“… Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал”.
А.С. Пушкин
“О России петь – что стремиться в храм…” – кажется, так у Северянина.
Если бы иностранец, желающий понять Россию не поверхностно, а постигнуть её глубоко, попросил меня познакомить его со страной, то начал бы я с того, что усадил его в Калининграде в скорый поезд и прокатил бы до Владивостока (замечу: не до самой крайней точки России – Берингова пролива). И поехали! Сутки, двое, пять, десять, двадцать. В одном купе, безвылазно. Чего бы я достиг? Достиг бы я почти самого главного: дал ему прочувствовать российское пространство. Человек неискушённый тут же усмехнётся: зачем же мучиться, достаточно прочитать в справочниках (свои справочники иностранцы искренне считают самыми правильными), что Россия занимает 17 миллионов квадратных километров, население 145 млн. человек, плотность населения 9 человек на квадратный километр, 80 процентов живут в городах, средняя продолжительность жизни – 78 лет, из каждой тысячи новорождённых умирает 26, и т.д. и т.п. Да, всё это можно прочитать. Но не всё здесь точно, а точнее всё неточно. Да и разные это вещи: понимать и прочувствовать, – ведь, как известно, умом Россию не того…
Пришлось мне во время службы в армии “прокатиться” от Хабаровска и до Буреи, что затерялась в дальневосточной тайге и заснеженных сопках. Ехали шесть суток. Шумной толпой рассаживались по вагонам в Хабаровске и совершенно тихие, даже, можно сказать, подавленные (словно из храма выходили) сошли в Амурской области. Что же произошло с нами за эти дни? Позже я неоднократно вспоминал пережитое и размышлял: “Что повлияло на солдат?” Сегодня я могу определённо говорить о феномене “психологического прессинга пространства”. Никакая фантазия не может воспроизвести переживания человека, перед глазами которого долгое время бежит необжитая, дикая земля. Бежит, бежит и бежит… “И здесь, казалось, тишина с начала мира воцарилась”. А когда мелькнёт вдали одинокий огонёк, то сердце готово оборваться: Боже великий! как же здесь люди могут жить?!! И всё это – моя Родина… Через несколько суток в душе рождается чувство страха перед Её Величеством Бесконечностью…
Всё наше русское подсознание пронизано огромными пространствами. Просторы называются у нас не иначе как вольными. Попробуйте перевести это словосочетание на любой другой (неславянский) язык, сохраняя внутреннюю суть – не получится. Ни одно другое понятие не сравнится с русской волей. – Свобода? – Нет, не то. А именно воля. В этом слове наличествует свобода духа, его раскрепощённость, а так же незримо присутствует неограниченное пространство. И сейчас я убеждён, что характер русский – от просторов родной земли, от воли-вольной. В тесной хрущёвской квартире не может развиться здоровое русское мировосприятие, нужна воля.
Каждый народ чувствует рамки своей страны, русский народ их не чувствует, потому что никогда, подобно народам Европы, не жил на маленьком клочке земли, не укреплял своё родовое, а затем национальное ядро. В течение веков человеческая масса, позже назвавшая себя единым именем “русские”, продвигалась всё дальше и дальше по неведомым и необжитым землям согласно логике распространения цивилизации. И не виден был край, где должно было кончиться продвижение… “Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами!” Чувство России – это чувство безбрежности и в пространстве, и во времени (“Для вас – века, для нас – единый час”). Екатерина Вторая (умная была немка) поняла это чувство русского народа сразу. “Россия, – говорила она, – не страна. Это вселенная”. Екатерина, став императрицей, с превеликим удивлением обнаружила, что никто даже из государственных мужей не знает границ империи. В то время считалось: где живут русские, там и Россия. А русские дошли до Великого океана, проникли при Петре Первом на Хоккайдо и начали принимать в православие айнов, потом распространились по Аляске, заселили Калифорнию (правда, в середине XVIII века оттуда пришлось убраться), ползли по земле дальше и дальше, образовали (до сих пор существующие!!!) поселения в южноамериканской Боливии… Я не знаю, как далеко продвинулись бы русские вглубь американских континентов, если бы не царь Александр Третий. Он понял, всё, пора остановиться, иначе не удержим территории. И 18 (30) марта 1867 года продал полуостров Аляску Соединённым штатам Америки за кругленькую сумму в семь миллионов двести тысяч долларов золотою монетою… – Кто его знает, может, ещё немного – и русские могли бы совершать кругосветные путешествия, не выходя за границы своего государства.
Таким образом, за 20 суток путешествия я зародил бы в душе иностранца чувство, огромного пространства страны, приобретаемое русским человеком с молоком матери.
Чувство пространства напрямую связано с русским восприятием времени, которое по всей логике должно было бы быть такое же огромное и объёмное. Но в том и заключается парадокс, что время в нашем русском восприятии сжимается. Есть ощущение мгновенности жизни. Только в России старики говорят у последней черты: “Как и не жил, – будто одно мгновенье”. Европеец ощущает течение жизни в каждой её минуте, он живёт здесь и сейчас, русский же всегда только ещё собирается жить, он в вечном ожидании. А текущую жизнь русский проводит в спешке, без вкуса; он её просто не замечает. И здесь нет никакой вины русского народа, – такое восприятие жизни совершенно типично для динамических, нарождающихся, развивающихся наций (см. Лев Гумилёв. “Этногенез и биосфера земли”) Совершенно точно способность русского не уметь наслаждаться текущей минутой жизни отражена в смешном и горьком замечании немцев: Die Deutschen trinken für den Vorgang, die Russen – für das Ergebnis (Немцы пьют ради процесса, русские – для результата). Но сами русские не подозревают о такой особенности своего восприятия и совершенно не задерживают своё внимание, например, на строках своего же национального поэта Александра Блока: “Для вас века, – для нас единый час…”
NB ! Таким образом, в истории народов существуют разные восприятия времени: линейное, восходящее, объёмное, спиральное, пространственно-временной континуум, а есть особое восприятие времени – русское, и я называю его динамически-пространственным.
После того, как у моего иностранного друга появится русское чувство пространства и времени, я предложу ему прожить по месяцу в двенадцати разных населённых пунктах России. Сам я имею богатый опыт по этой части (объездил всю страну), знание русской жизни не является у меня плодом праздной спекуляции. Смею Вас уверить: в Смоленской области уклад жизни и нравы совершенно не такие как, например, в Нижегородской, а люди в Москве не такие как в Питере, в Хабаровске было ощущение, что попал в чужую страну (вроде бы говорят по-русски, а не русские). Приморский край – “российская Украина”. Лихославльский район Тверской области – “российская Карелия”. Самарец и вятич – два разных человека, тверяк и краснодарец – две разные “нации”. Этнографы разделяют русских на так называемых северных великороссов (к северу от Москвы) и южных великороссов (к югу от столицы), которые в селах сохранили множество заметных различий. Есть они и в языке, и в антропотипе, и в обычаях. А есть еще казаки: донские, кубанские, терские, астраханские, оренбургские, уральские, сибирские, забайкальские, уссурийские, амурские, енисейские, семиреченски… А есть еще поморы, камчадалы, однодворцы, кержаки и прочая, прочая, прочая.
Да что Россия! Жителям одного города я предложил психологический тест. Нужно было прослушать фразу и тут же описать свои ощущения визуальные и слуховые, возникшие при восприятии этой фразы: какая картина встала перед глазами, какие были позы персонажей, что они делали, цвета, запахи, звуки… А строка была из Лермонтова: “Араб горячил вороного коня…” Боже правый, чего только я не услышал! Конь был всех цветов радуги, горячили его и плёткой и чуть ли не в бане, место действия – от пустынных песков до заповедных муромских лесов.
Не всё просто и с самим понятием “русский”. Если верить европейским справочникам, то по численности русские составляют 80% населения страны. Марк Твен говорил, что есть разные уровни лжи: ложь обыкновенная, ложь наглая и далее идёт статистика. Последнее утверждение попадает под статистику. Но чтобы разобраться в этом вопросе, необходим краткий экскурс в историю.
Если мы заглянем в прежние труды по этнографии, то мало узнаем о “русском” народе; речь там идёт о малорусах, великорусах, белорусах. А слово “русский” понимается как общий термин для обозначения всех культурных ветвей, населявших Российскую империю. Напомню, в царской России понятие “национальность” для государства не существовало, люди в анкетах указывали свою религиозную принадлежность: православный, магометанин и пр. Как правило, русскими считались православные, правда, у аристократии были свои критерии, чисто культурного толка. С возникновением СССР каждая из русских ветвей была объявлена самостоятельным народом. Малая Русь стала Украиной, Белая – Белоруссией, а та часть страны, которую этнографы считали заселённой великорусами, не получила названия “Великороссии”, а после большевистского захвата власти стала называться РСФСР, то есть “Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой”. И вся эта мешанина народов, не выделявшаяся в царской России по религиозному признаку, была закреплена в законах и паспортах как русские. Такое разделение хоть и прижилось в речи, но не явилось национально-образующим фактором, то есть нацией великорусы не стали.
Когда Сталин выразил благодарность за победу в войне, он сказал: “Спасибо ему, русскому народу!” Сталин ни в коем случае под русскими не разумел только великорусов, а украинцев, белорусов и других сознательно хотел унизить. Конечно же нет. Для него, выросшего при царе, русские понимались не в узконациональном смысле.
Не поляне, древляне, вятичи и не великорусы, малорусы и белорусы, а русские учредили православную церковь в России – первую носительницу культуры. Не великорусы, не малорусы, а русские собирали землю! Это русские повернули Россию лицом к Европе, русские выработали образованный слой населения, это они создали литературный язык, литературу, музыку, театр, науку…
Русские неоднородны. Я бы даже сказал так: в настоящее время под словом “русские” скрывается множество народностей. Сами русские считают себя славянами, и мало кто (!) знает, что из 123 народов, образовавших русский этнос, только 13 являются славянскими. Поэтому прежде чем хвастаться русской чистокровностью, нужно понимать, что “чистая русская кровь” получилась в результате смешения многих и многих кровей.
Русский народ почти неуловим при статистическом методе изучения. К русским может быть отнесён всякий, кто принимал участие в развитии русской культуры. По “корням” Фонвизин, Тургенев, Брюллов, Тон, Клодт, Фет – немцы, Жуковский – турок, Суворов и Айвазовский – армяне, Багратион – грузин, Пушкин – эфиоп, Барклай Де Толли и Лермонтов – шотландцы, Даль – датчанин, Нобель – швед, Куприн – татарин, Фаберже и Бенуа – французы, Репин – еврей, но все они называли себя русскими. У немцев нет сомнения, что Екатерина Великая была немка, но сама она говорила: “Я – русская”. И она не лукавила. И сейчас я объясню, почему.
Невозможно, говоря о России, не сказать о подвиге Русской Православной церкви. Наша Церковь – уникальна, другой такой история человечества не знает. Например, католическая религия, мусульманство et cetera охватывают многие народности и нации, которые сохраняют свою самоидентификацию, самосознание, на протяжении веков.
НАША ЖЕ ЦЕРКОВЬ ЯВЛЯЕТСЯ НАЦИЕОБРАЗУЮЩЕЙ.
ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК ПРИНИМАЛ ПРАВОСЛАВИЕ,
ОН ТЕМ САМЫМ МЕНЯЛ НАЦИОНАЛЬНОСТЬ, ОН СТАНОВИЛСЯ РУССКИМ.

Л.Н. Гумилёв: “В Китае, для того чтобы считаться китайцем, человек должен был воспринять основы китайской нравственности, образования и правил поведения; происхождение в расчет не принималось, язык тоже, так как и в древности китайцы говорили на разных языках. […] В Иране, наоборот, персом нужно было родиться, но, сверх того, обязательно следовало почитать Агурамазду и ненавидеть Аримана. Без этого нельзя было стать "арийцем". Средневековые (сасанидские) персы не мыслили даже возможности кого-либо включить в свои ряды, так как они называли себя “благородные” (номдорон), а прочих к их числу не относили. […]Чтобы считаться хунном, надо было стать членом рода либо с помощью брака, либо повелением шаньюя, тогда человек становился своим. У монголов […] получила преобладание орда, т.е. группа людей, объединенных дисциплиной и руководством. Тут не требовалось ни происхождения, ни языка, ни вероисповедания, а только храбрость и готовность подчиняться. Ясно, что названия орд – не этнонимы, но при наличии орд этнонимы вообще пропадают, так как в них нет нужды – понятие “народ” совпадает с понятием “государство”.
Чтобы быть русским, не требовалось даже знания русского языка. Вспомните у Пушкина в “Евгении Онегине” Татьяна была “русскою душою”, но:

Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном,
Итак, писала по-французски...

Такое положение дел было типичным для русского дворянства той эпохи. И сам “отец современного русского языка” – Пушкин – выучил русский уже в сознательном возрасте, а первые стихи его написаны по-французски.
Я уже говорил, что Россия не знала своих границ. Там, где появлялись православные, там уже была Россия. Даже те, кто бежал на вольный юг, спасаясь от крепостного права, оторваться от России уже не могли, ибо были православными. На Аляске до сих пор русские не смешались с местным населением, ибо ещё стоят там Православные храмы. В горах Боливии в Южной Америке существует поселение русских староверов, предки которых аж в XVII веке переселились сюда. И до сих пор они сохраняют свою самоидентификацию, русский быт, духовные основы; говорят, правда, на старорусском языке. А не даёт им раствориться в местном мильё опять-таки Православная церковь.
Таким образом, Православие явилось в русской истории и Государством,
и Национальностью, и Религией.

Русских при желании можно рассортировать по кровной принадлежности (что, кстати, сейчас и делают: каждая национальность старательно выискивает “своих” среди знаменитых русских и зачисляет в свой национальный депозит. Дальше всех пошли эфиопы, недавно они потребовали отдать им тело Пушкина.)
Если говорить о русских, как о представителях культуры, то можно верить европейскому справочнику, а если брать фактически, по крови, то русских окажется в два раза меньше. Почти все дети в Советском Союзе от смешанных браков записывались русскими. Сегодня они тратят массу энергии на то, чтобы изменить запись в паспорте и доказать, что они немцы, евреи, чехи, поляки и т.д. – такова реакция народа на насилие в национальном вопросе. Но вывод звучит неожиданно и парадоксально: русских в огромной России меньше, чем немцев в небольшой Германии. А ведь Европа до сих пор думает, что русских, как саранчи, великое множество. Пусть думает, это не страшно. Но тем не менее в России уже много лет не наблюдается прироста населения, смертность превышает рождаемость, а национальные правительства ничего не делают для исправления положения. А вот это уже страшно.
Причина лежит в отсутствии внутринациональной комплиментарности; нет чувства, что вымирают не чужие люди, а твоя родня – твоя родная кровь. Но, ведь если народ не чувствует себя единой нацией, то вымирание русских можно рассматривать только как исторический процесс. Поэтому патриотизм для меня – не лирическое чувство, а идеология государственного мышления, необходимая для того, чтобы выжить, сохранить себя, свой народ и свой ареал.
А народ не почувствовал себя единым этносом по причинам, изложенным выше: русские не были нацией в собственном смысле; у русского народа были другие исторические задачи, он выполнял свою великую историческую миссию – заселял пространство до Тихого океана.
Государства как такового тоже не образовалось, потому что государство не успевало образоваться – его образование сбивала скорость распространения народов дальше на восток.
Конечно же, если бы Россия исторически сложилась страной не таких сверхгигантских территорий, то тогда много веков ранее наступил бы конец расползанию русских (или правильнее россиян, – как угодно читателю) по 1/6 части земного шара и их растворению в гигантских пространствах от Калининграда до Чукотки. В таком случае русские давно бы уж обратили внимание на укрепление своего национального ядра и национальной культуры.
Но, повторю, РУССКИМ ВЫПАЛА ИСТОРИЧЕСКАЯ СВЕРХЗАДАЧА: СОЗДАТЬ НЕ УЗКОНАЦИОНАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО, А ГОСОБЪЕДИНЕНИЕ МИРОВОГО ПОРЯДКА. РОССИЯ – ЭТО ЗАМЫСЕЛ БОЖИЙ!

Поэтому как можно скорее мы должны осознать, что Россия – не страна одних только русских, это страна в равной мере принадлежит русским, украинцам, белорусам, татарам, башкирам, мордве, карелам, лезгинам, якутам и многим другим нациям, живущим на этой земле.
Хватает Волге широты и сини,
А вместе с Камою она ещё синей,
И для меня бы не было России
Без маленькой Удмуртии моей.
Флор Васильев

Однако, я возвращаюсь к своему иностранному другу и продолжаю “лепить” его русскую половину души. В первую очередь я отобрал бы у него (несмотря на все его протесты) книги Соловьёва, Бердяева, Ильина, Трубецкого и прочих “русистов” и как последний скиф сжёг бы их в печке. Я не знаю того народа, который они описывают. Более того, их книги вредны, потому что поддерживают старые не соответствующие действительности мифы.
Мне не понятно, например, когда эти мифы рассказывают о загадочной русской душе. Что имеется в виду? Непонятная для европейца способность русского совершать нелогичные поступки? Как подметил ещё Достоевский: “Русские по большей части лишены практицизма и элементарной житейской мудрости”. – Да, в русских генах не заложена программа скрупулёзного просчитывания дальнейших последствий от каждого его действия. У русского человека эмоциональный импульс опережает рассуждение. Мы думаем на уровне чувств. Но это уже относится к психофизическим особенностям нации и не может рассматриваться умозрительно. Возможно, было бы что-то положительное, откажись мы от порывистой эмоциональности, а, может быть, что-то и потеряли бы.
Написал и подумал: а не затеряется ли эта мысль среди прочих. На всякий случай повторю: МЫ ДУМАЕМ ЧУВСТВАМИ. Только русский может сказать: “Молчу, а в душе думаю…” Мысль у русского не в голове, а в душе! Вся Россия мыслит на чувственном уровне – так мыслят женщины. И когда говорят, что у России женское лицо, то это есть не полная правда. Женщина – это прекрасно, быть женщиной почётно и ответственно. А у России – “бабье” лицо. Англия или Франция живут крепким рациональным мужским умом, а Россию мотает в разные стороны как блажную бабу. Если вы это поняли, то и российские загадки вам откроются, будут ясны все “необъяснимые” поступки наших царей. Станет понятно, что в российской истории были великие мужи, но мужчин как социальной группы не было, вследствие того, что Россия была не государством, а полувоенным государственным образованием, жившим по законам военного времени с самого начала своей истории.
К слову, почти все русские города возникли не в результате естественного развития финансовых, промышленных и гражданских отношений, а были основаны князьями – представителями военной, государственной силы. И это не удивительно, ведь Русь времён расцвета пути “из варяг в греки” представляла собой не унитарное государство и даже не конгломерат унитарных княжеств, а объединение городов, расположенных вдоль торгового пути. Города решали финансово-хозяйственные задачи. Объединённые торговыми, финансовыми, хозяйственными и духовно-религиозными интересами они не могли не объединиться.
Наш замечательный историк Николай Иванович Ульянов в статье «Русское и великорусское пишет: «Давно замечено, что государство в России шло впереди народа… Государство в Европе, в полном смысле слова, было надстройкой над обществом; в России само общество – создание государства. Иначе и быть не могло в стране первобытной, с населением редким, состоявшим из звероловов и примитивных хлебопашцев, рассеянных по необъятному пространству. Государству самим фактом его существования уготована была здесь роль двигателя всяческого успеха – хозяйственного, культурного, военного и политического. Надплеменной, наднациональный его характер сохранялся во все времена и при всех трансформациях. Инициатива насаждения культуры исходила всегда от него, от государства».
Столыпин хотел создать класс крепких хозяев-мужиков (фермеров), да напоролся на преграду непредвиденную, смешную по своей глупости, но непреодолимую: бабы не захотели выходить из нищих общин, терять свой “клуб” – деревенский колодец и выезжать на хутора. Ведь хождение за водой было ритуалом – бабы в полдень встречались у колодца и обсуждали новости. Возможность почесать язык им оказалась дороже возможности стать богатыми. Всё, реформы провалились. О, страшна русская женщина в своих не от рассудка идущих желаниях. Даже Ленин понимал это и прямо писал: “Революция в России победит только в том случае, если её поддержат женщины”.
Но есть враг куда более опасный, существующий в русской душе в течение веков: русские не чувствуют ценности жизни. Точнее, жизнь не является самой большой ценностью – “жизнь – копейка, судьба – злодейка…” Но это не чисто русское “изобретение”, такое восприятие характерно для всех “расползающихся” народов. Чтобы нация почувствовала вкус к жизни, ценность жизни, надо, чтобы хотя бы несколько поколений пожили в сытости. Не буду развивать этот тезис, ограничусь только тем, что сказал.
Христос заповедал: “Люби ближнего, как самого себя”. Русские слышат только первую часть заповеди Бога, совершенно не слыша вторую. Для Христа самоценность, любовь к себе была абсолютной, как само собой разумеющееся, как доминанта в этом мире. Но русские могут жалеть только других, переживать за кого-то, но пожалеть самих себя и в голову не придёт. Несмотря на слабость русской интеллигенции порассуждать о raison d´être , в массе своей русский относится к себе безжалостно, как к своему худшему врагу. В конце прошлого (простите, конечно же, позапрошлого) века Чехову пришлось горько осознать: “Мы, русские, не любим жить”.
Если спросить русскую женщину для чего она живёт, то ответ будет почти всегда: ради детей. Чувствуете это “ради”? Перевожу: “Если бы не дети, то и жить незачем”. Мужчина ответит (к слову, средняя продолжительность жизни мужчин в России – 54 года): “А хрен его знает. Живу и живу. Смерти не хочу, но если уж помирать, так с музыкой”.
Но парадокс заключается в том, что русский человек, в душе всё-таки желая себе счастья, видит его вне себя. Для русского человека счастье – что-то существующее отдельно от человека, вне его и от него совершенно не зависящее. Как в песне из знаменитого кинофильма – “счастье вдруг в тишине постучалось в двери…” Вот сейчас откроется дверь, и тебе внесут счастье. И при всём том, нет такого русского, который не знал бы древнегреческую сентенцию: “Каждый человек кузнец своего счастья”. То есть: каждый сам куёт своё счастье, счастье – в твоих руках. И русский совершенно искренне не понимает, для того, чтобы почувствовать себя счастливым, надо ЗАСТАВЛЯТЬ себя чувствовать себя счастливым, крепить свою любовь к жизни и понимание её ценности, – а это тяжело. Легче шляться по сомнительным местам (типа религиозных сект), где-нибудь да пригреют – вот оно и счастье. Если кто по прочтении моей книжки задумается над этой темой, то легко поймёт, что быть несчастным – доступно каждому.
“Хочешь быть счастливым – будь им!” – Козьма Прутков.
Счастье – это чувство морального удовлетворения. Американцам чуть ли не насильно на государственном уровне долго вбивали в голову: “Don’t worry, be happy!” (Не нервничай, будь счастливым!), “No problems!” (Никаких проблем!), “Take easy” (Не принимай близко к сердцу!), “Live and let live!” (Живи сам и дай жить другим!). Казалось бы так просто. Да, в Америке есть и бедные и богатые. Но ведь и в бедности можно жить, радуясь жизни. Тому немало примеров от Диогена Синопского – до хэмингуэйевского старика.
Много горя выпало испытать России в двадцатом веке. О революциях я не говорю, тут всё понятно. Хотя… не всем и не всё.
Вставка по необходимости:
“Немецкий глагол verstehen очень точно отражает, что значит “понимать”. Stehen значит “стоять”, а приставка ver- выражает переходность. Таким образом, понимать – значит стать на позиции противной стороны, как бы влезть в её шкуру”.
Я ни разу не слышал, чтобы еврей плохо отозвался о Ленине. Вот, казалось бы, интересно: коммунистическая власть не дала еврейскому народу в СССР ничего хорошего, а они не только не проклинают её основателя, но, напротив, относятся к нему достаточно благожелательно.
Вопрос, без всякого сомнения, интересный. Вот и попытаемся, чтобы понять, стать на позиции рядового еврея.
Сейчас, в эпоху переосмысления исторических ценностей, стало хорошим тоном хвалить царя и царскую Россию. Что, дескать, страна была на подъёме промышленного производства, ещё каких-нибудь десять-пятнадцать лет и Россия далеко бы ушла вперёд по сравнению с другим миром. Предлагаю поразмышлять.
Я спрашиваю себя (в данном случае буду субъективным): вот две ситуации, какая лучше: я живу в стране с развитой промышленностью, но сам я беден как церковная крыса. И вторая: я живу в стране, где слабо развитая промышленность, но у меня лично есть “набор” человеческих благ: дом, машина, деньги… – Ответ очевиден, любой выберет человеческие условия жизни. Так вот, уважаемый читатель, в царской России 93% населения жили за чертой бедности. Россия, может, и ушла бы вперёд по производству чугуна вперёд планеты всей, да ведь народ-то в нищете так и остался бы. Мы многие годы с начала перестройки живём в нищете, хотя в стране немало миллиардеров, но никто из них добровольно не хочет делиться с народом – точно так же было и тогда.
А ситуация с евреями усугублялась ещё и притеснениями по религиозному признаку. Пока ты не крестился, ты – нехристь, христопродавец и любые дороги для тебя закрыты. Черта оседлости – резервация. Даже на справедливый суд ты рассчитывать не можешь. Ещё Пётр I в начале XVIII века ввёл ряд ограничений для иудеев. Например, еврея нельзя было пускать в общество, заслушивать его показания в суде, подавать руку и так далее. А определять еврея велел по признаку “рыжести”. А что делать, если хочется нормально жить? Почему я не могу быть принят в университет, что я рыжий что ли?
Вот евреи и боролись всеми возможными способами с государствами, их притесняющими. Пятьсот лет Европа жгла евреев на кострах, а евреи (неверующие, естественно) в поисках равноправия устраивали революции, гражданские войны, перевороты… Так что не надо проклинать евреев, – как не надо было трогать иудеев начиная c XIII века. И притеснять в правах. Надо понять, что Российская империя была классической страной религиозного фундаментализма. Графы “национальность” в паспортах не существовало, имелась графа “вероисповедание”, со всеми вытекающими… Мир нынче страшится исламского фундаментализма. Так почему же не анализируем, когда говорим, что Россия была страной православного фундаментализма?
Мне известна великая роль Русской православной церкви в образовании и становлении российского государства и русского этноса. Я благодарно склоняю голову. Но к началу XIX века роль любой церкви как фундамента государства уже изжила себя во всём мире. Религия, выполнив своё великое историческое предназначение, неминуемо должна была стать делом частным, личным.
Еврей никогда не желал территориального распада ни в одной стране мира, более того, он всегда был собирателем. Примеры тому Голландия, Великобритания, Соединённые штаты Америки, Объединённая Европа. Но любой самодержавный или религиозный режим был еврею врагом по определению.
Но евреи ли свергли русского царя? Ну, конечно же, нет. Ход истории имеет в своей основе железную логику. Как только в России феодальный (помещичье землевладение) уклад хозяйствования начал замещаться торгово-экономическими отношениями (капитализмом), процесс разрыва со старыми политическими отношениями сделался необратимым. И не было тогда ни одной силы, включая даже монархистов, которые поддерживали бы Николая II. Революцию требовали все – от рабочего до аристократа! От ремесленника до владельца заводов! Вот свидетельство великого князя Александра Михайловича: “Трон пал не от революционеров, а от …носителей аристократических фамилий, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и др. …Следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков революционной “заразы”. Совершенно необъяснимы побуждения крупной буржуазии, по которым она поддерживала революцию”. – И это говорит великий князь, ненавидящий революцию, лишившую его императорского звания! Который ещё несколько месяцев назад говорил царю, что самодержавием недовольны все слои общества и что требования людей справедливы: “Я хочу, чтобы Вы поняли, что ВСЕ классы населения России настроены к Вашей политике враждебно. …Быть может, чрез два месяца в России не останется камня на камне, что напоминало нам о Самодержцах!” – вел. кн. Александр Михайлович, “Книга воспоминаний”, М. “Современник”, 1991, стр. 223.
И другие члены царской семьи понимали, что всё идёт к революции. Великий князь Михаил Михайлович в ноябре 1916 года предупреждал царя: “Я только что возвратился от короля Георга. Он очень огорчён политическим положением в России. Агенты Интеллидженс Сервис, обычно очень хорошо осведомлённые, предсказывают в ближайшем будущем в России революцию. Я искренно надеюсь, Никки, что ты сочтёшь возможным удовлетворить СПРАВЕДЛИВЫЕ требования народа, пока ещё не поздно”.
И наконец в начале 1917 года произошло то, к чему вела Россию логика исторического развития.
Нужно хорошо понимать одну простую вещь:

В ИСТОРИИ ЕЩЁ НИ ОДНА ПО-НАСТОЯЩЕМУ БЛАГОПОЛУЧНАЯ СТРАНА НЕ РАЗВАЛИЛАСЬ!

Но насладиться свободой российскому народу было не суждено, начались распри среди групп населения. Я сам пережил распад Советского Союза и прекрасно знаю, как ведёт себя народ в такие времена. После революции многочисленные партии так и не смогли за многие месяцы найти общий язык, хотя обстановка требовала сильной власти и немедленного принятия решений. Старое государство разрушили, а новое создать не смогли. Страна разваливалась на части. Регионы объявляли о самостийности, производство остановилось, деньги обесценились, резко вырос уровень преступности, политические проходимцы рвались к власти (а разве сейчас было не так же?).
Так что, уважаемые, гражданская война началась до того, как прозвучал выстрел “Авроры”. “Демократическое” правительство Керенского (Лениным в России у власти тогда ещё и не пахло), на 100% состоявшее из русских, объявило о продразвёрстке – насильственном изъятии хлеба у крестьян. Начались вооружённые восстания. Кровь полилась рекой.
И когда власть упала Ленину в руки, Россия уже вовсю била, стреляла, уничтожала себя внутри себя. И Ленину потребовалось ужом продвигаться к реальной и единой власти в стране. С одной стороны, он продолжал говорить с революционно настроенными массами на языке, который от него ждали, но дела его были совсем иные. Сначала Ленину нужно было любой ценой остановить войну с Германией (воевать было уже некому – солдаты тысячами бежали с фронта). Затем он уговорил Антанту покинуть страну, заверив в демократическом пути развития России. Потом пришлось формировать вооружённые силы молодой страны, чтобы дать отпор царским генералам, предлагавшим свои политические (и надо сказать честно, иногда очень хорошие) программы силой оружия. Иного разговора, чем разговор на языке оружия, в охваченной войной стране и быть не могло. Так чего же Ленина упрекать в жестокостях? Он был жесток, его противники – ещё более жестоки. A la guerre comme a la guerre . Либо ты уничтожишь, либо тебя уничтожат – это закон любой войны.
И ещё одно нужно понимать: ленинцы никогда бы не победили, если их не поддержало абсолютное большинство страны! Помните апокалипсическую фразу полковника Турбина: “Народ не с нами, народ против нас!”
Но оправдать террор Ленина вряд ли удастся. “Ленин впервые в истории человечества санкционирует массовое истребление целых групп населения, определив социальное положение обреченных туманным ярлыком "буржуй" [Если сравнить эти события с гитлеровским геноцидом против евреев, то надо признать, что нацисты были гораздо гуманнее в собственной стране. Враг был определен четко. Если ты еврей – ты враг, если нет, то нет. Как повезло родиться. Такие же ярлыки, как "буржуй", "враг народа", "контра", "кулак", "подкулачник" и прочие, могли быть навешены на кого угодно и в любом количестве. Списки потенциальных жертв стали составляться сразу же после переворота, когда по личному приказу Ленина была проведена регистрация по месту жительства лиц, принадлежавших к "богатым классам", охватывающая практически все без исключения население страны. Крылатая фраза Ленина: "Пусть 90% русского народа погибнет, лишь бы 10% дожило до мировой революции" - фраза, приводившая в восторг его сообщников, считавших, правда, ее гиперболой, стала осуществляться с невиданным размахом”. – И. Бунич.
Ленин говорил революционным языком, но делал прямо противоположное тому, что декларировал: с наступлением НЭПа (капитализма классического) Россия стала классической буржуазной демократической страной со всеми демократическими свободами и с многопартийным парламентом. Правительство Ленина со всей серьёзностью взялось за экономику страны. Только что закончилась гражданская война, а в стране уже ходила стабильная валюта – знаменитый ленинский золотой червонец. Известный план ГОЭЛРО основывался на привлечении широких инвестиций иностранных государств. В базовых документах НЭПа открыто говорилось о восстановлении частной собственности в России. В Советском Союзе никогда даже не упоминалось о ленинских документах, в которых тот требовал (сохраняю авторскую орфографию) “оставить ррреволюционную лексику и заняться экономикой”.
Нации получили право на самоопределение, и кто не хотел оставаться в составе России (Польша, Финляндия), получил право обрести самостоятельность.
Разве не известно, что в ленинское время в стране была многопартийная система? В парламенте Советской России были представлены даже левые эсеры с Марией Спиридоновой во главе.
Так за что же евреям ругать Ленина? За то, что в правах уравнял? Дал нациям возможность самоопределиться? И вообще, когда речь идёт о больших исторических личностях, нельзя оперировать обывательскими понятиями “плохой – хороший”. Историческая личность не живёт сама по себе, вне окружения и исторической обстановки. Ленин говорил: “Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя”. Деятельность исторической личности зависит от многих факторов: от расклада политических сил, уровня культурного, экономического развития, – от совокупности всех отношений данного времени: экономических, социально-политических, практически-технических, научных, моральных, религиозных, философских, бытовых… Вот так вот. А мы подчас, не дав себе труда подумать, расклеиваем ярлыки что твои фантики на заборе. В истории человечества не раз бывало, что совершенно неяркая персона переворачивала весь ход истории. Вспомните, например, Эммануэля Груши, Гаврилу Принципа…
“Как вы относитесь к Сталину?” – Как к исторической личности. Вот его деяния: Сталин национализировал (ликвидировал) частную собственность, уничтожил зачатки демократических институтов, создал государство тоталитарного типа. Но при нём же был невиданный взлёт экономики, инженерной мысли и т.п. “За счёт рабского труда и репрессий”, – скажете вы, но это уже разговор совсем о другом, на другую тему. Поэтому я пропускаю целый исторический отрезок и сразу перехожу к 19 августа 1991 года.
В этот день в государстве случились события, которые впоследствии назовут путчем ГКЧП. Страна бурлила. Я тоже каждый день ходил на Исаакиевскую площадь и ловил новую информацию. Я понимал, что сейчас мы находимся в верхней точке: куда качнёт, туда и пойдём. Обстановка была такая напряжённая, что я в те часы прочувствовал, как происходила Октябрьская революция. Ситуация и настроение масс были аналогичными.
Ситуация подогревалась отсутствием продовольствия, магазины с пустыми прилавками, как в фильме ужаса. Карточки – почти на все продукты: мыло, масло, колбасные изделия (полкило на месяц), ограничили продажу хлеба. В городе хозяйничали мазурики. Всё как в революционном 1917 году.
В стране бушевали жуткие страсти, – одна за другой республики объявляли о своём суверенитете. 25 декабря Горбачёв подал в отставку, 26 декабря над Кремлём был поднят трёхцветный государственный флаг Российской Федерации. Совет Республик провёл своё последнее заседание и принял декларацию, в которой объявил о прекращении существования СССР.
В то время я поймал себя на мысли, что в русской революции семнадцатого года мне всё стало абсолютно понятно и близко. История повторилась.
Я живу в удивительное время. Сотни лет люди жили и не могли даже предположительно знать, куда идёт земная цивилизация. Мне дано было увидеть конец заселения человечеством Земли. При моей жизни человек полетел на реактивной тяге в космос, сел за компьютер, открыл структуру ДНК… Я видел конец величайшей человеческой авантюры – коммунистической идеи, и видел становление ООН – прообраза Мирового парламента. Вот уже объединилась Европа… Всё идёт к созданию единой страны под названием “планета Земля”. Земля будет едина, хотим мы этого или нет; и этот процесс не остановить – такова логика развития человеческого общества.
Вся история человечества – от мировой катастрофы и до сего дня – лежит перед моими глазами. Для нормального человека временное расстояние даже до Екатерины II обычно находится за пределами его хронологического разумения. – Но давайте посмотрим на “времён связующую нить”, взглянем на время, так сказать, “другими глазами”: я родился в 1960 году, мой отец – в 1923, дед – в 1885, а прабабушка – мать моего деда – прожила, со слов мамы, 99 лет и умерла в 1936 году, следовательно, родилась она в крепостной России при Николае I в 1837 году. В этот год убили на дуэли Пушкина, до Царского Села пошёл первый российский паровоз, а Василий Яковлевич Струве произвел первое определение звездного параллакса. А второй прапрадед – до войны с Наполеоном! А ведь прадед и прапрадед – это прямой временной отрезок, при котором возможно совместное существование. Живы и поныне здравствуют прадеды и прабабки моей маленькой дочери, они – современники. – Так долга ли человеческая история?
Я достаточно ещё молодой человек, но (страшно подумать) я существовал на этой планете вместе с Будённым, Ворошиловым, Молотовым, Папаниным, Шолоховым, Пастернаком, Ахматовой, Козловским, Шостаковичем… Когда умер один из лидеров Февральской революции 1917 года (по нынешним понятиям – запредельная древность), глава Временного правительства А.Ф. Керенский, мне было десять лет! – Так долга ли человеческая история?
Ещё живы на земле люди, которые родились до Русско-японской войны 1904 года. – Так долга ли, спрашивается, человеческая история?
Все значительные открытия человек сделал за последние триста лет. Даже в области механики, в области движения тел! Если бы данные земные условия существовали со времени сотворения Земли, то закономерен вопрос: а что же в таком случае делал человек в течение нескольких миллионов лет? Он что, глуп был безнадежно, и только в последние триста лет вдруг начал открывать для себя здание мира? Нет, я ясно вижу: человек только ещё познаёт новые, создавшиеся после двух катастроф условия. Мир молод. И я чувствую себя участником великого преобразования.
Да, человечество пойдёт далее и будет удивляться новым деяниям своих рук и своего мозга, но уже никто не сможет пережить то чувство рубежа эпох, которое дано моему поколению. Я живу уже в двадцать первом столетии, но, говоря “в прошлом веке”, всё ещё по привычке имею в виду век девятнадцатый – век Наполеона и Кутузова, Гёте и Линкольна, Карла Маркса и Бисмарка, век Ампера и Вольта, Пушкина и Тютчева.

Оратор римский говорил
Средь бурь гражданских и тревоги:
“Я поздно встал – и на дороге
Застигнут ночью Рима был!”
Так!… но, прощаясь с римской славой,
С Капитолийской высоты
Во всём величье видел ты
Закат звезды ея кровавый!…

Я не устаю повторять европейцам, охающим на нас глядя: “Господа, не надо из нас дикарей делать, и не надо охать – в России не было ничего такого, чего бы не знала история Европы. Только вы прошли всё несколько раньше нас, так как имели время вариться в своём собственном, национальном соку на ограниченном пространстве, а мы в это время были заняты другим делом – заселяли гигантские евразийские территории, продвигаясь к Тихому океану. И вот теперь – мы в анусе по самые бакенбарды, а вы произносите свой бюргерски-добропорядочный “ох” и морщите нос”. Но, как говорил в начале XX века один “кремлёвский мечтатель”: “Дайте время – и вы не узнаете Россию!”
Нам нужно заставить полюбить себя любимых, приучиться к порядку, заставить чувствовать себя счастливыми. Государственной идеей может стать патриоизм (единая общероссийская национальная идея не может существовать по определению, так как Россия – многонациональная страна).
Завершился многовековой путь расползания людей по Земле – от средиземноморского центра и до тихоокеанских окраин, – только так и никак не наоборот.
Россия на протяжении всего своего существования, занимая гигантские территории, не держала регулярных войск на оных. Вспомните, что ещё в начале века прошлого (ещё живы те, кто родился в то время) Россия должна была два месяца везти свои войска в Манчжурию на войну против Японии. И такое гигантское территориальное образование не распалось на малые государства. Почему? Да потому, что это шло бы в разрез логике заселения земной поверхности.
И вот теперь всё. Круг замкнулся. Уже сейчас мы находимся в обскурационной фазе – вымираем, и об этом вымирании нас Л.Н. Гумилёв ещё в 1963 году предупреждал, но мы как всегда отнеслись к этому безалаберно: не про нас это дескать. Оказалось, про нас! По данным ЦСУ за 1999 год нас каждый год становится меньше на 750 тысяч человек. По данным Института демографии – на 1. 200 000. И вот сейчас вымрут “не любящие жизнь” и лет через сорок – пятьдесят начнётся пассионарная фаза, сопровождающаяся демографическим взрывом. Так было в истории всегда, так будет и с нами – мы не исключение.
А вот тем, кто несёт в себе зачатки нового этноса с его психологией выживания и любви к жизни, помочь просто необходимо, но это возможно только при условии, что руководить страной придёт очень умный и порядочный человек. Патриот. И, кажется, он уже пришёл…
Я верю в мою Россию. Опять хочу вспомнить слова болгарской ясновидящей Ванги. самый известный её прогноз о России был записан советским писателем Валентином Сидоровым в 1979 году: “Всё растает, словно лёд, только одно останется нетронутым – слава Владимира, слава России. Слишком много принесено в жертву. Никто не сможет остановить Россию. Все сметёт она со своего пути и не только сохранится, но и станет властелином мира… Россия вновь станет великой империей, и прежде всего империей духа”.
Россия всегда существовала только с открытыми границами, страна принимала всех желающих здесь жить и работать. Именно поэтому русские представляли собой многонациональную мешанину. Именно поэтому иностранные предприниматели с началом своей коммерческой деятельности, платя налоги, оседая на этой земле, проводя здесь всю жизнь, de facto становились русскими. Для их же детей Россия уже была больше, чем государство, в котором они жили, она была их РОДИНОЙ! Вдоль Большой Невки тянется ряд заводов: Новый Лесснер, Русское Рено, Русский Дизель, Нобель… Все они работали на процветание и укрепление могущества России.
В Первую мировую войну германцы, расстреливая российских военных, давали возможность выйти из строя и сохранить себе жизнь людям с немецкими корнями. И германцы никак не могли понять, почему какой-нибудь фон Кнюпфер или Крафт предпочитают принять смерть вместе со своими солдатами и матросами, заявляя (иногда ещё с сохранившимся акцентом): “Я – русский офицер, честь имею!”
Они до конца своих дней оставались русскими, везде: в Париже, в Лондоне, в Нью Йорке, в Константинополе… Их дети, и дети их детей до сих пор называют себя русскими, а на дворе ведь уже 2007 год. Некоторые возвращаются. Кто в гробах, а кто ещё живым.

Прощайте немцы, греки, турки,
И здравствуй, русская земля!
В своём я снова Петербурге!
Я снова русский! Снова – я!

Россия была открыта для всех. И будет хорошо, если нынешняя Россия снова станет на этот единственно правильный для неё путь, который спасёт её от уже близкой гибели.
Россия уже не может прогрессировать только в условиях стресса. Время созидания через разрушение, кстати, характерное для “взрослеющих” держав, уже прошло. Это раньше российский канцлер Горчаков мог ответить Бисмарку на вопрос, что делает Россия после поражения в крымской войне: “Россия сосредоточивается”. Такие сосредоточения заканчивались резким подъёмом национального духа, экономики, военной мощи. А теперь это не пройдёт, для того, чтобы выжить, нужен стереотип поведения больного: жалеть себя любимого. Да, нам сейчас нужны ориентиры, но не религиозные, – с Богом мы как-нибудь сами разберёмся, а жизненные ценности и стереотипы. Демократический мир долго требовал от нас открыть “железный занавес”. Открыли. Мир в ужасе завопил: “Скорее закройте”. Но те, кто имеет возможность выезжать, уже приносят в Россию образцы цивилизованного образа жизни.
Мы перерождаемся. Уходит “русский” период, наступает “российский”. Образуется новая культура, новый суперэтнос – россияне. И уже пора вводить в европейские языки новое слово “der Rossijan, pl. die Rossijanen”, “the rossians”, чтобы прецизировать, где речь идёт о русских как о национальной группе, а где о конгломерате народов, населяющих Российскую Федерацию.
Много горя выпало моей державе в веке минувшем. С 1914-го было всего три года, когда моя страна не воевала. Вот тебе и “оплот мира”. Более шестидесяти миллионов моих соотечественников погибли в войнах и вооружённых конфликтах в XX веке. Унижения последних десятилетий и нищета пока не позволяют нам возвыситься нравственно. Но мы же – русские, “мы всё равно поднимемся с колен”. Я жду и надеюсь, что наступит время, когда русские (в этно-историческом понимании этого слова) обратят внимание на себя, на свой быт, культуру, национальное самосознание и возникнет новая, никогда ещё не существовавшая на российской земле данность – русская нация, хотя и немногочисленная, но добрая, мудрая, уважаемая и уважающая себя и других!