то уни версальнуюили всеобщую истину о человеке просто не существует. Нет никакой истины о человеке, есть лишь история человечества, а она-то везде абсолютно различна. Согласны ли вы с этим тезисом о культурной относительности?

КЕН: Во многом это верно. Действительно, суще ствуют совершенно несходные культуры и «локальные знания», и изучать различия между ними — дело очень важное. Однако культурная относительность — это еще не вся истина. Помимо очевидных культурных разли чий, таких как национальные кухни, лингвистические структуры или брачные обычаи, у человечества есть множество феноменов, имеющих в большой степени универсальный или всеобщий характер. К примеру, в человеческом теле двести восемь костей, одно серд це, две почки и так далее, независимо от того живет этот человек на Манхэттене или в Мозамбике, сей час или тысячи лет назад. Такие универсальные чер ты мы называем «глубинными структурами», потому что по сути они везде одни и те же. Однако наличие универсальных особенностей не отменяет того, что разные культуры используют глубинные структуры по-разному: возьмем обычаи заматывать ноги в Китае, растягивать губы в Убанги-Шари; традиции разрисовывать тело, по-разному одеваться; возьмем разные традиции жестикулировать, заниматься сексом, рабо тать — все они сильно различаются в разных культурах. Эти вариации мы называем «поверхностными струк турами», поскольку они обусловлены локально, а не универсальны.

То же самое можно проследить и в сфере челове ческого ума. Помимо поверхностных структур, кото рые изменяются от культуры к культуре, человеческий ум, как и тело, обладает глубинными структурами, по сути своей одинаковыми для всех культур. Конкретные образы и символы у каждой культуры свои, это верно, но сама способность создавать ментальные и лингви стические структуры, да и сами эти структуры в осно ве своей сходны, где бы они ни появлялись. Подобно тому как на человеческом теле вырастают волосы, в че ловеческом уме вырастают символы. Поверхностные ментальные структуры заметно различаются, но глу бинные ментальные структуры очевидно сходны.

Далее: так же как на человеческом теле растут во лосы, а человеческий ум обрастает идеями — человече ский дух взращивает интуиции Божественного. Эти ин туиции, эти прозрения и формируют ядро величайших мировых духовных традиций. Повторю еще раз: пускай поверхностные структуры этих великих традиций, ве роятнее всего, будут различаться, но их глубинные структуры весьма сходны, а часто— идентичны. «Веч ная философия» занимается по большей части глубин ными структурами человеческого взаимодействия со сверхъестественным. Ведь если мы обнаружим истину, которую разделяют все — ииндуисты, и христиане, и буд дисты, и даосы, — тогда, вероятно, мы обнаружим нечто глубинно важное, нечто такое, что говорит нам об уни версальной истине и высшем смысле, нечто такое, что касается самих основ человеческого существования.

ТРЕЙЯ: На первый взгляд трудно найти что-то общее между буддизмом и христианством. Каковы конкретно основы «вечной философии»? Не могли бы вы пере­числить ее основные положения? Много ли можно на считать глубинных истин или точек соприкосновения?

КЕН: Десятки. Я назову семь истин, которые счи таю самыми важными. Во-первых, Дух существует и, во-вторых, Дух живет внутри нас. В-третьих, несмо тря на это, большинство из нас не понимают, что Дух живет внутри нас, потому что мы живем в мире греха, раздробленности, двойственности — иными слова ми, мы живем в падшем или иллюзорном состоянии. В-четвертых, из этого греховного, иллюзорного со стояния есть выход; существует Путь, ведущий нас к освобождению. В-пятых, если мы пойдем по этому Пути до конца, то результатом будет Возрождение или Просветление, непосредственное переживание Духа внутри нас, Высшее освобождение, которое, в-шестых, знаменует прекращение греха и страданий и, в-седьмых, влечет за собой социальные действия, связанные с милосердием и сочувствием ко всем разумным существам.

ТРЕЙЯ: Как много информации! Давайте разберем каждый из пунктов в отдельности. Дух существует.

КЕН: Существует Дух, существует Бог, существует Высшая реальность, которого в разных традициях называют по-разному: называют Яхве, Брахма, Дао, Аллах, Шива, Атон — «Тот, кого называют по-разному, но Кто Един».

ТРЕЙЯ: Но откуда вы знаете,что Дух существу ет? Так утверждают мистики, но на чем основаны их утверждения?

КЕН: На непосредственном опыте. Их утверждения основаны не просто на верованиях или представлени ях, теориях и догмах, а на непосредственном опыте, реальном духовном опыте. Этим мистики отличаются от обычных приверженцев религиозных воззрений.

ТРЕЙЯ: А как же утверждение, что мистический опыт не является достоверным знанием, потому что он невыразим, а следовательно, непередаваем?

КЕН: Мистический опыт действительно нельзя опи сать словами или, точнее, нельзя описать исчерпываю ще. Но то же самое касается и любого другого опыта — смотрим ли мы на закат солнца, или едим пирог, или слушаем Баха, любой опыт нужно пережить самому, чтобы понять, что это такое. Однако из этого не сле дует вывод, что закат, пирог или музыка не существуют или они недостоверны. Кроме того, хоть, по большо му счету, мистический опыт и не поддается описанию, им все-таки можно поделиться или распространить его. Если конкретно, то можно заняться мистическими практиками под руководством опытного наставника, учителя. Это можно сравнить, например, с дзюдо: его нельзя «пересказать», но можно освоить.

ТРЕЙЯ: Однако мистический опыт, который мисти ки считают безусловным, может быть просто резуль татом ошибки. Мистики могут считать, что они вос соединяются с Богом, но это еще не значит, что так и происходит на самом деле. Никакое знание не может быть абсолютно надежным.

КЕН: Соглашусь с тем, что мистический опыт в прин ципе не более надежен, чем любой другой непосред ственный опыт. Но это ничуть не принижает утверж дения мистиков; напротив, придает их утверждениям статус, равный любому другому экспериментальному знанию. Иными словами, этот аргумент против мисти ческого знания можно применить к любому другому знанию, основанному на эксперименте, в том числе и к знанию научному. Я считаю, что смотрю на луну, но я могу ошибаться; физики считают, что существуют элек­троны, но они могут ошибаться; литературоведы счи тают, что «Гамлет» написан исторической личностью, которую звали Шекспир, но они могут ошибаться, — и так далее. Как нам это выяснить? Мы можем проверить это только новым опытом — и именно этим в прошлом занимались мистики, проверяя и уточняя свой опыт на протяжении десятилетий, столетий, даже тысячелетий; они наработали послужной список, на фоне которого современная наука кажется младенцем. В том-то и дело: эти аргументы не опровергают то, что утверждают ми стики, а, напротив, придают им тот же статус, что и лю бым информированным экспертам в своей области, ко торые экспериментально проверяют свои утверждения.

ТРЕЙЯ: Что ж, понятно. Но я часто слышала мнение, что мистические видения — это на самом деле шизо френические симптомы. Как бы вы ответили на это распространенное обвинение?

КЕН: Я думаю, никто не сомневается, что у некото рых мистиков могут наблюдаться проявления шизо френииили то, что некоторые шизофреники могут рас сказывать о своих мистических прозрениях. Но я не знаю ни одного авторитетного специалиста в этой об­ласти, который считал бы, что мистический опыт — это в основном и в первую очередь шизофренические гал люцинации. Я знаю приличное количество неспециа листов, которые так считают, но их трудно переубедить за такое ограниченное время. Поэтому я позволю себе просто утверждать, что духовные практики, которыми занимаются мистики, — например, созерцательная мо литва или медитация, — могут быть вполне эффектив ными, но они не настолько эффективны, чтобы пре вратить большое количество нормальных, здоровых, взрослых мужчин и женщин в галлюцинирующих ши зофреников с красочной фантазией. Дзенский учитель Хакуин оставил после себя восемьдесят три ученика, которым полностью передал свое знание, и вместе они возродили и создали японский дзен-буддизм. Восемьде сят три галлюцинирующих шизофреника не смогли бы организовать даже совместный поход в туалет, не гово ря уж о японском дзене.

ТРЕЙЯ (смеется): И последнее возражение: утверж дение «я — единое целое с Духом» — это просто регрес сивный защитный механизм, щит, призванный спасти человека от ужаса его смертности, конечности.

КЕН: Если «единение с Духом» — просто предмет веры, концепция или надежда, тогда оно часто бывает «проекцией бессмертия», системой защиты, которая направлена на то, чтобы магически или регрессивно прогнать смерть и пообещать долгую или бесконечную жизнь, — я попытался объяснить это в книгах «Ввысь из Эдема» и «Общительный Бог». Но переживание вневременного единения с Духом — это не концепция и нежелание, это непосредственное восприятие, и этот не посредственный опыт можно толковать одним из трех способов: либо считать его галлюцинацией — об этом я только что сказал, либо считать его ошибкой — и об этом я тоже уже говорил, либо считать его тем, на что он и претендует, то есть непосредственным опытом взаимодействия с Духом.

ТРЕЙЯ: Таким образом, вы утверждаете, что подлин ный мистицизм, в противоположность догматической религии, по сути научен, потому что он основан на не­посредственном опыте и эксперименте.

КЕН: Да, именно так. Мистики сами просят вас ни чего не принимать на веру. Скорее, они предлагают вам серию экспериментов для проверки в вашем соб ственном осознании и опыте. Лаборатория — это ваш собственный ум, а эксперимент — медитация. Вы сами пробуете сделать это, а потом сравниваете ваши ре зультаты с результатами других людей, совершивших тот же эксперимент. Получается проверенный банк данных, и на его основе можно вывести определенные закономерности, описывающие дух, — если угодно, определенные «глубинные истины». И первая из них такова: Бог существует.