http://www.journalist-virt.ru/mag.php?s=200808191
С психологической точки зрения, журналист оказывается одновременно на трех позициях:
- свидетеля или даже участника трагического события;
- того, кто активно взаимодействует с пострадавшими, будь то раненые во время катастрофы, страдающие от смертельных болезней или члены их семей;
- «посредника», медиатора, который должен не только воспринять, но и суметь передать информацию, донести свой рассказ о происшествии или явлении до широкой общественности.
Для профессионалов, работа которых подразумевает эмоционально насыщенное взаимодействие с проблемами и страданиями других людей (медиков, спасателей и т. д.), описан синдром так называемого «эмоционального выгорания» и разработаны рекомендации по его профилактике.
А журналистам, из-за риска обвинений в некомпетентности, часто приходится замалчивать и подавлять собственный травматический опыт, вместо того, чтобы прорабатывать его. Часто это приводит к чрезмерному употреблению алкоголя, развитию цинизма и эмоциональной отстраненности, неудовлетворенности собой и работой, разрушенным межличностным отношениям и к другим, мягко говоря, неприятным последствиям. Некоторые журналисты признаются, что иногда их пугает собственный рабочий цинизм.
При общении с пострадавшими журналисту не надо брать на себя функции кризисного терапевта, но все же полезно понимать, что происходит с человеком в результате психологической травмы, а также иметь представление о собственных эмоциональных реакциях, чтобы они не привели к искажениям восприятия. Необходимо сохранять некий баланс между тем, чтобы, с одной стороны, не воздвигать защитного барьера между собой и другими людьми, оставаться чувствительным, а с другой, не впадать в коллапс при взаимодействии с чужими травмами, пропуская все чужое горе через себя.
Сама профессия предоставляет и средства для того, чтобы успешнее справиться с травмой. Структурирование хаотической действительности во внятном рассказе или сюжете, предоставление пострадавшим возможности проговорить пережитый опыт, надежда, что собственные болезненные переживания могут пойти на пользу другим (предостеречь, научить, предотвратить) – все это помогает хотя бы частично восстановить ощущение контроля над происходящим, придает событиям осмысленность. (Поэтому, заметим в скобках, одной из самых сильных травм для журналиста является невозможность опубликовать материал, добытый в опасной ситуации.) Можно даже сказать, что качественная журналистика может быть терапевтичной, поскольку потеря смысла и контроля – это основные и самые болезненные составляющие психологической травмы.
Ничто не может уберечь нас от травм и их последствий, что ощущать боль, переживать, быть задетым травмирующей ситуацией и чужими страданиями – это нормально. Настораживать должно, скорее, наоборот, полное отсутствие чувствительности. Травматические переживания необходимо не подавлять, а перерабатывать и, если возможно, обращать на пользу внутреннему росту и повышению профессионализма.
В процессе восстановления после пережитого негативного опыта очень важна поддержка близких и коллег, и нужно, чтобы у репортеров была возможность квалифицированно обсуждать и осмысливать собственные эмоции.