***

Домой я завалился в совершеннейшем раздрае и, утянув из холодильника банку пива, поднялся к себе для того, чтобы развалиться на полу перед телевизором. Настроение было паршивым – ощущения стыда и волнения не покидали меня с того момента, как я ушел с вечеринки. Может все-таки позвонить Биллу, или послушать Гретхен и подождать до завтра? Чёрт... Интересно, как он там? Сидит, наверное, сейчас в своей комнате на кровати, накрывшись одеялом с головой и проклинает меня, бессердечного подонка.
Смириться с тем фактом, что мой лучший друг признался мне в любви, не так-то просто. Впрочем, с помощью Гретхен, мне удалось, наконец, расставить жизненные приоритеты. Я по-прежнему терпеть не могу пи*орасов, а от одной мысли о сексе с парнем меня колотит, но Билл... Билл это другое дело. Он исключение из всех правил. Когда интересно он успел стать для меня таким важным и дорогим?
Размышляя над этим вопросом, я не заметил, как прошло несколько часов. Смятая банка из под пива валялась возле моих ног, а картинка в телевизоре казалась размытым ярким пятном – первый признак того, что мне пора на боковую. Горестно вздохнув, я сделал попытку подняться на ноги и доползти до кровати, но, неожиданно, громкий и отчетливый голос вывел меня из транса.
- Ты совсем запутался, верно?
От неожиданности я плюхнулся на задницу и испуганно кивнул.
- Ты сидишь дома перед телевизором, объедаешься чипсами и не отвечаешь на телефонные звонки... Ведь так?
-Т-так... – заикаясь.
- Раньше ты был обычным веселым парнем, пока с тобой не произошло кое-что, что перевернуло всю твою жизнь...
- Да! – у меня, наконец, хватило ума обернуться и снова уставиться в телевизор.
- Тебе не к кому обратиться за советом?
- Ну не то, чтобы совсем не к кому, но...
- Тогда звони нам, в службу поддержки, на номер 557-348! И тебе обязательно помогут решить все твои проблемы!
- Неужели и правда помогут? – в душу закрались сомнения. – Впрочем, ладно, в любом случае выбирать не приходится...
Я спустился за трубкой, а, вернувшись, запер дверь на защелку и набрал номер. Мне незамедлительно ответили.
- Здравствуйте, служба поддержки слушает, - весьма дружелюбный девичий голосок.
- Здравствуйте... Э-э-э... Меня зовут... – та-а-ак, что тут у нас, кровать, стул, лампа, ковер, гитара, – Герберт! Да, Герберт, именно так и зовут. Имя у меня такое.
- Очень приятно, Герберт! Итак, расскажите мне, что вас беспокоит.
- Э-э-э-э-э... Понимаете, тут такое тело... То есть дело! У меня всё почти так же, как в вашей рекламе. То есть, я имею в виду, что раньше я был крутым чуваком, компанейским парнем и тёлочки по мне спятивали... Спячивали... В общем, с ума сходили! Да! А потом... Потом все изменилось.
- Я внимательно вас слушаю.
- Значит... Есть у меня в школе один друг. Самый лучший друг, почти брат! Его зовут... – стол, компьютер, занавеска, собака... – Скотти! И этот самый Скотти... Он...
- Он?
- А вы не будете кидать трубку? – ей конечно не резон так делать, но лучше убедиться заранее.
- Нет, конечно, нет, что вы!
- И говорить «Фууууууу!» тоже не будете?
- Разумеется, не буду! Так что там с вашим другом?
- Ах да, ну, в общем, Билл, то есть Скотти меня поцеловал, а у меня на него встал. Вот...
На другом конце провода повисла гробовая тишина. Подождав около десяти минут для порядка, я решил удостовериться, что мое признание было услышано.
- Ну я и хотел спросить, что мне теперь делать. Сразу попытаться переспать с ним или для начала пригласить на свидание? Я просто совершенно ничего не знаю о том, как это бывает у парней! Может нужно цветы подарить???
Молчание.
- Алё!!! Вы меня слышите???
Тишина длилась еще секунд пять, а потом трубка в моих руках разразилась диким визгом:
- Фуууууууу!!! Боже мой, какая гадость! Это совсем не по-христиански! Это прямая дорога в ад! Не звоните сюда больше!!!
- Эй-эй-эй, постойте, но вы же служба поддержки!.. Так нельзя, вы же... Я же... – послышались короткие гудки и я, обреченно заныв, швырнул телефон на диван. Чёрт! Ну что за люди такие, слово доброго никто не скажет!
Пошатавшись по комнате еще около получаса, я снова потянулся к трубке, в этот раз для того, чтобы набрать уже знакомый номер, и позвонить туда, где меня, скорее всего тоже пошлют, но в более мягкой форме.
- Ыыыыы... Том, это тебе что ли жить надоело? – Гретхен ответила на удивление быстро для спящей. А может она и не спала вовсе? Голос какой-то нетрезвый...
- Гретти, мне немедленно, срочно нужна твоя подсказка!
- Чёрт, Томми, ну что такое? Ты опять забыл, как пописать? Объясняю! Идешь прямо в ванную, встаешь напротив унитаза... – теперь у меня уже не оставалось никаких сомнений в том, что она пьяна.
- Нет! Ты меня не поняла! Это касается Билла! – чёрт, в таком состоянии от нее ничего путного не добьешься, но мне просто необходимо с кем-то поговорить!
- Билла... Какого еще Билла? Ах да, Билла. Что с Биллом? Ты его уже отдрючил?
- Гретхен! – закричал я, мучительно краснея. – Конечно нет, когда бы я успел?
- Ну, бл*, Том... Три часа ночи. Ты дома сейчас?
- А откуда я звоню, по-твоему?
- Зная, какой ты вертолет, я вполне могла предположить, что ты у Билла. Ладно, если ты дома, то там и оставайся. Я завтра зайду, и мы что-нибудь придумаем. Постарайся куда-нибудь спровадить предков. Желательно на весь уик-энд.
Она повесила трубку, а я, не чуя под собой ног, понесся в спальню к предкам, наплевав на время и правила приличия.

- Мам! Пап!!!
Оба родича с трудом продрали глаза и, посмотрев на меня как на душевнобольного, не сговариваясь, натянули одеяло до подбородка.
- В чем дело, Томми, малыш, у тебя что-то болит? – забеспокоилась мама, удивленно хлопая глазами и машинально поправляя бигуди под повязкой.
- Нет, мам, но я вот тут подумал... Может вам с папой завтра махнуть на дачу на все выходные, а?
Папа задумчиво почесал подбородок.
- Хорошая идея, сын. Вот только у нас нет дачи. Как решить эту проблему?
Вот чёрт! Совсем забыл об этом! Блин... А что теперь?..
- Может, тогда поедем на дачу к нашим друзьям? – мама решила встать на мою сторону. – У них есть дача?
- Не знаю... – отец нахмурил брови. – По-моему, нет...
Я сморщил нос, демонстрируя все свое отчаяние и разочарование. Мама прикусила губу, тяжело вздыхая. Видимо она поняла, откуда растут ноги у моего ночного визита и изо всех сил старалась мне посодействовать, но пока не знала каким образом.
- Вспомнила! – неожиданно закричала она, заставив нас с отцом испуганно подпрыгнуть на месте. – Тётя Мирта умоляла нас приехать погостить! Дорогой, ты помнишь Мирту, мою старшую сестру?
- Э-э-э... Ту самую, с кучей вонючих кошек?!
- Да! – мама кивнула, счастливо улыбаясь.
- Не-е-е-ет... – заныл отец, пытаясь спрятаться под одеялом. – Не хочу к ней ехать! И вообще, почему это я должен покидать дом в выходные? Я хочу поспать до обеда, посидеть в кресле с хорошей книжкой, посмотреть передачу...
- Гордон, милый! Неужели ты не понимаешь, что нашему сыну нужно потрахаться?!
- Что? – папа замер с открытым ртом.
- Мама! – я покраснел уже, наверное, в сотый раз за последние 24 часа.
- П-подожди... – от волнения отец даже начал заикаться. – А ну повтори, что ты сейчас сказала!
- Ну... – Симона стушевалась. – Я имела в виду, что наш мальчик, наверное, собирается привести домой девушку...
- Ты хочешь сказать, что Томас уже знает про СЕКС?!
- Папа! – уши уже пылали, а на лице можно было жарить яичницу. Господи, я ненавижу, когда приходится говорить с родителями на подобные темы!
- Дорогой, ему уже 15 лет... – мама тоже была слегка ошарашена. А отец, судя по всему, просто кипел от гнева.
- Ну и что?! Я ему ничего не рассказывал!
- Да! Ты был все время занят работе и мне ничего не оставалось, как рассказать ему самой! – так, а вот это уже вранье чистой воды.
Гордон заметно побледнел.
- Сынок! – наконец, воскликнул он. – Прости меня, я плохой отец! Как я мог пропустить такой важный разговор?!
- Папа... – я сжал виски кулаками. – Да успокойся ты, сейчас такое сплошь и рядом. Ты мне лучше скажи: вы уедете на выходные или мне надо другую хату искать?
- Конечно, уедем! – с готовностью закивала мама. – Папочка должен искупить свою вину за то, что был таким невнимательным и не уделял сыну достаточное количество времени! Ведь правда, папа???
- Правда... – обреченно вздохнул отец. – А теперь иди спать, Томас.
Я крабиком начал пробираться к выходу, но внезапно был остановлен новым воплем:
- Томми! А что это за девочка? Надеюсь не Гретхен? Ты ничего не подумай, Гретти очень милая, но, по-моему, она совершенно тебе не подходит, - чёрт, мамочка, и угораздило же тебя...
- Нет, это не Гретхен! Это девушка не из нашей школы, ты её не знаешь! Её имя... Э-э-э... Белла! – с этими словами я выскользнул за дверь, сразу же переходя на бег во избежание дальнейших расспросов. Плевать, что теперь они будут шептаться до самого утра, обсуждая мое поведение. Главное, что я добился своего!

***

Мама не обманула и на следующее утро они с отцом действительно отправились в гости к тёте Мирте. Молясь всем Богам о том, чтобы им не взбрело в голову в самый неподходящий момент вернуться, я вызвонил Гретхен и ломанулся наверх наводить порядок в своей комнате. Появившаяся в районе обеда подруга выглядела слегка помятой, но в целом выспавшейся и вполне довольной жизнью. Так же, к моему огромному удивлению, она не забыла о нашем уговоре и пришла не с пустыми руками.
- Во! – девушка поставила на стол передо мной довольно объемистый флакончик с прозрачной субстанцией по виду сильно смахивающей на гель для волос. – Ты не гони, на то, что она из супермаркета. Я проверяла – качественная вещь!
Кто бы сомневался. Уж в чем, в чем нашим землякам можно доверять, так это в фармацевтике.
- Гретхен. Ты точно думаешь, что мы с Биллом должны это сделать? – спросил я, убирая смазку в карман, и весь напрягся в ожидании ответа. Подруга тяжело вздохнула и опустилась в кресло, широко расставив ноги.
- Балбес ты Том. Конечно, я так не думаю. Ты вообще почаще у меня совета спрашивай, когда я под мухой. Может, однажды чего умного скажу... – она с задумчивым видом намотала на палец одну из своих косичек.
- Так мне не нужно его?..
- Ну ты блин даешь, Томми! – она с силой ударила себя ладонями по коленям. - Ты так это спросил, будто вы только что поженились и перед тобой стоит выбор: выполнять или не выполнять супружеские обязанности.
У меня будто камень с души свалился. Ведь верно, куда я так гоню, когда у нас все только начинается?
- Но смазку ты пока не выбрасывай на всякий случай, - отметила практичная Гретхен. – Вдруг он сам тебе предложит? Не отказываться же?
В ходе дальнейшей беседы нам удалось выстроить определенную модель поведения, которой я должен был придерживаться, чтобы ненароком не ранить чувства Билла. По словам Гретхен, мне нужно было вести себя с ним как обычно. Тем не менее, прояснить ситуацию все-таки стоит, поэтому я должен буду ненавязчиво завести беседу о том, что случилось вчера в туалете и как можно более мягко выспросить у Билла о его чувствах ко мне.
- А то вдруг он тоже перепил и ляпнул, что первое в голову пришло? А ты, наивный паренек, уши уже развесил. Билл когда напивается ко всем целоваться лезет. Особенно на вечеринках.
- Он был абсолютно трезв, - робко влез я.
- Убедись наверняка. И вообще, позвони уже ему и пригласи в гости.
Сразу поговорить с Биллом не получилось. Трубку взял Алекс и долго нес какую-то чушь про то, что младший закрылся в своей комнате и никого не хочет видеть. Но после того, как в разговор влезла Гретхен и пригрозила ему Сатанюгой, старший Каулиц стал сдавать позиции и через минуту он уже ломился в комнату к брату, умоляя его ответить на звонок.
Договориться с Биллом оказалось гораздо труднее, чем я думал. Он старательно шмыгал носом и усиленно изображал приступы кашля, уверяя нас в том, что болен и никуда не может выйти. Нам с Гретхен пришлось довольно долго напирать с обоих сторон, прежде чем мы взяли с Билла обещание, что он в семь часов будет у меня дома. В процессе разговора меня не покидало весьма неприятное ощущение, будто я принуждал его к этому.
- Не бойся, не сдавай позиций, и он не устоит, - сказала напоследок Гретхен и по-дружески хлопнула меня по спине, от чего я едва не влетел головой в дверной косяк. После этого телефонного звонка я заметно сник, но, следуя её совету, старался держаться бодрячком.
Неужели Билл больше не хочет меня видеть? Я окончательно все испортил?
Чёрт, нужно лишь дождаться его и все встанет на свои места...

***

В районе семи у меня началась настоящая паника. Я неожиданно понял, что не знаю, как начать весь этот разговор и что ответить в том случае, если Билл не опровергнет, а подтвердит сказанное вчера. А что насчет меня? Люблю ли я Билла? Чёрт, никогда не задумывался об этом всерьез.
Самокопанием я обычно не увлекался, но и врать себе тоже не хотелось, поэтому пришлось в очередной раз признать, что мои чувства к Биллу не совсем дружеские. Вернее совсем не дружеские – с тех пор как у меня на него встало. А может и еще раньше, в ту ночь, когда он напился и полез целоваться. Или даже...
Звонок в дверь заставил меня сначала подскочить до потолка, а потом испуганно замереть на месте, задерживая дыхания и отсчитывая секунды. Может не открывать? И тогда он уйдет... А я так и останусь тут, один одинешенек в огромном доме, пребывая в счастливом неведении по поводу наших дальнейших отношений.
Чертыхнувшись, я кинулся к двери и со стуком распахнул её. Именно в тот самый момент, когда Билл уже развернулся для того, чтобы уходить. Услышав звук, он поднял на меня испуганные глаза и тоже замер, стоя вполоборота и вжав голову в плечи. Стало настолько тихо, что я, кажется, мог расслышать стук собственного сердца. А потом, словно почувствовав как ему сейчас стыдно, неловко и страшно, сам шагнул вперед, протягивая руки...
Каждый раз, случайно обнимая его, я удивлялся тому, как подходят друг другу наши тела. Как легко прикасаться, повторяя каждый изгиб, будто бы я знал Билла всю свою жизнь, с самого рождения, будто бы он был создан специально для меня, а я – для него.
- Томми... Томми... Прости меня! Ты, наверное, думаешь, что я тебя предал, но это не так! Не так! Я не хотел... – шептал он, вжавшись лбом в изгиб моей шеи. Не расцепляя рук, я подался назад, утягивая нас обратно в дом и, проявив чудеса изворотливости, захлопнул дверь ногой. Билл продолжал стоять столбом и бормотать какой-то бессвязный бред, все еще не поднимая головы с моего плеча, время от времени пытаясь потереться своей щекой о мою.
- Билли, - я не решился оттолкнуть его, хотя меня самого уже начала колотить мелкая дрожь волнения. Такого поведения я точно не ожидал. – Ну что ты? Зачем грузиться из-за всякой ерунды...
В голову решительно ничего не приходило. Слова утешения застряли в горле, когда Билл вдруг поднял руки, сжимая их на моей футболке, от чего отросшие ногти впились мне в спину. По всему телу сразу же промаршировало целое стадо мурашек, дыхание сбилось, а перед глазами замелькали черные мушки, как от неслабого удара по голове. Может быть я перегрелся? В доме так тепло, а я хожу в трех футболках... Да еще и Билла об себя обтираю.
- Извини... – он отстранился, переминая с ноги на ногу, и между нами словно пролетела струя холодного воздуха. Я, подавляя желание снова шагнуть к нему и возобновить наш контакт, кивнул в сторону лестницы.
- Поднимешься ко мне в комнату? А я сейчас чай принесу, - поить лучшего друга чаем в своем собственном доме, да еще и субботним вечером, когда родители свалили на все выходные, для меня в высшей степени абсурдно. Но сегодня я чувствую себя так, словно впервые пригласил девушку в гости и совершенно не знаю, как её развлекать, полагаясь лишь на какие-то обрывочные знания и собственные догадки.
Билл кивнул и я, облегченно вздохнув, поспешил на кухню, где уже шипел электрочайник.
Так. Вдохнуть глубоко и успокоиться. И чего я так разнервничался? Мы с Каулицем дружим уже достаточно времени для того, чтобы суметь разрешить любить... То есть разрешить любую, даже самую сложную ситуацию. Господи, да что за мысли такие?!
Я закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти. Потом разлил чай по чашкам и так же медленно поднялся в свою комнату, где меня уже ждал Билл.
Билл.
Он сидел на диване, натянутый как струна, чинно сложив руки на коленях, поджав губы, тем самым, стараясь скрыть свое волнение, но напряжение уже повисло в воздухе. Я осторожно поставил чашки на стол и опустился на пол, возле его ног. Говорить не хотелось, но этого и не потребовалось, потому, что Билл неожиданно начал сам...
- Том...
- Да? – я вздрогнул, но не обернулся.

- Ты только меня не перебивай, ладно? Просто послушай. То, что я сказал тебе вчера, это... – он громко втянул воздух. – Это правда...
Вот тут воздух уже потребовался мне.
- Давно? – я испытывал противоречивые чувства, и был взволнован даже несмотря на то, что весь день пытался морально подготовиться к этому признанию.
- С того самого момента как увидел тебя в первый раз, - это значит больше двух лет. Господи, неужели?
- И ты бы ни за что не узнал об этом, - продолжил Билл, - но этот спор... А потом ты был так добр ко мне... Ты был единственным и самым первым моим настоящим другом. Гретхен говорила мне: «Не путай дружбу с любовью!», но все это время... – он опустил глаза, - Ты был так близко и я не смог устоять.
- Да забудь ты про чертов спор! – вырвалось у меня, потому, что сказать что-то иное я был просто не в состоянии. – Я уже давно забыл и ты забудь.
Билл молчал, тяжело дыша. Я поднялся на ноги и сел на кровать рядом с ним.
- Ты что, не сердишься на меня? – спросил он, отворачиваясь.
- Почему я должен? – я с трудом, но все-таки нашел в себе силы опустить руки на его поникшие плечи. Вздрогнув, Билл повернул голову и наши взгляды встретились. Мой – нервный и бегающий, но решительный, и его – испуганный и потерянный, но уже не в первый раз обжегший меня этим незнакомым чувством. Впрочем, теперь оно было почти знакомо мне. Оставалось сделать последний и самый главный шаг.
- Билл, мне правда не за что сердиться на тебя, - я развернул его к себе всем корпусом и придвинулся так, что мы столкнулись лбами, замерев в этом положении. – Но ты ведь понимаешь, что мы больше не можем оставаться друзьями?
Ой, мамы родные! Что же я говорю?! Мне нужно было утешить его, погладить по голове и сказать, что возможно все не так плохо, и я мог бы...
Билл дернулся, пытаясь отстраниться, но я держал крепко.
- Но это не значит, что мы перестанем общаться, - прошептал я и сам себе ужаснулся. Начинаю говорить и думать как Гретхен!
Заглянув в его расширившиеся от удивления глаза, я крепко зажмурился и, обхватив его лицо ладонями, притянул к себе, целуя крепко, совсем как он меня в тот первый раз... Билл замычал, упершись кулачками мне в грудь, а потом неожиданно обхватил меня руками за шею, так сильно и резко, что я потерял равновесие, повалившись спиной на кровать и утягивая его за собой.
- Том... – он сам разорвал поцелуй. – Это просто не может быть правдой, скажи мне, что я не сплю...
- Конечно нет, придурок! Прекрати давить мне на шею, задушишь! – прохрипел я, пытаясь скинуть его руку. Билл испуганно ойкнул, скатываясь с меня, а потом заливисто расхохотался, впервые за долгое время.
- Вот это уже больше похоже не реальность! – прохрюкал он. Улыбка сама собой нарисовалась на моем лице.
- Чай остынет, - я потянулся к тумбочке и вручил Каулицу пузатую кружку-сову.
Мы уселись на кровати, поджав под себя ноги, и Билл начал рассказывать мне, как в районе полудня ему позвонили Густав с Георгом и, перебивая друг друга, стали рассказывать о том, как им обоим понравились танцы. Впрочем, танцевал только Георг, а Густав все время был в роли стороннего наблюдателя, но это не помешало ему получить море новых впечатлений от увиденного.
- Их даже не избили, - на этой оптимистичной ноте довольный Каулиц завершил свой рассказ и в недоумении уставился на меня, когда я скрючился пополам от смеха, расплескав половину чая.
- Ребята делают успехи! Еще парочка таких вечеринок и они заткнут за пояс самых тусовых эротоманов нашей школы!
- Это врядли... – грустно вздохнул Билл. – Георг давно и безнадежно влюблен в Гретхен.
Я ошарашено уставился на Билла.
- Без шансов! Пусть срочно варит отворотное зелье. Гретхен с парнем это оксюморон.
- Вау, Томми! Ты знаешь такие сложные слова? – Каулиц снова расхохотался. – А я думал, что ты спал на всех уроках литературы.
- Замнём, - я решил отшутиться. – Ничего, я устрою им всем экзамен, где каждому придется найти себе достойную пару.
- А что насчет прекрасной половины клуба?
- Это ты себя только что имел в виду? – улыбнулся я. Брови Билла стремительно поползли вверх, скрываясь по косой челкой. Бог мой, я уже начал с ним заигрывать. Прощай здравый смысл, едва ли свидимся опять...
- Нет, я вообще-то про девочек...
- А! Их это тоже касается! – вот еще, делать кому-то поблажки лишь в силу его половой принадлежность. – У каждой цыпочки из нашего клуба должен быть свой крутой перец!
Каулиц задумчиво посмотрел в сторону, видимо пытаясь как-то связать определение «цыпочки» с этими нечесаными четырехглазыми созданиями, в помятых юбках закапанных жиром и кетчупом.
- Да, и напомни мне загнать их всех в парикмахерскую при первой же подвернувшейся возможности.
Мы оба засмеялись, чувствуя, что обстановка постепенно разряжается. Мне стало значительно легче дышать в присутствии Билла и это значило, что атмосфера прежней непринужденности восстановлена. Конечно, нельзя было не заметить произошедших между нами практически за считанные минуты, перемен, да и я все еще ощущал легкое чувство дискомфорта и вины, потому, что пока никак не мог ответить на чувства Билла. По той простой причине, что сам еще не до конца разобрался в том, что со мной происходит. Но мне по-прежнему было хорошо рядом с ним, даже после всех этих смущающих ситуаций.
Ведь даже если я влюбился в Билла это еще не означает, что я стал геем. Потому, что будь на его месте другой парень, все было бы иначе.
Я неожиданно вспомнил первые дни нашего знакомства и чувство стыда вновь захлестнуло меня с головой: я, ни в чем не разобравшись, и толком не зная, что Билл за человек, считал, что имею право относиться к нему с пренебрежением. Лишь потому, что он был не похож на меня. Менее решительный, менее бесцеремонный, менее открытый...
А сейчас Билл вдруг подпустил меня к себе так близко, что я сам ужаснулся осознанию того, насколько откровенные тайны он, сам не замечая, доверял мне. Какой крепкой, тем самым, сделал нашу связь, привязав меня к себе своим доверием. Теперь я как никогда чувствовал, что могу добиться от него всего, чего захочу, и от такой ответственности становилось жутко и сладко одновременно.
Тьфу блин.
Я затряс головой, пытаясь как-то стряхнуть весь этот псевдо-лирический настрой и прислушаться, наконец к тому, что говорит мне Билл. Чай уже закончился, а бежать за второй порцией не хотелось. С выражением лёгкой грусти на лице я уставился в пустую чашку, а потом поднял глаза на Каулица, который весело рассказывал очередную смешную историю из жизни неудачников, иногда сам посмеиваясь над тем, что говорил.
- Билл, - не хотелось его перебивать, потому, что голос у него был просто необыкновенный, особенно когда он говорил о чем-то интересном для него самого. Но еще больше хотелось исполнить задуманное.
- И тут, прямо сверху, на них начинает валиться всякий мусор и... Да? – Каулиц запнулся на середине предложения и внимательно посмотрел на меня. – Что такое?
- Можно поцеловать тебя еще раз?

- Можно поцеловать тебя еще раз?
Он хлопнул глазами и совершенно по-глупому приоткрыл рот. Потом, опомнившись, вспыхнул, зажмурился и быстро кивнул. При этом на лице его отразилась такая мука, как будто я его здесь коленным железом пытать собираюсь. Мне стало смешно.
- Ты чего? – Билл открыл глаза и посмотрел на меня уже с обидой. – Если это шутка, то дурацкая!
Вместо ответа я усадил его к себе на колени и легко скользнул губами по шее, находя это ощущение удивительно приятным. Билл зашипел и снова дернулся, едва не падая на пол. Он был таким легким, но таким вертлявым, что я позволил себе подхватить его под ягодицы, придвигая ближе и впечатывая свой пах в его бедра. Так было гораздо удобнее и мне и ему.
- Это так я шучу, да? – шепнул я прямо ему в рот, прежде чем скользнуть туда языком, всосать его губы, которые с готовностью ответили мне. Целовался Билл по-прежнему неумело, но это с лихвой восполнялось избытком вдохновения. Он копировал любое мое действие с двойным энтузиазмом, даже когда я ради прикола попытался его укусить. Мы целовались долго, минут пять или двадцать, а под конец, устав, просто вылизывали друг друга как два кошака из видеоролика на ютубе. И мне было совсем даже не противно. Странно делать это с парнем – нет привычного привкуса губной помады или сладкой жвачки, зато губы его тверже, а дыхание у Билла свежее как у младенца.
- Томми... – простонал он, отстраняясь, - Давай остановимся...
Я из чистого упрямства попытался притянуть его обратно, хотя у меня самого в паху уже тянуло и очень хотелось потереться об Билла сильнее...
- Хватит... Я больше не могу, - прижав ладони к покрасневшим щекам, Каулиц начал упрямо сползать с меня пока не рухнул на пол и не ударился пятой точкой. – Ой!
Стараясь успокоиться, я, следуя уже привычной методике, сделал несколько глубоких вдохов с закрытыми глазами. А когда открыл их, Билл всё так же сидел на полу передо мной, улыбаясь во весь рот. Глядя на него такого, мне тоже захотелось беззаботно рассмеяться.
- Может фильм какой-нибудь посмотрим? - вместо этого спросил я, подавая ему руку. Он кивнул, продолжая всё так же улыбаться.
Порывшись в коробке с дисками и выбрав какую-то незамысловатую американскую комедию, где герои швыряют торты друг другу в лицо, я не поленился сбегать на кухню за разогревом, справедливо рассудив, что раз уж с чаем покончено, то можно выпить и чего-нибудь покрепче. Например, винца. Конечно же, из личной родительской коллекции.
- А наливать куда? – изумленно воскликнул Билл, увидев бутылку в моих руках.
- В кружки, куда же еще! Да не грузись ты, мы с чуваками всегда так делали, чтобы бокалы по пьяни не расколошматить.
Разлив винище и запустив плеер, я уселся рядом с Биллом, а сам стал думать, как мне вести себя с ним дальше.
Что там говорила Ленц? Вспоминай, Томас – голова кастрюля! Ненавязчиво выспросить у Билла о его чувствах ко мне?.. Ну, дык он ведь сам всё рассказал! И я ему вроде дал понять, что он мне тоже не безразличен. А что потом?
Разложить на кровати и отодрать, как выразилась Гретхен? По-моему это грубое слово к Биллу совершенно неприменимо. Тогда что же мне?.. Как же его?..
- Том? – я вздрогнул и уставился на предмет моих грез, который подталкивал ко мне мою чашку. – Ты чего не пьешь? О чем задумался?
- Я? – нервно. – Да так, о ерунде. А что?
- Ничего, - он пожал плечами. – Просто у тебя так интересно менялось выражение лица...
Решив пока не думать об этом, я отхлебнул из своей кружки и погрузился в просмотр фильма. Постепенно сюжет меня увлек, и мы провели целых полтора часа в атмосфере беззаботности и веселья. Родительское винище шло на ура и к тому моменту как по экрану побежали титры, бутылка практически опустела. Впрочем, вино оказалось совсем не крепким, поэтому мы были лишь слегка навеселе и без особых трудностей доползли до кровати.
- Спать? – прогундосил Билл, упав лицом в подушки.
- Вообще-то еще рано... – я широко зевнул и, подвинув Каулица в сторону, уже привычно пристроился рядом. Как хорошо было просто лежать возле него... Мы спали в одной постели пару раз от силы, а сейчас у меня ощущение, будто так было всегда. И Билл весь такой уютный, мягкий и родной, словно любимый плюшевый медвежонок из детства. Захотелось обнять его, прижаться всем телом, зарывшись носов в сильно пахнущие всякими средствами для укладки волосы...
Пока я втихаря смаковал эти мысли, сон незаметно сморил и меня и Билла.

***
- Том...
Сначала я не понял, где я нахожусь и что вообще происходит.
- Томми, - жаркий шепот в ухо, а потом горячие губы прижали к моим и я сразу же вспомнил события вчерашнего вечера.
Кино, вино, поцелуи, Билл...
Билл.
На автомате протянув руки, я положил их ему на бедра, а когда Билл придвинулся ко мне вплотную, почувствовал, что он совершенно обнажен... Дыхание перехватило, а движения мои снова стали какими-то деревянными. Может мне всё это снится?
Да, наверное, снится. Просто вчера я хватанул лишнюю порцию вина, ведь настоящий Билл никак не может быть таким смелым.
А парень из моего сна вдруг отчаянно всхлипнул и, задрав футболку, положил тёплую ладошку мне на живот, неуверенно поглаживая. Я охнул, подаваясь вперед, бедром почувствовав, что у него стоит и стоит неслабо.
Господи, у Билла стоит на меня! Значит я не один такой больной извращенец!
Путаясь в складках одеяла, я быстро стянул всю одежду вместе с бельем, спихнув всё это на пол одним мощным пинком ноги. А потом мы сцепились как в клинче, настолько тесно, что я мог ощутить каждый изгиб его тела, и то какой он горячий и мокрый.
Одними пальцами я провел по линии его позвоночника, прошелся по выпирающим рёбрам, коснулся груди и несильно сжал маленький сосок. Билл застонал мне в плечо, а потом его рука нырнула между нашими телами, и я почувствовал, как он неуверенно дотрагивается до моего члена, который уже давно стоял по стойке смирно.
- Сильнее, - шепнул я, мучительно выгибаясь, и он сжал меня уже уверенно, заставив втянуть воздух через зубы, чтобы не закричать. Это была так приятно, что просто не могло быть реальным. У меня раньше был секс и не единожды, но впервые всё было настолько... Сказочно.
- Так хорошо? – Билл задвигал рукой, а у меня не нашлось сил даже для того, чтобы кивнуть в ответ. Мои собственные руки жадно заскользили по его телу, задержавшись на ягодицах и несильно сжав. Билл вздрогнул, но гладить меня не прекратил. Я тоже погладил его пальцами, мягко дотрагиваясь до сжатого отверстия и слегка надавил. Затуманенный похотью мозг выдавал мне такие варианты развития событий, что краска сама собой приливала к щекам. Он такой мягкий, расслабленный, готовый на всё... Я мог бы взять его прямо сейчас, доверчиво стонущего подо мной и такого открытого. От одной мысли, что я окажусь в этой горячей тесноте, слетали все тормоза. Стараясь ни о чем не думать и, с трудом оторвав руки от его сводящей с ума задницы, я обхватил его член и начал гладить набухшую головку, двигать кожу вверх-вниз, как проделывал когда-то с самим собой. Теперь, когда мы ласкали друг друга в одном ритме, было легче отодвинуть на задний план свое животное желание безжалостно оттрахать его попку без всякой смазки и подготовки. Потому, что в душе я понимал, что не хочу, чтобы с Биллом у меня было так же, как с остальными. Я бы хотел любить его... Доставлять удовольствие. Столько удовольствия, чтобы он смог забыть о той боли, которую я причинил ему когда-то. Что бы не вздрагивал от каждого прикосновения или прямого взгляда. Не втягивал голову в плечи, при звуке моего голоса. Что бы его глаза не помнили больше слёз... Всё это я хотел бы сделать для него одного. И прежде чем мне удалось прикусить язык, слова сами вырвались вместе с хриплым полу стоном:
- Люблю тебя...
Билл вскрикнул и излился мне в руку, а я последовал за ним, чувствуя, что меня накрывает, еще секунда и я просто умру, потому, что ни один человек не может вынести такого... А ещё через секунду всё прекратилось. Наслаждение сменилось чувством удовлетворения и тяжестью во всём теле. Билл прижался ко мне, дрожа и постанывая, а я, лениво целовал его лицо и шею, слизывал соленый пот с острых плеч.
Кажется, что я всё еще сплю... А это было простым мокрым сном со смущающими последствиями. Но мой друг, или теперь уже любимый, по-прежнему прижимается ко мне. Он тёплый, худенький и очень вертлявый. Но только не сейчас, когда греется в моих объятьях, измученный, но, кажется, счастливый.
Мой Билли.

POV Гретхен.

Полдень. Стоит стрелке часов приблизиться к двенадцати и в голову как по команде начинают лезть всякие бредовые мысли. С некоторых пор я решила не воспринимать эту мою особенность как некую патологию – раз уж решила заделаться в большие оригиналы, пора перестать спрашивать «зачем скрещивать пингвина с чемоданом?», а побольше интересоваться тем, как это сделать.
Если забыть на секунду о пингвинах и чемоданах и попытаться восстановить в памяти хронологию событий вчерашнего вечера, то можно заодно и угрызениями совести помучиться. Возможно, я даже посвятила бы этому интереснейшему занятию немного своего драгоценного времени ведь оно равноценно покупке индульгенции – ругая себя мысленно, мы словно очищаемся, а потом, в полной мере осознав свою вину, возвращаемся в реальный мир, счастливые, отдохнувшие душой и готовые к новым гадостям, которые сами же и вытворяем.
Хотя, вероятнее всего, это мое сугубо-личное восприятие жизни.
Чего мы там вчера учудили вместе с Агнетой? Кажется, пытались ограбить круглосуточный магазин, потому, что несчастный продавец, на свою беду отказался продать нам выпивку. Рискну упомянуть, что в момент совершения преступления мы обе были в уже достаточно подвешенном состоянии, поэтому миссия так и осталась невыполненной. В полицию дядька не позвонил исключительно из сочувствия двум пьяным дурам (то есть нам). Зато очень живо интересовался отношением наших родителей к такого рода фокусам. А именно, как мы собираемся в таком виде заявиться домой. На это простодушная Агнета честно ответила, что родителей дома нет и в ближайшие два дня они там вряд ли появятся. Молодец, подружка. Пусть не удивляется потом, если хату её предков на выходных кто-то основательно обыщет на предмет денежных сбережений, драгоценностей и антикварной мебели. А этого барахла у них дома достаточно, я вам точно говорю.
В общем, пришлось нам уйти не соло нахлебавши. По дороге я озвучила свои опасения по поводу безопасности родительского имущества (у подружки моей кроме дисков Лакримозы воровать попросту нечего), а Агнета, проникнувшись, затребовала, чтобы я осталась ночевать у неё, а то мало ли... Ну, я, добрая душа, согласилась. А дальше провал. Помню только, что мы начали уничтожать родительские запасы коллекционных вин и еще мне звонил Том. Я ему, спьяну, дала несколько очень ценных советов (О которых до сих пор жалею, потому, что у этого парня «голова-ананас», чувство юмора отсутствует напрочь. Особенно если дело касается нашего малыша Билли), а потом, кажется, отрубилась.
Пробуждение было – хуже не придумаешь. Словно все мои ночные кошмары разом воплотились в жизнь. Когда я разлепила глаза, морщась от сухости во рту и острой головной боли, моему взору представилась потрясающая воображение картина. Не смотря на то, что за окном был белый день, комната, в которой я находилась, была абсолютно черной. Видимо декоратор изо всех сил старался добиться эффекта пребывания внутри огромного обитого бархатом гроба. И ему это удалось на все сто процентов. Постельное белье и покрывало тоже было черным. Немного повертевшись и приглядевшись повнимательней, я заметила, что на потолке болтаются какие-то металлические висюльки, а занавески расшиты серебристыми звёздами.
Полный абзац. Я умерла и попала в Хогавартс.
Следующее открытие шокировало меня еще больше. Рядом со мной, едва прикрывшись отвратительным кружевным покрывалом, спала Агнета. И, наверное, можно было положить на сей факт, в конце-концов, что здесь такого? Ну, подруги, ну уснули по пьяни в одной постели... Если бы не одно «но».
Эта готическая шлюха была совершенно голая. А сильнее всего пугал тот факт, что меня, опухшую со сна и совершенно невменяемую, её костлявая спина привлекала гораздо сильнее, чем наркомана притягивает дорожка кокаина.
Караул! Я переспала с лучшей подругой!!!
В последний раз так неловко мне было четыре месяца назад, когда невеста нашего с Моной сводного брата, на одной из семейных вечеринок, зажала меня в углу и поцеловала взасос. Я так одурела от свалившегося на мою голову «счастья» в виде привлекательной, но слишком взрослой по моим критериям девушки, что даже не стала её отталкивать. А вот в глаза ей смотреть не хотелось после этого еще очень долго.
Ладно, нужно успокоиться. Возможно, ничего и не было – я то одета.
Каюсь, именно в этот момент, я не придумала ничего лучше, чем позорно капитулировать с места преступления, оправдывая свой трусливый поступок тем, что Тому вроде как требуется моя помощь и дружеский совет, а значит нужно срочно бежать к нему, теряя тапки. На самом деле Том, уже большой мальчик, который, по моему мнению, вполне способен справится со всем и без моей помощи. И вообще, если посмотреть на все это с точки зрения здравого смысла, то я ему тем более не помощник. Сами подумайте, ну что я могу знать об отношениях между парями?.. У меня с девушками то не всегда получается дольше, чем на одну ночь романы заводить. Взять хотя бы ту же невесту брата... Ах, чёрт, не буду о ней вспоминать, а то опять настроение испортиться. И так в свое время все мозги сломала, пытаясь понять, чем тупоумная пятнадцатилетняя пед*вка с идиотской прической и вульгарным смехом, могла привлечь девушку её уровня и возрастной категории.
Что там у Тома с Биллом произошло я так толком и не разобралась, но особых причин для беспокойства тоже не увидела. Чёрт возьми, с тех пор как мы заключили то идиотское пари, я пекусь об этом тупом лохматом воробье, как о родном брате. Интересно, а Кайл вообще помнит, что мы с ним на Билла поспорили? Наверное, забыл как всегда, если не интересуется нашими успехами. Тем не менее, трезво оценивая ситуацию, я могу с уверенностью сказать, что мы почти выиграли. Может Каулиц и не станет авторитетом, но как самостоятельная личность он состоялся. И как настоящий друг себя тоже уже проявил. Поэтому можно не париться. А вот его щенячья влюбленность в Тома поначалу казалась мне огромной проблемой. В конце концов, друг то мой натурал, и на мальчиков он никогда не заглядывался. Нельзя сказать, что я беспокоилась о Трюмперовой чести – скорее боялась, что его негативное отношение отпугнет Билла, поспособствует тому, что мальчишка уйдет в себя еще глубже.
Но, как выяснилось, в Томе я опять ошиблась, а Каулица недооценила. Не прошло и недели, а эти двое уже начали брататься. А спустя еще некоторое время, Трюмпер, кажется, без памяти влюбился в своего нового друга...
Мальчишки. Не буду думать об этом – вечно они что-нибудь учудят.

К Агнете все-таки пришлось вернуться. В конце-концов она не какая-нибудь кучерявая блондинка, может и скандал закатить, если посчитает мой уход логически необоснованным.
Открыла она мне уже при полном параде – в широченной футболке в мелкую черепушку и с чашкой кофе.
- Ты как раз вовремя, - спокойно сказала брюнетка, пропуская меня в прихожую.- Я только что убрала рвоту.
- Рвоту?
- Ну да... Ты разве не помнишь?
Я замерла посреди коридора, а Агнета врезалась мне в спину и едва не облила горячим кофе.
- Вчера меня стошнило прямо на ковер в гостиной, - терпеливо начала объяснять девушка. – Хорошо, что он пестрый и это было не сильно заметно. Целый час пришлось потратить, чтобы все оттереть.
- Ты блевала? – тупо переспросила я.
- Фу, какие слова уродские ты говоришь... Ну да, мне стало плохо от выпитого. А еще я испачкала свое платье, поэтому тебе пришлось меня раздеть. Сама то я была не в состоянии даже рукой шевельнуть. Что, правда, ничего не помнишь?
Я страдальчески сморщилась, но в голове по-прежнему была лишь звенящая пустота. Наверное, это защитная реакция памяти – подчищать всю информацию, противоречащую моим представлениям о морали и эстетике. Все-таки девочка-гот, валяющаяся в луже из собственной рвоты – зрелище не для слабонервных.
А трусов на тебе почему не было? – осталось выяснить последнее интересующее меня обстоятельство. – Неужели я их тоже?..
- Ах это, - Агнета взъерошила свои обычно шелковистые гладкие волосы и стала похожа на ведьму из детской сказки. – Я их сама потом стянула. Не люблю в одежде спать.
У меня будто камень с души свалился. Была бы я чуть менее сдержанной, наверное, кинулась бы её целовать.
- А сейчас как ты себя чувствуешь? – чтобы добить противника окончательно.
- Спасибо, хорошо, - не уловив иронии, ответила подруга. Я удовлетворенно кивнула, - Давай проведем эти выходные вместе?
- В смысле??? – я всегда знала, что наша культура относится из разряда низко контекстуальных и туповатым чистокровным немкам вроде меня нужно все разъяснять вплоть до мелочей, но иногда просто сама себе удивляюсь. Хотя и Агнета, как представитель этой же самой культуры, могла бы быть более снисходительной к моему дебилизму.
Но она снова посмотрела на меня как на одноклеточное животное, которому в силу определенных обстоятельств, она вынуждена посвящать свое драгоценное время.
- В том смысле, что мы проведем эти выходные вместе. Будем ходить по магазинам, смотреть DVD, есть пиццу ну и все такое прочее. Сечешь?
- Секу, - ага, видимо, памятуя о последствиях вчерашней ночки, наша скромница, не мудрствуя лукаво, решила развлекать меня в своей обычной манере. Не катит. И не потому, что я не люблю всем этим заниматься... Просто я такая вот язва. – Неужели ты и правда думаешь, что это может меня заинтересовать?
Агнета в полном недоумении хлопнула глазами.
- Ты... – губы задрожали, а на лице уже появилось выражении смертельной обиды. Вот за что я не перевариваю эту субкультуру, так это за то, что большую часть её представителей может расстроить любая глупая шутка. Никакого намека на чувство юмора, ну как так можно, а?
- Ну, ладно-ладно, только не реви, - я сморщила лоб, изображая, что мне противно. Агнета быстро шагнула ко мне и, повиснув на шее, пробормотала что-то невнятное.
- Что?
- Говорю, ты опять голову не помыла?
- Помыла! – моментально оскорбилась я, пытаясь стряхнуть с себя эту нахалку. – Вчера после обеда!
- Значит это все твоя ужасная прическа. Обрежь их, а? – она только крепче вцепилась своими тощими ручками, устраиваясь на мне, как коала на эвкалиптовом дереве.
- Обрезать?! Мои дреды?!! Совсем сума сошла? – потребовалось целых десять секунд, чтобы сообразить, что эта дрянь просто платит мне той же монетой. Ей богу, мы друг друга стоим...
- И не говори.
Оказалось, что я случайно произнесла последнюю фразу вслух.
Ни за что и никогда не позволю ей узнать, что она может вертеть мной как захочет. Потому, что, как бы по-дурацки это не звучало, все то время, пока мы были не вместе, обернулось для меня одним непрекращающимся ночным кошмаром.
Пора это прекращать, пока мы обе не потонули в сиропно-розовых соплях. Иначе Том меня просто зачморит. Хотя теперь мне есть чем ему ответить. В конце-концов, разве не он собирается устроить своему ненаглядному Каулицу свидание при свечах?
Вот это я понимаю – брать от жизни всё и извлекать из этого максимальный кайф.

POV Билл.

Тепло. Такое приятное и такое родное... Окутывает меня со всех сторон – я словно лежу под теплой овечьей шкуркой, укутанный, нагретый, кем-то обласканный и такой любимый... Солнечные зайчики бегают по лицу, заставляя ресницы трепетать. Полоски света бесцеремонно вторгаются в мой темный уютный мирок, но это ничуть не раздражает, потому, что мне так хорошо и спокойно...
Я зевнул, не открывая глаз и, поерзав, снова стал устраиваться на подушке, но губы неожиданно наткнулись на что-то теплое и шелковистое. Желая разобраться, что к чему, я подергал носом, принюхиваясь. Потом высунул на язык, пробуя на вкус. Соленое... Приятно.
- Томми... – я зажмурился, боясь пошевелиться.
- Я, здесь, мой хороший, - ласковый шепот и влажный поцелуй в ухо. Теплые руки сползают вниз по спине, а длинные пальцы сжимаются на ягодицах... Все это так похоже на...
Реальность?!
- ТОМ?!!! – взвизгнул я, мигом распахивая глаза. Когда остатки сна слетели, и перед моим взором предстала заспанная, но вполне дружелюбная физиономия Трюмпера. Вышеупомянутого, кстати, ничуть не смутил мой вопль и он, причмокнув, снова закрыл глаза и попытался погрузиться обратно в объятья морфея. Не тут то было!
- Том! – вопль перешел в испуганный писк. – Томми... Просыпайся!
- Я не сплю, - промямлил он, не разлепляя век.
- Почему мы голые? – затаив дыхание.
- Потому, что мы спим. Когда ложишься в постель, логично перед этим раздеваться.
- Я имел в виду... Почему мы совсем голые? И почему ты меня обнимаешь?
- Загляни в холодильник и сходи в город за продуктами, - уже совсем сонно пробормотал друг, но я не позволил ему опять закемарить, ощутимо похлопав по щеке. – Тьфу! То есть я хотел сказать... Ты что ли забыл, чем мы ночью занимались? И вообще, дай мне поспать еще часок, а потом задавай всякие дурацкие вопросы...
Очередной вопрос комком застрял в горле. Темнота внезапно рассеялась, уступая место обрывкам нечеткий воспоминаний.
Фильм, вино, поцелуи, Том... Страх отказа и отчаянное желание быть понятым. Кажется, вчера ночью мне окончательно снесло крышу, если я решился на такое...
- Том, - снова робко позвал я.
- Детка, все было просто супер, - он дернул плечом и отвернулся к стене. – Еще пять минуточек и мы обязательно повторим...
Повторим?! Кажется, он еще не проснулся...
Я откинул одеяло и обнаружил пятна на простынях, являющееся подтверждением того, что вчерашние ласки мне не приснились. Судорожно вздохнув, я спустил ноги на пол и, подхватив свои боксеры, зашлепал в сторону ванной. Нужно было все обдумать.
Сесть и поразмыслить на свежую голову... Можно даже на унитазе.
Из ванной доносилось чье-то пение. Я замер перед дверью, прислушиваясь. Том сказал, что родители уехали на все выходные! Возможно ли?..
- Ля-ля-ля-ля-ля! А у папы аллергия на кошек тёти Мирты! – старательно фальшивил кто-то, перекрикивая звуки льющейся воды. – Один, два, три – апчхи! И папа с мамой дома! Ля-ля-ля-ля...
Если бы в этот момент я не чувствовал себя так неловко, то наверняка засмеялся бы. Но судьба повернулась ко мне таким местом, что в пору было разрыдаться. По какой-то неизвестной причине, родители Тома были вынуждены вернуться, а это значит...
- ...Что нас спалили, - послышалось у меня за спиной. Словно кто-то прочитал мои мысли. Тоненько взвизгнув, я подскочил, оборачиваясь, и чуть не сбив с ног своего теперь уже парня, который с хмурым видом протягивал мне джинсы и футболку. – Одевайся скорее. Я предполагал, что Гордон может выкинуть подобный номер. Ничего, сейчас что-нибудь придумаем. Мои родичи – люди простодушные, так, что навешать лапши им на уши труда не составит. Спускаемся.
- Ты же вроде спал... – я, слабо сопротивляясь его толчкам, поплелся к лестнице, стараясь унять дрожь во всем теле. Мама у Тома очень милая женщина, но если она начнет что-нибудь подозревать, то, наверняка, сразу же превратится в озлобленную фурию! Вот моя мама такая. Вежливая и милая до определенного момента, но как только начинает пахнуть жареным...

В кухне и правда пахло жареным. Фрау Трюмпер готовила блинчики с джемом и сливками.
- Доброе утро, Томми! Доброе утро, Билли! – почти пропела она, ловко орудуя лопаточкой.
- Мама! Какой приятный сюрприз! – воскликнул Том, весьма натурально изображая удивление. – Я думал, вы с отцом вернетесь только вечером.
- Мы так и планировали, но у твоего папы оказалась ужасная аллергия на кошачью шерсть! Бедняга все время чихал и, казалось, что он вот-вот выплюнет свои легкие. Поэтому нам пришлось срочно вернуться.
- Здравствуйте, фрау Трюмпер... – робко проблеял я, краснея и пытаясь спрятаться за Тома.
- Зови меня Симона, Билли, малыш! – она очаровательно улыбнулась. – Сынок, а где та девочка, которую ты собирался привести? Неужели она не пришла?
Глаза Тома забегали.
- Эээээ... Да! Она продинамила меня, и я решил позвать Билла, чтобы вечер не пропадал. Правда, друг?
Я несколько раз кивнул, состроив самую невинную моську.
-Да? – Симона нахмурилась. – Какая ужасная и невоспитанная девочка. Не разговаривай с ней больше, сынуля. Хорошо, что Билл согласился составить тебе компанию! – она посмотрела на меня с такой теплотой, что мне стало стыдно, за наше наглое вранье, - Ну садитесь, пострелята, завтрак стынет. Билл, ты ведь любишь блинчики?
- Конечно, очень люблю!
Завтрак фрау Симоны и правда был выше всяких похвал. Такой вкуснотищи мне пробовать еще не доводилось! При этом как-то сразу вспомнились завтраки в нашей семье, и сердце неприятно заныло. В доме моих родителей царила атмосфера безразличия и холодной-отстраненности. Папа молча пил кофе, прикрывшись от всех газетой. Мама, помешанная на своих диетах, жевала бесконечные листья салата, уставившись одним глазом в телевизор, а другим на Алекса, который плевал в мой сок и пытался насыпать хлопьев мне за шкирку. Заряд хорошего настроения, как вы уже поняли, при таком отношении мне был обеспечен на весь день.
- Я так рада, что ты стал чаще заходить в гости, - до меня не сразу дошло, что фрау Трюмпер обращается ко мне. – Я всегда мечтала о дочке!
Блин комком застрял в горле, и я закашлялся.
- Мама! – Том сердито засопел. – Билл тебе не какая-нибудь девчонка!
- Знаю, - она протянула руку и очень нежно потрепала меня за щеку. Я удивленно захлопал глазами. – Но он такой милый, настоящая лапочка!
- Рад, что тебе нравится, но он мой друг, а не твоя дочка, понятно? Так что убери культяпки! Старая извращенка!
- Что?! Старая?!
Я испуганно вжал голову в плечи. Симона грозно сверкнула глазами в сторону сына.
- Томас Трюмпер, как ты разговариваешь с матерью?! Где моя выбивалка?
Судя по всему, она имела в виду выбивалку для ковров. Но Том, похоже, не очень то испугался:
- Ладно, ладно, - он развел руками. – Молодая, красивая и очень сексуальная мамочка. Но к Биллу не приставай. Я не позволю тебе проводить на нем свои сомнительные эксперименты и наряжать в платьица!
- Но он такой хорошенький! – сразу же сникла Симона. – Прямо как ты в детстве! Помнишь, каким милым ты был, когда я заплела тебе...
- Мама!!!
- Молчу...
Я уже совсем слился со своим стулом, нервно отщипывая от своего блина маленькие кусочки и быстро отправляя их в рот. Кто бы мог подумать, что атмосфера в их семье настолько непринужденная! Даже неловко становится... Если бы я попытался разговаривать с матерью в таком тоне, мне бы, наверное, вызвали врача.
- Чёрт, нужно отправить тебя домой, прежде чем отец прекратит плескаться с резиновыми уточками, - взволнованно зашептал мне на ухо Том, - Он не такой простой, как мама, наверняка начнет что-то подозревать...
- Ты давал ему повод усомниться в своей ориентации? – удивился я.
- Нет! Мы вообще на эту тему никогда не разговаривали!
- Тогда ты прав и нам стоит перестраховаться, - решительно кивнув, я вытер рот салфеткой и повернулся к фрау Трюмпер, которая беззаботно что-то напевала, вертясь у плиты.
- Огромное спасибо, фрау Симона! Все было ужасно вкусно И... И мне пора домой!
Она подпрыгнула и снова начала носиться вокруг стола, словно озабоченная индейка перед днем благодарная.
- Подожди, дай я тебе хоть пирожочков наберу, а то вон какой худенький, кости одни!
- Пирожочков? – вконец обалдел я. Все-таки с семейством моего любимого явно что-то не в порядке.
- Ты не обижайся! – взволнованно затараторила она, впихивая мне в руки огромный куль, обернутый полосатой тканью. – Просто ты так плохо кушаешь, что мое сердце кровью обливается...
Сожрал целых шесть блинов, щедро политых вареньем, запил все это чаем... Это я плохо кушаю?! А как же в её понимании надо кушать хорошо?
- Так что бери, не стесняйся! И спасибо тебе за то, что возишься с моим оболтусом! Воспитываешь в нем человека! А то он лет через пять никому на фиг не нужен будет, такой обормот!
- Мама!!! – уши Тома запылали.
- Что мама? Хочешь, чтобы тебе на старости лет стакан воды было некому подать?
- Ничего, фрау Симона... Я... Том... Мы с ним...
- Биллу пора! Его дома заждались! – рявкнул новонареченный оболтус, выталкивая меня в коридор. – Я провожу его, а ты следи, чтобы вторая порция блинов не сгорела! Тебе еще папу кормить!
Ошарашенный, я даже не сопротивлялся, когда меня бесцеремонно вытолкали за дверь. Но уже стоя на крыльце, Том внезапно притянул меня к себе и быстро поцеловал в губы.
- Поговорим завтра в школе, - шепнул он, а потом дверной замок щелкнул, и я остался стоять совершенно один, с пакетом пирожков и полными непонятками в голове.
Что же такое происходит между нами и кто мы теперь друг другу, Том?

***

Ночью с воскресенья на понедельник неожиданно разразилась гроза. Я лежал в своей постели, вспоминая тот день, когда мы с Томом в первый раз гуляли вместе, а потом пошли к нему домой. Тогда тоже началась гроза, из-за которой я не смог никуда уйти и остался ночевать в гостях. Потом была узкая кровать, теплый бок Тома и смешной инцидент с чудовищем... У меня такое ощущение, будто все это было страшно давно. Но ведь это такое счастье, просто быть рядом с Томом, любить его, дышать с ним одним воздухом!..
Я, кажется, чокнулся окончательно. Еще ничего не решено. Мы ведь даже не говорили! Может, Том думает, что все это было ошибкой? Стоп. Нужно успокоиться и перестать думать о том, чего еще не произошло. Точнее говоря, о том, в чем я не уверен на все сто процентов. В конце-концов, тот поцелуй дает мне маленькую надежду на... Боже как смело думать об этом! На ответное чувство!
Погруженный в раздумья, я заснул так крепко, что не услышал будильника. Да и утро не было похоже на утро – серо, мрачно, дождь стеной... Если бы не навязчивая идея разговора с Томом, я бы, наверное, и носа в такую тьмутаракань не высунул!
Впрочем, страхи и сомнения продолжали терзать меня даже в автобусе, где я угнездился на своем привычном месте, в самом хвосте, прислонившись лбом к запотевшему стеклу и наблюдая за проносившимися мимо, посеревшими от дождя пейзажами. Обстановка располагала к депрессии. Уже на подходе, страх внезапно захватил все мое существо, лишая способности двигаться, и я, выйдя из автобуса, замер прямо посреди школьного двора, даже не догадавшись раскрыть зонт, чувствуя, как тяжелые холодные капли стекают по лицу, заползают за шиворот, холодя и без того покрытую мурашками кожу.
До боли во всем теле захотелось вернуться домой, чтобы снова залезть в теплую постель и утешать себя прекрасными иллюзиями. А сейчас меня ожидало ни что иное, как неизвестность. По крайней мере, до того момента, как я встречу Тома и у нас появится возможность поговорить.
- Билл! – я был так заторможен тяжкими мыслями, что даже не сразу услышал, как меня окликнули. Том!
Краска бросилась в лицо и я обернулся, едва не захлебываясь от неожиданности дождевой водой. Меня сразу же заключили в крепкие объятье, одновременно укрывая под зонтом.
- Ты чего тут застрял, как гвоздь в табурете? Простудиться захотел?! – сердито зарычал он, пытаясь закутать меня в свою безразмерную толстовку. Я счастливо вздохнул, отчаянно желая устроить свою голову у него на плече, но Том не позволил мне расслабиться и поволок в сторону входа. Я запоздало удивился его такому развязанному поведению – все-таки мы в школе и нужно соблюдать приличия, но не успел вставить по этому поводу даже слова, так как он, быстро протащив меня по коридору, довольно бесцеремонно затолкал в маленький карман с тупичком, где была всего одна единственная дверь, которая вела в кладовую.
- Нам нужно поговорить, - выдохнул Том, становясь напротив меня и пряча глаза. Пальцы сами собой сжались в кулаки, и я приготовился услышать и принять все, что угодно.
- Да, конечно, - нужно думать о чем-нибудь приятном, чтобы сердце колотилось не так сильно, иначе он все поймет! Поймет, как мне страшно и как важен для меня этот разговор... А вдруг он испугается такого серьезного отношения?
- Я хотел тебе сказать...
- Да?
- Хотел сказать, что...
- Том! Билл!!
От резкого окрика, внезапно разрушавшего воцарившуюся было между нами хрупкую идиллию, я даже подскочил. Гретхен выросла буквально в двадцати сантиметрах от меня, выпрыгнула словно черт из табакерки, честное слово! Это просто огромнейший талант, появляться в ненужном месте, в ненужное время и все портить.
- Гретхен! Чего приперлась? – сердито проворчал Том, одарив её весьма красноречивым взглядом, мол «давай вали откуда пришла и не мешай». Впрочем, девушку это ни капли не смутило.
- Как чего? – она хлопнула глазами. – Звонок уже прозвенел! Давайте голубки, пошевеливайтесь! Потом поворкуете...
В тот же самый момент крепкая рука обвилась вокруг моей шеи и нас с Томом потащили куда-то, словно мы были двумя продуктовыми авоськами. Я сделал робкую попытку высвободиться, но через секунду передумал. Затевать борьбу с Гертхен означает лить воду на её мельницу. Себе дороже будет.
Весь урок я просидел как на иголках, мечтая лишь о том, что на перемене мне все-таки удастся воссоединиться с Томом (который в эту минуту что-то усердно карябал на маленьком листочке). Но, похоже, что у всеведущей и вездесущей Гретхен были другие планы на наш счет. Стоило нам с Томом только выйти из кабинета и сделать пару шагов в сторону облюбованного закутка, как мы оба снова оказались заключены в медвежьи объятья.
- С ума сошла?! – прохрипел Трюмпер. – Убить нас решила?!
- Откуда столько пессимизма, брат? – спросила она, кажется, совершенно искренне чему-то радуясь. – Взгляни, какая прекрасная погода!!!
За окном сверкнула молния.
- ...А что за великолепный запах? Чистый, свежий воздух!
Я с сомнением покосился на мусорное ведро в непосредственной близости от которого мы сейчас находились.
- Гретти, у тебя что, месячные? – рассержено зашипел Том. – Прекрати меня душить и отпусти Билла! Смотри, он уже синий весь...
Тиски разжались, и я отпрянул, закашлявшись, но перед этим с благодарностью взглянул на Тома.
- Да нет у меня никаких месячных, идиот! – беззлобно огрызнулась Гретхен. – Просто настроение хорошее.
Своим хорошим настроением она задалбывала нас на протяжении всего учебного дня. В классах, в столовой, даже в туалете нам никак не удавалось побыть наедине с Томом! Я весь извелся, перебирая в уме возможные варианты развития наших дальнейших отношений, но так ни к чему и не пришел. Чёртов день! Чертова гроза! Чертова Гретхен с её совершенно некстати возникшим чёртовым хорошим настроением! Невезение какое!
Впрочем, зря я грешил на Ленц, потому, что когда закончились уроки и начались занятия в клубе, все стало гораздо хуже. Наша подруга испарилась, но её заменили Георг, Густав и Луиза у которых рты не закрывались ни на секунду – ребятам так не терпелось поделиться своими впечатлениями касательно дискотеки и прошедших выходных, что они всю дорогу ходили за нами как приклеенные, орали, перебивая друг друга и размахивали руками, словно ветряные мельницы, которые в свое время силился усмирить храбрейший Дон Кихот.

Ожидание казалось невыносимым, но я терпеливо ждал. Ждал пока Том, ругаясь и пытаясь вырвать свои дреды от досады, объяснял Густаву, почему ему не стоит заправлять рубашку в брюки, и зачем нужно заменить идеально начищенные ботинки на кроссовки, а кожаный портфель на спортивную сумку. Ждал, закинув ноги на парту и уставившись в потолок, пока он учил Георга, что сделать с волосами (периодически обращаясь к записям, которые для него оставила предусмотрительная Гретхен). Ждал, пока мой любимый, но уже сильно раздраженный человек, рассказывал Луизе, почему нельзя на первом свидании с парнем из футбольной команды, говорить о Шекспире, Мопассане и любимом Ван Гоге и уж тем более заикаться о том, что считаешь рэп полнейшей ерундой для имбицилов.
Наконец, потоки вопросов прекратились, и нам удалось спровадить всех теперь уже не совсем неудачников из класса и вздохнуть с облегчением. Я посмотрел на Тома, и он робко улыбнулся, приближаясь ко мне. Слегка испугавшись, я вскочил со стула и вытянулся, словно по струнке, в ожидании того, что он мне сейчас скажет.
- Мы одни, - он протянул руку, дотронувшись до моего плеча.
- Да... – я сглотнул.
- И, наконец, можем поговорить спокойно...
Я кивнул, потянувшись к нему, но звук открывающейся двери заставил нас отскочить друг от друга.
- Чуваки!! – в проеме появилась голова Георга. – Прикиньте! Сумку забыл, вот идиот!
Мы зло сверлили его взглядами, пока он шел к своей парте. В голове у меня уже рисовалась довольно четкая картина того, как я беру стул и швыряю его прямо Листингу в голову.
- Ну, я пошел! – зачем-то сообщил он нам, находясь уже у самого выхода.
- Иди, - процедил Том сквозь зубы, - Ничего не забыл больше, я надеюсь?
- Да нет, вроде все взял, - не ожидая подвоха, ответил Георг.
- Ну-ну, - Трюмпер так сердито засопел, что даже мне стало не по себе. Когда за Листингом, наконец, закрылась дверь, он опять повернулся ко мне.
- Так вот, я хотел сказать...
Дверь снова распахнулась.
- Вспомнил! Я забыл попрощаться! – радостно хрюкнул любитель танцев и шахматных партий.
- Попрощался?! – уточнил Том, едва не срываясь на крик.
- Ага! – кивнул Георг. – А вы случайно Гретхен не видели?
- Проверь в ближайших десяти квадратных метрах! Она наверняка крутится где-то поблизости, - памятуя события сегодняшнего дня, посоветовал я. Как только дверь за Листингом закрылась, Том ринулся туда со всех ног и подпер её первой попавшейся под руку табуреткой.
- Всё!!! – заорал он. – Теперь нам никто не помешает!
Я испуганно кивнул.
- Так вот, Билл! Я весь этот проклятый день только и жду, чтобы сказать тебе, что я...
- ???
- Что ты...
- Да???
- Чёрт, - он выдохнул, - я забыл... А вчера весь вечер слова подбирал...
У меня даже плечи опустились. Заметив мой расстроенный вид и стремительно наполняющиеся слезами глаза, Том ринулся к своей сумке и, беспомощно хватая ртом воздух, начал перетряхивать её,.
- Но это все ничего, потому, что я записал! На листочке!
- На листочке? – я немного воспарял духом.
- Да! Чёрт, куда же он подевался? – он перевернул сумку вверх дном, вываливая на парту все её содержимое, - Помоги мне найти!
- А как он выглядит? – я не зря спросил, потому, что вместе с учебниками, тетрадями и сломанными сигаретами оттуда вывалился ещё целый ворох бумажек.
- Такой розовый! В форме сердечка!!!
- Розовый?.. Сердечко??? – ошалел я.
- Да!!! Ищи давай!
Плюнув на все, я послушно начал копаться в ворохе макулатуры, пока взгляд не зацепился за маленький бледно-розовый комочек. Схватив его, я дрожащими руками стал разворачивать изрядно потрепанную бумажку, одновременно пробегаясь глазами по проявляющимся строчкам.
- Так... Купить хлеб... Молоко... Туалетную бумагу... – я удивленно уставился на Тома. - Этот что ли?
- Да! Ты дальше читай, - он покраснел и отвернулся.
- Попросить прощения у мамы за плохое поведение, сказать Биллу, что он мне нравится, напомнить отцу... – взгляд зацепился за собственное имя, и дыхание перехватило. – Нравится... Томми...
- Да, - он кивнул, не поворачивая головы и не глядя на меня. – Ты мне очень нравишься... Нравишься.... Не мог бы ты стать моим парнем?
Так вот что он пытался сказать мне все это время! А я еще боялся, дурак... Боже, боже, да за какие же заслуги мне такое счастье?!
Незаметно ущипнув себя за руку и убедившись, что все это не очередная моя фантазия я, осмелев окончательно, шагнул к Тому и нырнул в распахнутые для меня объятия.
- Конечно, я буду... Мог бы и не спрашивать, после всего, что было.
Дождь за окном продолжал лить, и люди бежали куда-то, прячась под зонтиками, дождевиками или прикрывая головы портфелям. А мы стояли посреди кучи бумажек, прижатые партами с двух сторон, обнявшись и улыбаясь как идиоты.

***

- Солдаты! – рявкнул Том. Я покосился на него. Он смущенно почесал в затылке, – Тьфу... То есть я хотел сказать - друзья!
- Том, ты смотришь слишком много фильмов, - заметил Густав.
- Разговорчики в строю! Блин, да что ж такое...
Экс-неудачники подровнялись и притихли. Трюмпер не спеша прошелся вдоль ряда, придирчиво оглядывая всех собравшихся. Я робко топтался подле него, невольно прослеживая направление его взгляда. Надо отдать должное и Тому и ребятам – все постарались на славу. Прошло совсем немного времени, а нас уже не узнать. Нельзя сказать, что мы теперь невозмутимы и круты, но кое-что все-таки изменилось в лучшую сторону.
Девочки казались опрятней и свежее, парни – наоборот небрежнее, что добавляло им едва неуловимого шарма, если к ним вообще это слово было применимо. Георг, наконец, облачился в кожаную куртку и по совету Тома выпрямил волосы. Густав сменил вечные рубашку и брюки на джинсы с футболкой. Правда, с толстенными очками он расстаться все-таки не пожелал, что крайне разозлило Тюмпера.
- Шеффер! Ты с такими окулярами ни одну приличную девушку не склеишь! Снимай немедленно, кому говорю! Не в первый раз уже, между прочим!
- Нет! – уперся рогами Густав.
- Хочешь классную телку? – не сдавался Томас, - Тогда снимай!!!
- Не хочу телку! – сопротивлялся Густав. – Мне нужна умная и ответственная девушка – будущая мать моих детей! И потом, я без очков все равно ничего не вижу...
- Не видишь? Тогда будем учиться общаться жестами! – Трюмпер взмахнул руками, - Все парни шаг вперед, девчонки – шаг назад.
Собравшиеся подчинились.
- Внимательно слушаем и смотрим, пока есть возможность. Показываю один раз! Билл, иди-ка сюда...
Я робко подошел и встал совсем рядом с Томом.
- Жест номер один... О-па! – он неожиданно размахнулся и звонко шлепнул меня по заднице. Я вскрикнул скорее от испуга, чем от боли, и, схватившись за пятую точку, залился краской. Неудачники одобрительно закивали. Воодушевленный их реакцией, Том продолжил свои издевательства.
- Жест номер два! О-па! – теперь он схватил меня за то место, где у девушек обычно бывает грудь. Даже не смотря на то, что я был готов к такой подлости, я все равно не ожидал, что Том, незаметно для всех, ущипнет меня за сосок, и снова вскрикнул, краснея еще сильнее.
- Вот это эффект! – восхитился Кевин-Кексик, разгрызая чупа-чупс.
- Подожди, - охладил его пыл Трюмпер. – Все не так просто! Есть такая категория девушек, которые попытаются тебя всячески убедить, что им это не нравится. Обычно они это делают с помощью своего особого «Ты че?!» жеста... Билл, продемонстрируй.
- Ты че?! – моментально заорал я, отвесив этому хулигану хорошую пощечину.
Все ахнули. Я наоборот довольно заулыбался. Классно же получилось? Видел по телику в какой-то передаче...
- Видали? – переспросил Том, потирая покрасневшую щеку. – Если девушка, к которой вы подкатили, применила этот жест, это значит, что пора сваливать. А если нет, то это значит...
- Что она шлюха! – подсказал Густав.
- Да нет же! – рассердился Трюмпер. – Это значит, что пора преступать к следующему этапу! Билл!
Я обреченно вздохнул.
- Да-да?
- Иди сюда, детка... – внезапно жарко прошептал Том, притягивая меня к себе и обхватывая ладонью ягодицу. От неожиданности я тихо икнул и едва не потерял сознание, судорожно вцепившись ему в плечи. Группа восторженно загудела.
- И что, это всегда так? – спросил студент по обмену Ли.
- Неа...- Том грустно вздохнул. – Только с Биллом. Потому настоятельно рекомендую вам не кидаться на первую попавшуюся девчонку, а ухаживать лишь за той, которая вам очень нравится. Так что, в этой четверти у нас с вами будет два экзамена.
- Каких? – встряла Луиза, которая, сообразив, что самое страшное уже закончилось, тоже решилась подойти ближе и послушать.
- Сперва, вы должны будете подойти и познакомиться с теми, с кем давно хотели, но не решались. Если выйдет, то считайте, что вы сдали.
- А какой второй экзамен? – заинтересовался Георг.
- Ну... Вам придется разобраться с их шкафоподобными парнями, которым очень не понравится тот факт, что вы дружите с их девчонками.
Георг и остальные побледнели.
- Да чего ты переживаешь, Листинг? – подбодрил его Том. – Ты сам огромный как шкаф, забыл что ли? А в одном нашем Кевине целых два футболиста поместится!
- Да, я такой! – гордо сказал Кевин, разворачивая кремовую плюшку.
- А что на счет нас? – снова подала голос Луиза. Видимо она уже давно стала официальным представителем всей прекрасной половины клуба, ведь многие девочки все еще стеснялись открывать рты в присутствии Тома. – Нам тоже нужно знакомиться с мальчиками?

- Да, Луиза, это просто необходимо. Но я в вас верю, вы же такие красавицы, - Трюмпер не растерялся и похлопал девушку по плечу. – Скоро будете... – едва слышно добавил он. Мне же оставалось только посочувствовать бедняжкам. Уж я то знал, как им нелегко. Наверняка, они и мечтать не смеют о том, чтобы посмотреть в глаза предмету своего обожания, не то, что подойти и заговорить. Боятся, что он не обратит на них внимания или, того хуже, окинет ледяным взглядом и скажет что-нибудь обидное вроде: «Сначала похудей» или «Терпеть не могу зубрил и уродин вроде тебя»... Спросите, откуда я все это знаю?
Может быть, у девочек все по-другому, но меня когда-то терзали похожие страхи. Тогда я, думая, что никто не замечает, втихаря посматривал на Тома, втайне мечтая, что когда-нибудь наберусь смелости и подойду к нему. Но дальше картинка будто обрывалась, потому, что я боялся даже представить себе, что случится после этого. Вот почему я был так безмерно счастлив, когда он сам позвал меня, пусть и под таким неблаговидным предлогом.
- Билл? Ты домой собираешься? – меня потрясли за плечо. Я мотнул головой.
- Что? Не собираешься? – удивленно.
- Собираюсь! Я просто задумался, - робко улыбнувшись Тому, я взял его за руку. Мы теперь не боялись так ходить, хотя Гретхен ворчала, что это хорошим для нас не закончится.
- Сама же говорила, что мы должны быть смелыми и, что это все предрассудки!
- Да! – согласилась Ленц, - Но это совсем другое! Хотите, чтобы вас обоих подвесили за трусы на забор с табличками на шеях? Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что будет написано на табличках?
- П*доры? – наугад ляпнул Том.
- В точку, - обрадовалась Гретхен.
- Тогда ты лесбиянка! – видимо более достойного ответа Трюмпер просто не смог придумать.
- Да. И я этого не стесняюсь.
- И я не стесняюсь! Потому, что мы не п*доры! И я бы ни за что не стал дружить с п*дором!! Я Том, который любит Билла, понятно тебе?!
Я стоял рядом и краснел, не зная куда себя деть от смущения.
Гретхен почесала в затылке.
- Это называется быть п*дором, Том, - спокойно сказала она. – Но если тебе не нравится, мы можем не упоминать об этом. В конце-концов, я ведь не против, что ты встречаешься с Биллом. Просто я волнуюсь за вас и хочу, чтобы вы были осторожней. Понятно?
- Понятно... – Трюмпер виновато кивнул. – Мы будем.
И мы старались. Но иногда так хотелось взять его за руку, чтобы удостовериться, что это не один из моих прекрасных снов, что Том настоящий, что он теперь и правда мой парень...
Боже, как это неестественно и по-дурацки выглядит со стороны!.. Мне все равно, что о нас подумают, но неужели Тому совсем наплевать? Ведь он так долго старался пробиться в верха, тусоваться среди золотой молодежи, иметь рядом самых красивых девчонок и самых крутых друзей! Или, может, мне просто так казалось? Я был слеп и составил о нем неправильное мнение? Может ему не так уж и нужно все это?
Том выглядел вполне счастливым и довольным даже в компании неудачников. Иногда он раздражался, иногда грубил, но всегда был очень искренним, когда смеялся вместе со всеми, сочувствовал кому-то или пытался помочь...
Я полюбил Тома не за какие-то определенные качества, потому, что тогда я просто не мог ничего знать о нем. Я влюбился сразу же, как только увидел, как будто ужаленный в самое сердце, и был готов любить его каким угодно. Но он оказался совсем не таким, каким я его представлял вначале. Том оказался гораздо лучше, чем я о нем думал...
- А когда ты пригласишь меня в гости? – неожиданно спросил мой любимый по дороге домой. Я задумался, вспоминая какие мои родители сухие и равнодушные по сравнению с добродушной Симоной и веселым Гордоном. А если они не понравятся Тому? Что он подумает?
- Давай в другой раз? – с надеждой спросил я.
- В другой раз так в другой раз, - легко согласился Том. – А сегодня можно зайти ко мне. Симона обещала приготовить что-нибудь вкусненькое на ужин!
Фрау Трюмпер как всегда оказалась рада нашему приходу, правда в этот раз она болтала с кем-то по телефону, поэтому её обычных щипков и тисканий нам перепало гораздо меньше чем обычно. Том наворовал с кухни шоколадного печенья, мы поднялись к нему в комнату и включили компьютер. Но только я собирался опуститься на стул и взять печенье, как он потянулся ко мне, и, обхватив руками за пояс, присосался к шее.
- Том! – испугался я. – Ну, ты чего? Твои родители ведь дома! А вдруг кто-нибудь зайдет?
Он отстранился с влажным чмоком и прижал меня к противоположной стенке, едва не смахнув рукой книги с полки.
- Ну и что? Мама давно уже догадалась!
- Но... Как так? И что она сказала? – видя, что я ощутимо занервничал, Том, перестал меня стискивать и успокаивающе погладил по голове.
- Еще в тот день, когда ты оставался у меня с пятницы на субботу, помнишь?
Щеки вспыхнули – как же такое забыть?
- Рассердилась? – не хотелось бы, чтобы у Тома из-за меня были проблемы с родителями, а особенно с Симоной. Она мне нравится...
- Нет, что ты... Скорее огорчилась, когда я на следующий день попытался опровергнуть все её догадки, заявив, что мы просто друзья. Она сказала, что уже позвонила всем своим подругам и объявила, что у её сына появился парень. Поэтому я не должен её позорить и обязан повстречаться с тобой хотя бы пару недель, а потом она скажет, что мы расстались, - Том засмеялся. Я не выдержал и присоединился к нему. Эта фрау Трюмпер не перестает меня удивлять день за днем!
- Хочу тебя... - руки его вдруг снова сильно сжались на моей талии. Я судорожно вздохнул, наклоняя голову уже к его шее, скрывающейся за колючими дредами.
- Пахнет медом, - подергав носом, удивленно заметил я.
- Это, наверное, пахнут оладышки с кухни, - смутился Том. – Похоже, мама пытается выманить нас запахом.
Я бы снова рассмеялся, если бы не его руки, которые опустились мне на задницу, несильно сжимая.
- И почему же мы... Ах... Не выйдем? – на самом деле, уже не хотелось думать ни о каких оладьях, а тем более идти куда-то – хотелось просто наслаждаться ощущением.
- Выйдем, - убежденно ответил Том, поглаживая меня сзади. – Вот прямо сейчас... И выйдем...
Не помню, как случилось, что мы начали целоваться. Это показалось мне таким естественным (хотя со стороны оно наверняка таким не выглядело... наверное, это потому, что мы геи), что я даже забыл о присутствии Симоны на кухне и о запахе меда, потому, что Том пах для меня в сто раз лучше...
Я бы хотел кричать, кричать о том, как я люблю его. Рассказать родителям, всей школе, всей Германии и всему миру... Обещаю, Том, что я больше не буду таки трусом, каким был раньше. Теперь я смогу измениться.

POV Том.

Когда Билл ушел, я сразу же кинулся к маме.
- Симона! – так я обращался к ней только на людях или в том случае если был очень сильно обижен.
- В чем дело, мальчик мой? – она читала очередной журнал, держа в одной руке чашку кофе, а в другой пилку для ногтей. Интересно, а как она его перелистывала? Не носом же?
- Давай кое-что проясним! – я решил начать издалека.
- Что именно, солнышко?
- Это касается наших с Биллом отношений!
- Как раз собиралась об этом поговорить! – оживилась моя родительница. – Я тут в каталоге присмотрела очень милые трусики. Может, закажем их ко дню его рождения? Не хочешь взглянуть?
- МАМА!!! – взвыл я, закрывая глаза и отворачиваясь. – Я серьезно! Блин, но почему моя мать должна быть такой извращенкой!
- Томас Трюмпенр! – строга скала она. – Не смей так со мной разговаривать!
- Ну, хорошо-хорошо. Так вот о чем это я... – придется перейти сразу к делу. – В эти выходные старший брат Билла – Алекс уезжает на соревнования. Их родители едут вместе с ним...
- И Билл будет гостить у нас все выходные? – от радости Симона аж подпрыгнула на стуле. Но я её перебил.
- А вот и нифига! В этот раз я буду гостить у него! – не стану скрывать своего злорадства, пусть помучается – старая сводница.
- А-а-а... – похоже, что мое заявление её и правда разочаровало. Впрочем ненадолго.
- А что тебе нужно дать с собой? Презервативы? Или печеньица испечь? Ты только скажи!
- Мамочка! Я разберусь сам! Сам, понимаешь?! Я уже большой! Вот видишь какой большой! – я развел руки в стороны, как бы в подтверждении своих слов, но она вдруг обняла меня за пояс, утыкаясь кудрявой головой мне в живот. У мамы были самые красивые волосы, я таких еще ни у кого не встречал. Я машинально запустил пальцы в густые упругие локоны.
- Мой мальчик, - ласково прошептала она. – А я ведь и не заметила, как ты вырос. Совсем недавно был вот такусенький... Мой Томми.
- Ну ладно, мам, ну ты чего?.. – сразу смутился я. – Это же шутка была. Конечно, ты мне нужна! Больше всех нужна, куда я без тебя?
- А Билл? – шмыгнула носом Симона.
- Ревновать сына к лучшему другу, как не стыдно!
- Время пролетит, не заметишь... Ты уйдешь и твои старики не будут тебе нужны. Надеюсь, Билл о тебе хорошо позаботится, ведь ты у нас такой дурачок...
- Никакие вы не старики! – рассердился я, пропустив дурачка мимо ушей. – И никуда я пока не собираюсь.
- А он хороший мальчик, - будто не слушая меня вовсе, продолжала мама, - Не обижай его.
- Обещаю! – торжественно заверил я её. – Только набери мне каких-нибудь пирожков, не с пустыми же руками мне к нему идти...

***

Про пироги я сказал только лишь для того, чтобы как-нибудь отвлечь маму от её ностальгических воспоминаний, но она восприняла мою просьбу крайне серьезно и в пятницу вечером, когда я уже собирал все необходимое для похода в гости, вручила мне целую корзину с едой.
Сперва я хотел возмутиться, но, проверив её содержимое, сильно удивился.
- Вино?
- Ну да, - смущаясь ответила Симона. – Там вам не продадут, а вы ведь у меня уже большие! Ты не волнуйся, оно совсем легкое! Но много все равно не пейте. И папе не проболтайся, а то он меня прибьет. И так чуть дух не вышиб, когда счета пришли за телефон. А там огромные суммы за звонки в службу поддержи и в «секс по телефону».
- Погоди-ка! В службу я звонил, а при чем здесь секс по телефону?
- Это я позвонила! – призналась мама и густо покраснела.
- Ты???
- Ну а что? Номером ошиблась, а мне такой приятный голос ответил! Вот и поболтали чуток...
- Ладно! Ты меня не видела, я тебя не видел! Тьфу, то есть папе ничего не рассказываем, чтобы нам обоим люлей не навешали, - я быстро поцеловал её в щеку и выбежал из дома. Стыдно было переться к Биллу с такой торбой, но не обижать же маму? Она так старалась, готовила и вино даже пожертвовала...
Я вспомнил, чем закончился прошлый раз, когда мы с Биллом распивали родительское винищ,е и почувствовал, что у меня краснеет даже шея. Так, нужно срочно успокоиться, иначе я эту чертову корзину до него просто не допру... Уроню на асфальт и ферштейн.
Впрочем, несмотря на все мои опасения, до Билла я дошел без приключений. Свет у него не горел, и я немного забеспокоился, но дверь мне открыли почти сразу.
- Томми! – Каулиц попытался повиснуть у меня на шее, но напоролся на корзину. Удивленно моргнул, - Что это?
- Еда! – пропыхтел я, пытаясь его обойти. – Мама всучила! Давай скорей, куда это можно поставить?
- На кухню! – Билл закрыл дверь и понесся за мной.
- Почему свет везде повыключял?
- Чтобы соседи не увидели, что ко мне кто-то пришел... А то еще напридумывают с три короба.
- Что именно? – я водрузил корзину, которая весила килограммов двадцать, не меньше, на стол и плюхнулся рядом с Биллом, с удовольствием потягиваясь.
- Что я позвал неизвестно кого и устроил пьяный дебош!
- Почему неизвестно кого? – я потянулся к нему, чтобы обнять. – Ты меня позвал. А мама нам как раз все, что нужно для пьяного дебоша приготовила.
- А... А может это... Суп сварим? – пискнул Билл, когда я усадил его к себе на колени.
- Какой еще суп?..
- Французский, луковый.
- Почему луковый? – от шока я слегка ослабил хватку, из-за чего Каулиц чуть не свалился на пол.
- Я другой не умею, - осунулся он, - а этот самый легкий...
- Не... – ответил я, немного подумав, - Луковый сейчас не катит. Он пахнет невкусно. Пойдем лучше, покажешь мне свою комнату! Хотя не знаю, смогу ли я в этой темноте что-то разглядеть...
- А я ночник зажгу! – обрадовался Билл, и мы, предусмотрительно захватив бутылку и штопор, стали подыматься на второй этаж.
- Вот! Любуйся! – он распахнул передо мной дверь, пропуская внутрь, а сам зашел следом, ныряя куда-то за угол и включая ночник. Бледно-сереневый свет мягко окутал маленькую но уютную комнатку, как раз такую, какой я её себе представлял. Письменный стол с компьютером, шкаф, книжная полка и полка с дисками. Кровать, застеленная толстым темным покрывалом, однотонные обои и ковер. Из-за темноты тяжеловато различить их цвет. Наверное, нечто среднее между синим и зеленым. Пара постеров с персонажами фильмов и компьютерных игр на стене над кроватью. Вот и все, пожалуй. Не много и не мало.
Билл задернул занавески, от чего в комнате стало еще темнее, даже, несмотря на светильник, и обернулся ко мне.

- Ну как? – улыбаясь, спросил он.
- Сгодится! – усмехнулся я и, сев на пол, начал откупоривать бутылку. – Ну что, гуляем?
- Гуляем! – согласился Каулиц, приземлившись рядом со мной.
Хорошо, что Симона обо всем позаботилась, правда. Когда есть выпивка, не нужно волноваться о повисшем в воздухе напряжении, или придумывать о чем бы поговорить... Это словно исчезает само собой, стоит лишь сделать первый глоток рубиново-красной жидкости прямо из горлышка.
Билл открыл форточку, мы закурили, и стало совсем хорошо. Я даже на некоторое время забыл о том, через что нам сегодня предстоит пройти – такими умиротворенными и невозмутимыми казались мне окружающая нас обстановка и сам её хозяин. Легкий сквозняк покачивал тяжелые занавески и щекотал наши беззащитные шеи. Билл поежился, а я придвинулся ближе и притянул его к себе за плечи. Молчание нарушало только наше мерное прихлебывание.
- Подумать только... – кажется, выпитое вино наконец-то возымело какой-то эффект, - А ведь раньше я и представить себе не мог, что...
- Что будешь выпивать в моей компании, сидя на полу в темной комнате? – предположил Каулиц.
- Не... Другое.
- Что ты станешь геем?
Я только моргнул.
- Я не гей! Это ты гей!
Билл хлопнул себя по лбу.
- Том! Может, хватит уже отрицать очевидное? Ты – гей, я – гей, мы оба геи! Признайся себе в этом!
Мой рот приоткрылся сам собой.
- Ужас какой-то!
Он вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня.
- Я люблю тебя Том.
От неожиданности я даже забыл, о чем собирался говорить. Билл сказал это так серьезно, без тени иронии, что мне стало неловко. Я не придумал ничего лучше, чем приподнять его лицо за подбородок и поцеловать.
П*дор я или нет, но целоваться с Биллом мне очень даже нравилось. И как-то уже совершенно не напрягал тот факт, что он парень... Действительно странно, что я так легко сумел перестроиться. Наверное, Каулиц прав и я какой-нибудь латентный гей.
Все события минувших дней всего за несколько секунд пронеслись у меня перед глазами. Словно кассета на быстрой перемотке. Я будто со стороны увидел себя и его, такого застенчивого, напуганного и сбитого с толку. Видел, как изо всех сил старался не выдать своего отвращения вызванного, как я теперь осознал, лишь моими глупыми страхами. А потом я вспомнил все. Как мы впервые встретились, столкнувшись в коридоре. Я даже не взглянул на него, ну только если мельком, а потом сразу же отвернулся и пошел своей дорогой, между делом спросив у Гретхен, что это за тело на меня наехало.
- Каулиц, местный неудачник. Не обращай внимания с ним вечно что-то происходит. Просто проклятый какой-то...
Билл Каулиц. Неудачник. Вот и все, что я о нем запомнил. А может и не запомнил – пропустил мимо ушей, потому, что это была ненужная информация. Изредка я ловил на себе его внимательный взгляд, но не придавал этому значения. Ну смотрит, мало ли зачем? На меня вообще много кто пялится, что теперь из-за каждого пресс-конференцию созывать?
Я был слепым дураком. Не видел дальше своего носа...
- Том... – стон Билла вырвал меня из раздумий. Он прикусил мою губу и отстранился, смело глядя мне в глаза. – Ты...
Решаясь, я глубоко вздохнул и снова притянул его ближе к себе.

- Пойдем в постель.
Он выдохнул, пряча лицо у меня на груди. На три четверти опустевшая бутылка вина опрокинулась на бок и откатилась в сторону. Я поднялся на ноги, не выпуская Билла, и сделал несколько шагов назад, увлекая его за собой.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем мы оказались на кровати. Сначала решили раздеться и для того, чтобы как-то сгладить вновь возникшее ощущение неловкости, нам пришлось повернуться в разные стороны. И только услышав за спиной шуршание одежды, я смог начать избавляться от своей. Со стороны это выглядело по меньшей мере глупо: я ведь уже не первый раз замужем, да и стесняться вроде бы нечего – все мальчики устроены одинаково. Но мне это почему-то казалось абсолютно нормальным, потому, что когда я, наконец, развернулся и посмотрел на Билла, он весь дрожал, обхватив себя руками и впервые за сегодняшний вечер боясь поднять на меня глаза.
- Ты боишься? – спросил я, опустив руки ему на плечи и делая шаг вперед.
Он кивнул.
- Я так давно хотел этого, что теперь прихожу в ужас от одной мысли, что тебе может не понравиться и ты... И я...
- Шшшшш... – я приложил палец к его губам, чувствуя себя героем какого-нибудь романа из разряда «прочитал и в корзину». В конце концов, я обычный пятнадцатилетний тинэйджер, а Билл просто мой немного необычный друг. Ну... Все-таки самый любимый друг. Или просто любимый... Черт, я запутался.
– Ничего плохого не случится.
Не знаю, кого я старался успокоить – его, или все-таки себя. Но когда мы вдвоем опустились на кровать, и я всё так же держал его в руках, все страхи вдруг пропали. Он доверял мне, полностью и безоговорочно. А значит и я должен был.
- А целоваться... Будем? – робко спросил Билл.
Я клюнул его сперва в щеку, а потом медленно спустился к приоткрытым губам. Голова кружилась, а он прижался ближе, пытаясь закинуть ногу мне на бедро и потереться об меня. Я охнул, когда почувствовал его твердую плоть и опустил руки на маленькие ягодицы, чтобы продлить этот контакт, самому направлять и контролировать. Тело горело, хотелось двигаться быстрее, грубо вжимая свой пах в его, но я не смел. Билл казался таким хрупким и мне казалось, что мои неловкие движения причиняют ему боль, но он только стонал, закусив губу, поглаживая мою шею и спину.
- Том... – Билл хрипло задышал мне в ухо, обнимая дрожащей рукой. – Ты ведь знаешь, что делать?
Я знал лишь в теории, но решил не пугать лишний раз ни его, ни себя.
- Имею представление. Не волнуйся, я осторожно...
Хотелось залюбить его, зацеловать, заласкать до смерти и только это желание не позволило мне остановиться, заставило взять на себя эту огромную ответственность.
Я повернул Билла на живот и положил ладони на его попку. Красивая... Там, наверное, так тесно, боже, как же я ему вставлю?
Думая об этом, я осторожно потянул его вверх за бедра, заставляя его встать на четвереньки, и раздвинул упругие половинки, погладив пальцем нежную сморщенную кожу между ними. Ничего похожего на отвращение... Лишь желание коснуться там еще раз. Может даже губами...
- Том! – Билл вскрикнул, выгибаясь мне навстречу, когда я, не сдержавшись, поцеловал бледно-розовое отверстие, а потом, желая большего, дотронулся до него языком. Запах мыла и солоноватый привкус кожи. Я повторил свое действие, и он снова закричал, шире раздвигая ноги. – Том, не надо, пожалуйста, я не смогу так долго...
Послушно передвинувшись выше, я поцеловал копчик и еще несколько выпирающих позвонков, а потом, просунув руку вниз, и погладил горячий влажный член, прижатый к животу. Осознание того, что Билл так сильно меня хочет, заводило неимоверно, вытесняя из головы последние сомнения. Сегодня я сделаю для него все, что он попросит...
- Пожалуйста... Ну, пожалуйста, - захныкал Билл, подаваясь назад и впечатывая свою попку в мои бедра. Не сделай он так, возможно я бы и не вспомнил о том, что мой младший тоже уже достаточно окреп и требует к себе внимания. Но сегодня я хотел угождать только Биллу. Делать так, чтобы он стонал от удовольствия, а не от боли.
За каждый раз, когда я ранил его своим холодным равнодушием. За каждое обидное слово в его адрес. За каждое неласковое прикосновение.
- Сейчас... – нагнувшись над полом, я порылся в кармане джинс в поисках смазки и презервативов. Билл нетерпеливо заерзал, но я уже снова был в прежнем положении, и, выдавив прохладный гель на пальцы начал осторожно проникать в его тесную глубину.
- Не больно? – кольцо мышц сжималось так плотно, что у меня появились сомнения по поводу того, что я действительно смогу войти в него. Но мой малыш только судорожно вздохнул, расслабляясь и пропуская мои пальцы дальше. Процесс растягивания оказался долгим и трудоемким. Я, желая быть абсолютно уверенным в том, что Билл не будет испытывать никакого дискомфорта во время нашего первого раза, с маниакальным упорством гладил и тер его там внутри, пока не коснулся чего-то, из-за чего он взвился и начал буквально умолять меня взять его.
- Я готов, я правда готов, - жалобно проговорил он, утыкаясь лицом в подушку.
Овцы, которых я мысленно пересчитывал, для того чтобы не сорваться и не натворить дел, исчезли из головы как по маху волшебной палочки. Закусив губу я вынул уже одеревеневшие пальцы, сразу же заменив их на свой подрагивающий член. Мне не было видно лица Билла, но я понял, что, несмотря на все мои старания ему сейчас очень больно, поэтому старался входить медленней и аккуратней, хотя крышу уже сносило и хотелось задать сумасшедший ритм, двигая бедрами непрерывно, пока не изольюсь в эту узкую горячую прелесть.
- Том... – Билл обернулся через плечо, и я поймал его мутный обжигающий взгляд. – Ты уже можешь двигаться.
А потом сам стал насаживаться на меня и здесь я, кажется, сошел с ума, потому, что тело мое зажило собственной жизнью. Я почти лег на Билла и начал входить в него сильно и глубоко, придавив к кровати, осыпая поцелуями острые плечики, выпирающие лопатки, тонкую шею... Он пытался что-то сказать, но захлебывался в собственных стонах, приподнимал голову, закатывал глаза, оборачивался и старался поймать мои губы своими... Я вдавил его в матрас так, что он закричал и сжал меня внутри, а перед глазами заплясали бесконечные мушки. Они все еще пестрили, когда я кончал в него долго и бурно, ощущая какую-то неуловимую стреляющую боль, от которой становилось еще слаще. И не совсем пропали после того, как я осторожно вышел из Билла и перевернул его на спину, замечая небольшое мокрое пятно на простыне прямо под ним. Исчезли эти черные пятнышки только тогда, когда я накрыл его своим телом, мы обнялись и стали целоваться. Медленно, лениво, засасывая губы друг друга, переплетая языки так тесно, будто пытаясь стать единым целым. Словно расплавленное железо разливалось внутри меня, но горячее всего было где-то в районе груди... Там, где как сумасшедшее билось мое загнанное в ловушку сердце.

Очень живо написано, местами меня необыкновенно впечатлили некоторые чувственные подробности... ^_^

Johnny_Blue, Да, особенно если учесть что о подробностях подобных отношений я знать просто не могу)))
Спасибо, радость моя)

Fairy_Flint, и тем не менее ^__-

Fairy_Flint, сама писала??
...мои аплодисменты,как от рьяной поклонницы яоя))))
*примечание: жаль, что признаю всего пару каноничных пейрингов, но тут просто слов нет!*

Брошеная_Кукла, сама конечно ^_^
Спасибо большое))))

Fairy_Flint, очень клёво))) сижу, перечитываю )))