Когда казалось, что круче быть уже нельзя, лохматый выдал что-то такое, что снова отодвинуло горизонты.
В связи с чем может считаться уже не режиссером, а соавтором, как Тенниел у Кэрролла.
Рот периодически приходилось закрывать волевым усилием.