Ночноват намокший столик.
Унесли подарки.
С таксой бродит алкоголик
в полукруге арки.

Путь со станции увечной
долгой проседью лежит.
Змейка с крестика аптечного
алы шторы сторожит.

Канул день белёсой глыбой.
Я в деревню под кровать,
тяготы сердечной рыбы
вкратце набросать.

Там в шкафу пустые плечики
и халат-анахорет.
Из растительных скелетиков
настригу для них букет.

Сяду в зеркале за стол,
виноват и тонок,
понимать неспешный толк
молчаливых гонок.

Из глазных блестящих книг,
отражённых в лицах,
в тайне от себя проник
к шёпотным таблицам.

Там согбенный ходит звук
схимным полем зорким.
Сердце, тёмный божий жук,
не успело в норку.