По выходе в город днем девятого марта становятся ясны глубины наших глубин. Город заметен снегом так невпроворот, что суть праздника открывается предельно выразительно. Ценители женской красоты и, по совместительству, метатели снега вчера неистово праздновали, распахнув накопители своей любви. В течение года они, чуть не плача, сдерживали подрагивающие от напора чувства и не попускали слабины. А вчера сами удивились освобожденной мощи и от этого изумления не могут пошевелиться до сих пор, по части снега рассчитывая, в основном, на апрельское солнце.

Еще больший эффект открылся, когда я выбрел из медвежьих сугробов улицы Белинского к спортзалу. Вопреки безупречной моей логике, в качалке оказался отнюдь не Клуб Одиноких Задротских Сердец [Сержанта Пеппера], а форменный Женский День. Причем сплошь из самых чудесных, стройных, очаровательных созданий, которые вообще непонятно чем вчера занимались, презрев традиции, устои и суть мероприятия. Безусловно, все не могло обойтись без столь любезных мне жопастых клух, которые громоздятся на соседние беговые дорожки, шагают там с такой скоростью, будто везут Стивена Хокинга, и при этом дьявольски, без остановки пиздят, а для полноты образа должны бы еще, по-хорошему, жрать от скуки чебуреки и щелкать семки. Но в целом - поразительное дело, полный зал барышень разной степени живописности. Что еще больше укрепляет меня в убеждении о странности - уклоняясь более ясных формул - праздника под названием Международный женский день.

Зато, видя такое, думаешь, что, может быть, мир превратится в унылое говно еще не прямо завтра, может быть, чуть погодя.