На ногах остается след от колгот, а на сердце - от шагов людей...

И мир будто сжимается, сплющивается, вы тут, совсем рядом, дико близко...и ты тут кружишься, будто волчок заведенный, не понимая, что происходит, в голове все мешается, и глаза бегают от одного предмета к другому, не осиливая всю масштабность происходящего! А потом какие-то дебри, какой-то другой мир, но вы все также рядом, тут, за поворотом, неясность, оборванность...эти родные лица, ты опираешься на их голоса, смех, идеи...господи, господи! Сила Рандома! так мы и назовемся, то и будет, и песни, и звуки, и лица...ты опираешься, но все бесполезно, ты падаешь, а потом опускаешь голову все ниже, будто не видишь, не хочешь, не знаешь...а потом...каждый поворот...каждый кусочек этого мира, сокрытый в тени...каждый случайный темный силуэт...боже, как страшно, как страшно...и жалко, дико жалко...совершенно ничего не изменилось...

А я так не хочу этого! Э т о г о...

Жить, как будто за тобой постоянно кто-то крадется. Жить, как будто за тобой постоянно кто-то следит.

Как будто за этим...за тем...или за тем поворотом тебя что-то ожидает. И обманутая надежда еще больнее оттого, что силуэт сзади не оказался ни ожидаемым, ни маньяком-убийцей, а всего лишь простым спешащим по этой же узкой темной улочке толстеньким дядей.

Да что я. Вы все поймете.

Я только не понимаю: Витька, объясни мне, почему я на музлитературе либо смотрю в окно беспрерывно, либо рассекаю тетраэдры и кубы в тетрадке по музлитре, а сосредоточиться на учителе не в силах?..