Родители Капиталины представляли собой то невероятное исключение из правил, которое только подтверждает правило: они были влюблены друг в друга и чувства эти, кажется, ни на секунду в них не угасало за всё время их знакомства. Они создали для себя целый мир в котором могли быть счастливы. В этом мире не было вечной спешки, несмолкающих мобильников, кондиционированного воздуха офисов в небоскребах и тягомотных переговоров. Капины родители не были бизнесменами, скорее предпринимателями, они не представляли себе, что такое открыть своё дело и угробить на него всю жизнь, позволяя ему разрастаться, как тело избалованного домашнего кота. Они держали около десяти проектов одновременно, всё время, имея про запас ещё два-три неоткрытых. Времени, конечно, уходило много, но не было никакой нужды в спешке и напряжении сил до предела. Поэтому со временем их лица не приобрели того озабоченного выражения, которое присуще бизнесменам, трясущихся из-за своих акций, контрактов, клиентов и прочего. Елена и Станислав были очень счастливыми людьми, худощавыми и юркими, с неопределяемым возрастом, беспрерывно улыбающимися, с глазами блестящими от пережитых впечатлений в бесконечных путешествиях по миру. Они не знали заботы о деньгах, позволяли себе любые капризы, а ещё они очень любили тратиться друг на друга и шутливо подкалывать по поводу того кто больше заработал. Очень хорошие это были люди с богатым внутренним и внешним миром, только одно НО омрачало радужную картину: в их светлом мире взаимного обожания и любви совсем не нашлось места их дочери. Капиталина, внешностью и характером пошедшая в мать, словно жила в её тени. Отец обращался к маленькой рыжей девушке только когда, вспоминал о старшей рыжей женщине её породившей. Владлена не знала, догадывается ли её подруга об этом, но вот она сама это сразу заметила. Хотя бы по тому как дочери пришлось несколько раз обратиться к Станиславу, чтобы он оторвал взгляд от Елены и повернулся к ней, или по тому как родители замялись, когда пришлось сказать куда же Капа всё-таки поступила – они этого не помнили, а может быть и вовсе не знали. Для Влады, всегда бывшей в очень близких, даже дружеских, отношениях с отцом такое поведение казалось просто недопустимым, однако потом она заметила, что подруга вроде бы не тяготится родительской невнимательностью. Скорее всего, сделала для себя Влада вывод, она строила свой собственный мир из тепла и света, где её родителям тоже не нашлось места.