Настроение сейчас - сонное

Глава 5. Кольца.

Гермиона села за парту и опустила голову на руки. Самочувствие не было слишком плохим, но и хорошим его назвать было никак нельзя. Выходит, она помогла Гарри. Хорошо, что она догадалась оттягивать на себя этот ужасный поток.
Вскоре до неё донёсся звук открываемой двери. Она подняла голову и увидела вернувшегося Дамблдора.
— Как ты себя чувствуешь, Гермиона? — по-отчески ласково спросил он. Никогда прежде директор с ней так не разговаривал, и Гермиона почувствовала себя и неловко, и хорошо одновременно.
— Хорошо, я … я в порядке, — ответила девушка.
— Только что ты очень помогла Гарри, — продолжил разговор профессор Дамблдор.
— Это снова Вол..Волдеморт? — спросила Гермиона.
— Да, дитя. Гарри чувствует то, что он поглощает.
— Что же делать, профессор? — испугалась Гермиона.
— К счастью, ты научилась забирать на себя часть всего этого безобразия. У Гарри пока не получается блокировать ужасные ощущения, поэтому ты — его главный помощник. Но… я боюсь, что это может повториться ещё раз. Ты должна быть рядом, чтобы в случае чего помочь ему.
— Да, профессор, — с готовностью ответила Гермиона.
— И ещё… это может случиться и ночью, поэтому…
— Я буду спать рядом, на постели Рона.
— Да, дитя, — улыбнулся профессор Дамблдор. — И на тот случай, чтобы ты услышала, почувствовала…вот, — он достал откуда-то из мантии золотое кольцо. — Это поможет.
Гермиона удивленно взяла его и надела. Кольцо было великовато, но уже через секунду достаточно плотно обхватило палец, чтобы не сдавливать его, и не сваливаться.
— Когда в Хогвартс приедут ученики, могут возникнуть лишние вопросы. Поэтому достаточно произнести «Незримус» и оно станет невидимым. «Появитус» и оно снова станет видимым.
— Да, сэр, — кивнула Гермиона, — оно очень похоже на обручальное. Малфой и его друзья уморятся напевать непристойные песенки.
Дамблдор задумчиво покивал.
Гермиона вернулась в пустынную гостиную Гриффиндора и по винтовой лестнице поднялась в спальню, где в обычное учебное время спали Гарри, Рон, Невилл, Дин и Симус. Все кровати, кроме Гарриной, были аккуратно застелены в ожидании своих хозяев.
— Как ты? — спросила Гермиона, усаживаясь на край постели возле лежащего Гарри.
— Ничего, — тихо ответил он.
Гарри был всё ещё бледен, но выглядел значительно лучше, чем в кабинете Снейпа. Гермиона перевела взгляд на его руку. На пальце блестело точно такое же кольцо, как и у неё.
— Тебе его дал профессор Дамблдор? — спросила Гермиона, коснувшись кольца.
— Да, он сказал, что это поможет отстраниться от того, что на меня насылает Волдеморт, — Гарри поднёс руку к глазам.
Ему почему-то вспомнилось огромное толстое обручальное кольцо на пальце-сардельке дяди Вернона, кольцо чуть поменьше красовалось на руке тёти Петуньи, но поскольку она была тощей, то на её худющих длинных пальцах оно выглядело ещё хуже. А вот его кольцо красивое: тонкое, с вырезанными символами; какими, не разглядеть, тут нужны не очки, а увеличительное стекло. Но всё же Гарри показалось, что на его руке это странное украшение смотрится забавно, словно он надел взрослую вещь не по росту.
Гермиона также принялась изучать кольцо, сняв его с пальца.
— Здесь очень интересные символы, но я не знаю, что они обозначают, нужно будет посмотреть в «Энциклопедии волшебных символов», наверняка они защитные, — подвела итог своим наблюдениям девушка и снова надела кольцо на палец. — Разреши, я взгляну на твоё, — повернулась она к Гарри. Он протянул ей руку.
— Твоё немного больше. Но символы те же, даже буква Г, вырезанная готическим шрифтом. Наверное, это первая буква имени. Забавно, что у нас эти буквы одинаковые, — Гермиона вернула кольцо на палец Гарри и вернулась к своему, несколько раз заставила его исчезнуть и появиться.
— Ты тоже попробуй, не то будет много вопросов. И если Рон, Джинни и Луна это поймут, то про Малфоя и компанию и говорить нечего, хотя… мне кажется, Рон тоже будет над нами смеяться, он ещё такой глупый, — и Гермиона поджала губы, словно заранее обижалась на Рона.
Гарри послушно несколько раз исчезнул и появил кольцо.
— Теперь всё в порядке. И еще, — деловым тоном добавила она, очевидно, чтобы скрыть смущение, — профессор Дамблдор велел мне спать с тобой в одной спальне. Я лягу на кровати Рона.
— Тогда, может быть, он снимет заклятие со ступенек в твою спальню? — краснея, пошутил Гарри.
— Это не он его туда накладывал, это древний обычай. Вам, парням, не доверяют. Профессор Дамблдор боится, что с тобой повторится то, что произошло в кабинете Снейпа. Если вдруг тебе станет плохо, сразу буди меня, — последнюю фразу Гермиона произнесла тоном, не терпящим возражения.
— Если успею, — усмехнулся Гарри.


* * *

Почему-то вечером, когда Гермиона сидела, склонившись над «Энциклопедией волшебных символов» и искала символы, изображенные на кольце, а Гарри корпел над рефератом, заданным на лето профессором Флитвиком, Добби принёс ужин к ним в гостиную.
— Спасибо, Добби, — Гермиона оторвалась от книжки и посмотрела на эльфа.
Тот выглядел каким-то особенно счастливым и без конца поправлял свои многочисленные шапочки, надетые на лысую голову с ушками летучей мыши.
— Э… спасибо, Добби, — вежливо кивнул Гарри.
Эльф посмотрел на него прямо-таки влюбленным взглядом и даже, очевидно, от избытка чувств, прижал свои тощие лапки к груди.
— Что с тобой, Добби? — удивился Гарри. — Ты просто светишься от счастья. У тебя, случайно, не день рождения?
Гермиона даже подалась к эльфу, чтобы в случае утвердительного ответа броситься его поздравлять.
— Нет, сэр, Добби забыл, когда у него день рождения, сэр, Добби просто счастлив, что будет теперь служить Гарри Поттеру!
— Служить мне? — удивился Гарри. — Ты разве забыл, что свободен? — и он покосился на огорченное лицо Гермионы.
— Добби свободен, сэр, но Добби хочет работать, служить доброму хозяину, сэр! Профессор Дамблдор сказал, что я могу служить Гарри Поттеру! — от счастья Добби даже подпрыгнул.
— Хорошо, Добби, — удивленно пробормотал Гарри, — сколько ты хочешь, чтобы я тебе платил? — и он снова покосился на строгое лицо Гермионы.
— Для Добби это не важно, сэр, Добби только хочет делать всё, что прикажет Гарри Поттер!!! — огромные зелёные глаза эльфа налились слезами счастья.
— Гарри будет тебе платить, Добби, — с нажимом ответила Гермиона.
— Как прикажет госпожа, — несмотря на обилие шапочек, уши Добби прижались.
— Ты и меня будешь слушаться, Добби? — удивленно подняла брови Гермиона.
— Конечно, моя госпожа! Добби будет делать всё, что прикажет Гарри Поттер и госпожа Гермиона! Добби нужен не только хозяин, но и хозяйка! — эльф раскланялся.
— Отлично, Добби, — глаза Гермионы сузились в предвкушении того, что она сделает. — Тогда ты будешь получать зарплату, у тебя будет выходной и отпуск, тоже оплачиваемый. Понятно?
— Да, госпожа, — Добби опасливо посмотрел на Гарри, словно ожидая, что он ему подмигнёт, дескать, не обращай внимания. Но Гарри просто кивнул, соглашаясь с Гермионой. Тогда лицо Добби снова расплылось в счастливой улыбке.
— У Добби будут самые добрые хозяева! — взвизгнул он.
— Да, и ещё, Добби, расскажешь об этом другим эльфам, — наставительно почти приказала Гермиона.
— О! — казалось, эльф сейчас потеряет сознание от избытка чувств. — Не сомневайтесь, моя госпожа, все эльфы Хогвартса, Англии, мира узнают, какие замечательные хозяева у Добби!
— И не забудь рассказать о зарплате, — добавила Гермиона, — можешь идти, Добби.
Эльф, поклонившись, исчез. Гарри прыснул и, принимаясь за еду, заметил:
— По-моему, он спятил!
— Как хорошо, что он неправильно истолковал приказ профессора Дамблдора помогать нам, пока мы в школе одни. Благодаря Добби в мире эльфов будет революция! — пообещала Гермиона.




Глава 6. Разговор с Хвостом.

Похоже, что с Добби действительно произошло что-то странное. Он постоянно попадался на глаза то Гарри, то Гермионе, приносил из кухни что-нибудь вкусное, перестирал им всю одежду и, была б его воля, менял бы по два раза в день постель. Гарри это и забавляло и раздражало, но ему казалось невежливым повышать голос на несколько навязчивого эльфа, для которого он, видимо, стал светом в окошке, смыслом жизни или единственной радостью. С Гермионой Добби тоже был весьма услужлив, но не надоедал так, как Гарри. Поэтому тот страшно обрадовался, когда через два дня девушка объявила эльфу выходной и велела отдохнуть от работы в Хогсмиде. Добби не было видно целых 24 часа!
Две ночи прошли спокойно. Гермиона мирно спала на постели Рона, Гарри сквозь сон чувствовал, что покалывает шрам. Но он уже устал на это реагировать. Он прекрасно чувствовал, когда сон его, а когда это мысли Волдеморта. Но пока либо Волдеморт думал вяло, либо Гарри крепко спал. Однако в ночь после выходного Добби Гарри снова приснилось, что он в теле Волдеморта. Он видел свои длинные белые пальцы, темную мантию. Возле его ног сидел Петтигрю, испуганный, дрожащий и жалкий.
— Почему ты не принимал участия в последнем нашем собрании? — отвратительно-шелковым голосом произнёс Волдеморт, обращаясь к испуганно моргающему Хвосту.
— Я приходил, мой Лорд, но никто… никто не обратил на меня внимания, — пролепетал Петтигрю. Все его мысли ясно ощущались, словно Гарри был и в его голове одновременно.
— Что значит, на тебя никто не обратил внимания, ты должен выбирать, а не тебя, не будь ничтожеством, Хвост, — презрительно произнёс Волдеморт.
— Я.. мне…
— Я помню, что ты сделал для меня, поэтому проси, кого хочешь. Если тебе не присылают приглашения, я сам назначу партнера! Кого ты хочешь? — Волдеморт отвратительно расхохотался, увидев, как сжался Петтигрю. — До сих пор не забыл своего школьного друга? — хохот стал ещё громче и презрительнее. — Хорошо.
В голове Петтигрю стало ясно видно лицо Гарри, нет, Гарри понял, что это не он, это его отец, ловко поймавший снитч и самодовольно улыбающийся своим друзьям-мародёрам.
— Да ладно тебе, Пит, а то я уже серьёзно подозреваю, что ты съешь Сохатого глазами, а бедняжке Лили ничего не достанется, — донёсся издалека смех Сириуса.
— А ты что здесь делаешь, Гарри? — неожиданно спросил Волдеморт елейным голосом. Гарри перестал себя ощущать в теле Волдеморта, ужасные красные глаза которого заглядывали теперь в его лицо. — Тебе это интересно? Брысь, ты ещё маленький!
Гермиона проснулась, словно от какого-то невидимого толчка и села на кровати. Секундой позже с соседней кровати слетел Гарри.
— Ух! — он ловил воздух ртом, словно его сильно ударили в грудь.
— Гарри, я здесь, всё хорошо, — воскликнула Гермиона, бросаясь к нему. — Тебе что-то приснилось?
Гарри продолжал судорожно хватать воздух.
— Он выбросил меня из своих мыслей, — с трудом выговорил он.
— Тебе больно, плохо? — беспокоилась Гермиона.
— Скажем так, круто… — Гарри все ещё восстанавливал дыхание.
После такого «полёта» он почувствовал, что у него разболелась голова. На душе появился неприятный осадок. Пытаясь на это не обращать внимания, Гарри вернулся на свою кровать и постарался уснуть. Но сна не было, а головная боль только усиливалась. Он ворочался и вскоре вынужден был сесть и прижать к себе подушку.
— Гарри, тебе всё-таки нехорошо, — донёсся до него голос Гермионы.
Девушка встала со своей постели и села рядом с Гарри. Ища спасение от боли хоть в какой-нибудь позе и действуя скорее инстинктивно, он положил голову на колени Гермионы. Девушка провела по его волосам и погладила лоб. Ставшая уже нестерпимой, боль начала утихать. Гарри закрыл глаза. По голове его никто никогда не гладил, тем более так, разве что миссис Уизли, да и то это было скорее поправление растрёпанных волос. От тети Петуньи он обычно получал тычки или подзатыльники, дядюшка Вернон никогда не опускал случая раздраженно схватить маленького Гарри «за патлы», но никто никогда не гладил его по голове с такой ласковой заботой. Гарри даже замер, стараясь не пропустить ни одного потрясающего ощущения, боясь в душе, что это сейчас закончится и снова вернется боль и неприятный комок в горле. Сон пришёл постепенно и незаметно, снилось что-то лёгкое и, кажется, даже приятное.
Гермиона не заметила в темноте два светящихся зелёных глаза Добби, с умилением наблюдавших за своими новыми молодыми хозяевами.
— У прежних господ всё было не так, — прошептал он сам себе и вытер нос кончиком галстука, надетого поверх когда-то подаренного Роном свитера.