Между нами теперь есть море, пообещай мне: никогда и ни с кем более у меня не будет такого моря. Да и вообще моря: нежности, любви и утекающего венами времени - лето кончится, но это не значит ничего.

...Дорогая Бланш, пишу тебе, сидя внутри гигантского осьминога. Чудо, но письменные принадлежности и твоя фотокарточка уцелели...

. Я пишу тебе откуда-то из коробки офиса, из-под темной марли надутого неба, из-под последней летней полки календаря.

Пишу тебе о том, что мое самое лето любви я не смогла задержать. Время смеется надо мной, небо смеется надо мной, кошки смеются надо мной, я - смеюсь над собой, жалкой и снова не взявшей города: я проигрываю каждую секунду, медали звенят, я ударяюсь затылком об полку, да задержите же эту осень, она рано. Ты ведь это знаешь, да?

...- Да, - говорю я тебе, когда ты спрашиваешь меня, нравится ли мне здесь, на южном полюсе, здесь, на краю мира, здесь, в любой его географической точке - мне все равно, где быть с тобой.

Время ржаво

Еще только осенью мы обсуждали с тобой твое место на карте мира: ты водишь пальцем по глобусу, его круглая текстура сминается, вертится в твоих пальцах, как весь мой мир, миру страшно и щекотно.

Монумент

Я не свожу глаз с твоих аккуратных пальцев - неприкосновенных.

О погоде

Теперь я здесь; мы лежим на пляже, и откуда-то настойчиво поет Sade, возможно, то был технически неисправный магнитофон, попытка мне что-то сказать, или технически подкованный официант прибрежной забегаловки, который знал, как нажать repeat, чтобы музыка казалось вечной. Zoom-zoom: я режу глаза блестящей сеткой твоих ресниц и теплого веера пальцев, которыми ты поправляешь свои волосы, запутанные от соли.

"... Вчера мы были в обезьяннике, так называется место, где держат обезьян, - ты не поверишь! - они едят арбузы, а мы арбузы в этот раз почти не ели, нам было лень, нам не было жарко, и так было мокро и дождливо, а мимо шли мужчины и говорили: "эй, красотка", они всем так говорят, ты знаешь, а потом мы пошли в этот обезьянник, после того, как поехали в село, в настоящее национальное село, но дорогу, точнее мост, точнее переправу - размыло, и мы - попали, попали в ботанический сад..."

Влажно

По ночам я читаю тебе Бродского, потому что им говорит воздух и юг, ты слушаешь и засыпаешь, ты говоришь: медленнее, и это больше, чем если бы я замолчала, и дождь срывает мне крышу. Не нарушая визового режима: я просыпаюсь среди ночи посмотреть, как ты дышишь; послушать, как шуршат твои сны в подушке, которая так далеко от меня, что запах пробивается ко мне через плотный воздух холодного кондиционера и засыпает.

"...На пляже жарко, липкая кожа стирает с полотенца камни, которые под ним. Мы ныряем и срываем мидии, которые не едят, а ты и вовсе не ешь, зато интересно - охота, потом мне жалко, и я гуманно выбрасываю их назад. Вечером мы идем в ресторан, покупаем вино, оно здесь дешевое, мы тут уже неделю отдыхаем, как в той шутке, помнишь, но все совсем не так: мы мало пьем. Я хватаю тебя за ноги под водой, и мы идем по берегу, и кофе пьем невкусный, зато чашечки красивые, и мы промокаем до нитки, и смотрим за завтраком свою ныне любимую передачу "Малахов +", а вечером "Малахов" - тут только один канал, а второй - еще хуже..."

Феерично

В последнюю ночь был праздник: местные жители играли на аккордеоне и танцевали под белыми сводами приморских ворот. Сепия: в свете фонарей, если лечь на дно балкона, хорошо видно разбитое небо - все в трещинах дождя и пятных звезд. Внимание, вопрос: не кажется ли вам, что мне стало около пятнадцати, что я идиотский романтик, что это... Глупо: беззвучно кричать от ужаса о том, что завтра - мне придется взлететь с тобой в небо, чтобы после - упасть в Москве на кровать и вымученно искать причины быть осенью.

Щемяще:

Мое лето кончится вместе с августом, традиционно, во вторник начнется сентябрь, ничего нового, ты улетишь в четверг, как обычно.
Вода, беспощадная к камню, ножницам и бумаге: я никогда тебя не отпущу.


Автор: Метрона Вослободская
Источник: Cosmo