Бытует мнение, что до 1237-го года Родина уверенно разгонялась по взлетной полосе и собиралась стать частью Европы. А потом пришли монголы и все испаскудили. Но нет, не о пахучее монгольское самодовольство споткнулось величие Отечества. Не из-за них, несуразных, встало оно на квадратные колеса и двинулось дорогой, в конце которой оказался Владимир Владимирович с припухшим от нетерпения личиком. Самая первая в истории точка отечественной бифуркации случилась на 300 лет раньше, в середине X века. Первый позыв пассионарности, первую флуктуацию империума звали Святослав, Великий князь киевский. Отцом его был князь Игорь, дедушкой – Рюрик, а из-за спины у дедушки выглядывали неделикатные лица многих поколений викингов. Через это характер и повадки у всей семьи были однозначные, а отношение к славянам - оккупационное. Папу от настойчивой любви к сбору полюдья унтерменшам-древлянам пришлось отучать с помощью пары согнутых берез. Мама, княгиня Хельга, в ответ объясняла опасность перегибов на местах, убедительно прибегая к сжиганию древлян заживо. Генетика, окружение и родня из махровейших ухорезов Европы привели к тому, что Святослав сделался сугубо расположен к военному промыслу. Главное же – князь приобрел серьезную склонность к славяно-скандинавской имперской идее. То есть к созданию милитаристского союза западных и восточных славян с руководящей и направляющей ролью варяжской партии. И, имея характер как победитовый гвоздь, неукоснительно на эту идею принялся работать.

Для практики князь побил множество мелких, но шкодных соседей, всевозможных вятичей-кривичей-дреговичей. А потом пошел на большой круг по буфету: напинал печенегов, подтерся протокавказцами ясами и касогами, аккуратно пошинковал Волжскую Булгарию, харкнул под ноги на руинах дагестанского Семендера, исполнил Хазарский каганат и развальцевал надлежащие отверстия Болгарскому царству. Последние два игрока были столь солидны, что киевского мужчину зауважали. Но ему этого было мало и он без лишних затей протоптался по Византии. Завалить ромеев удастся только через 230 лет и лишь навалясь всей Европой. Пока же сильнее Византийской империи не было никого, но Святославу об этом сказать забыли и он чисто из спортивного интереса ходил туда два раза. Между всеми этими делами он сочинял для передовиц емкие фразы вроде: «Мертвые сраму не имут», и поражал современников статями и дарованиями. Вот такой был человечище. Если браться снимать кино – «Храброе сердце» плачет в углу как побитая шлюха.

Одна беда: князю Святославу было отпущено на все про все 8 лет. Дешевый византийский паскудник басилевс Иоанн Цимисхий нанял на свои иудины тетрадрахмы печенегов, чтобы те перехватили князя на реке и свернули ему шею. Так оно и случилось: оправили потом череп в золото и хлебали из него по большим праздникам кумыс. Басурмане штопаные.

А могло все повернуться и по-другому. Даже больше – должно было. Святослав изначально шел по пути создания империи. Он не просто гнобил соседей от скуки и тестостерона, он их завоевывал и подчинял. То есть высоким государственным строительством занимался, этатистскую идею двигал. И даже столицу свою – Переяславец - ближе к западу основал, в уберменши стремясь. И к моменту смерти под его рукой было земель с добрую половину Европы. И собиралось быть еще больше. Что точно можно обещать – это нынешнюю европейскую Россию, Прибалтику, балканскую часть Византии, и кусок германо-кельтских территорий. Сил на все это хватало, а стальные яйца звенели и звали в поход. Ни до одной из этих территорий не способны были доскрестись ни викинги, ни арабы, ни какие-нибудь другие лиходеи этого времени. А, значит, спокойствие и процветание. Мощь, благоденствие и укрепление основ. Империя – превыше всего. Твой жребий – бремя русых. Смерть гондонам. Христианство поначалу не прошло – Святослав язычник и воин, и розовыми соплями баловаться не склонен. Потом, правда, все равно примут – уж больно удобная идеология для дел государственных. С нами Бог, а все остальные в говне и на морозе!

Что у нас там будет потом? Феодальная раздробленность в XIII-ом веке? Не будет феодальной раздробленности. Слишком могучее, слишком долго существовавшее государство. Оно себе такого попросту не позволит и всяких Мстиславов Галицких перережет по-тихому еще когда у них мысли неблагонадежные в голове замаячат. Что дальше? Татаро-монгольское иго? Не смешно! Узкоглазые братья меньшие забьются от греха подальше на Суматру, лишь бы не иметь дела с Русью! Ну, пускай, скажем, Чингиз-хан сумел немного потрепать южные рубежи – чтоб уж не было все совсем безоблачно. Ну, пусть он даже какие-нибудь киргиз-кайсацкие степи отнял – не жалко дерьма, потом назад отберем, еще и наваляем. Невская битва? Преследуя шведов, Александр Невский присоединяет к Великой Руси Скандинавский полуостров. Ледовое побоище проходит на озере Меларен, под Стокгольмом. Огорченные таким поворотом событий, в XVI-ом веке к Империи полудобровольным порядком с песнями плсками и корридами несогласных присоединяются Италия и Испания. Под сурдинку Ермак покоряет Сибирь, продолжатели его дела осваивают Дальний Восток вплоть до Китая. Китай в панике. Гришку Отрепьева забили ногами пьяные стрельцы, когда он неосторожно принялся агитировать их, выдавая себя за царевича Дмитрия. Петру Первому оказалось нечего модернизировать в величайшем государстве мира – это все остальные модернизируют себя под Россию, где поголовно и давно пьют кофий, а парики носят даже золотари. Петр обращается к внешним завоеваниям: присоединены Средняя Азия и Ближний Восток. Все живое норовит спрятаться и сдохнуть от страха. Паника Китая передается Индии и османам. И не напрасно, сучечки! Граф Суворов-Пекинский совершает триумфальный переход через Тян-Шань и завоевывает Поднебесную. Индия сдается в плен сама. По результатам войны 1905 года с Японией Япония срыта, из полученной земли насыпаны грядки в Якутии. Военное противостояние с Англией заканчивается ее блокадой и капитуляцией. Уинстону Черчиллю суждено всю жизнь проработать сапожником и умереть от пьянства. В середине ХХ века в Германской губернии вспыхивает мятеж под предводительством некоего Адольфия Гитлерова, сына Алоизова, податного крестьянина Мюнхенского уезда. Опасный момент, вот она, проверка империи на прочность! Бунт приобретает такие масштабы, что его приходится усмирять точечными ядерными ударами. Жить в Европе больше невозможно и столица переносится в Сибирь. Стесненные жилищным кризисом переяславльцы стремятся в наш прекрасный край! Единственным cпорным вопросом к началу XXI в. остается Америка, но ее не трогают из жалости и чтобы было чем стращать непослушных детей. Благодарная Америка снимает кино о героической эпохе становления Империи.

А дальше никакой истории нет, но есть одно лишь боговдохновенное разлияние империума во человецех и середь светил. И несмотря на временные трудности и кое-какие отклонения, мы вернемся к закономерному пути развития славянообреченной планеты.

Мы с Иваном Ивановичем знаем это точно.