[320x480]
Антанас Коровен 22 ноября 2008 в 2:38
В пустой квартире, без излишеств, в полутусклом свете луны. Он проснулся, не то от кошмара, не то от мыслей о письме брата. А может быть именно то письмо и есть кошмар. Или он сам создаёт весь этот ужас вокруг своей незначимой и обыденной персоны. Взяв с тумбочки стакан воды и отпив пару глотков, достал из кармана своей куртки, лежащей около кровати листок исписанной бумаги. Тот самый, где его старший брат, будучи всегда более разумным и рассудительным по природе своей, винит во всех нравственных грехах и заставляет стать на путь исправления. Нет, это не похоже на проповедь или схожий религиозный бред, не перевариваемый всей их семьёй. Это было письмо от всего сердца, письмо от человека, которому не безразлично.

"Доброго утра, тебе, дорогой мой брат Джон. Пишу тебе на обеденном перерыве. Как и раньше не меняю привычку и всё также хожу в то маленькое кафе на углу улицы. Sweet smell. Помнишь, как чудесно там пекут черничный пирог? Конечно помнишь, как же ты мог забыть...
Мой любимый и единственный брат, после прочтения твоего письма мне стало грустно. И страшно. Ты неоправданно жесток. Не только по отношению ко всем тем женщинам, но и по отношению к себе. Прошу тебя, умоляю - остановись. Оно того не стоит. Тебе ведь недавно исполнилось- таки 23 года. Вот и настал тот день, когда твоё число тебя настигло. Остановись хотя бы сейчас. Не ищи пятую судьбу, не запутывай этот узел ещё туже... Оставь все эти страхи перед цифрой "5". И оставь в покое всех этих женщин, боюсь, что некоторым ты причинил итак уже достаточно много страданий, только узнают они о твоём вечном турне по их квартирам. Прекрати лгать. Остановись, перестань составлять расписания и новые достоверные причины. Никому это не надо. И тебе тем более.
Брат мой, Джон. Опомнись, пока ещё не слишком поздно. Это зыбучее болото. Ты туда зашёл, но хотя бы постарайся так усиленно не рваться на глубину. Подай руку, и тебе протянут руку в ответ.
Всегда твой, Лукас."
гЛава.
Не то с ненавистью, не то с осознанием безысходности, он скомкал листок и бросил его в урну. Через мгновение тут же достал доказательство его виновности. Свою смертную инъекцию. Свой апофеоз.
Люси проснулся от всего этого движения вдоль кровати. Слегка приподняла голову с подушки, взглянула сквозь ещё слипшиеся глаза на Джона.
- Ты в порядке, дорогой?
- Да, да... спи Люси. Просто решил попить воды.
- Ложись тогда спать.
- Не могу... Мне срочно надо бежать. Есть небольшие дела дома, а рано утром - работа.
- Среди ночи... Как всегда, ты неисправим.
- Извини, - и, поцеловав её в губы, он засобирался - я позвоню.

[ Каждый раз он поступает вот именно так. Вскакивает ни с того ни с сего и мчится в собственную кровать. Я понимаю его привычки, выработанные годами, принимаю то, как он жил в детстве и как приучен, осознаю необходимость и важность работы, но сердцем никак не могу с этим смириться. Каждый раз мне приходится засыпать в ледяной постели. Словно он - это всё тепло, которое тут могло бы быть, а я... - так, лишь проводник. Круглые сутки мои двери открыты для него, я сделала ему дубликат ключей, оформила комнату в его предпочтениях, а он всё равно ускользает от меня раз за разом...
Какого чёрта я его люблю?.. Когда он рядом, весь мир теряет для меня все значения. Это даже не любовь. Это спасение. Это не объяснить. ]



Глава.
Ей должно быть весьма противно об этом думать, но факты не утаишь от собственных же глаз - у неё на руках ребёнок, мальчишка пяти лет, ей нужен мужчина, способный быть отцом, ей нужен мужчина, способный вернуть ей веру в любовь, ей нужен кто-то, кто отбросит эти устрашающие цифры - 31. Ей тридцать один год. И это факт, для её самой. Она более не та нахальная девчонка, не та упрямая девушка, не та бессознательная обольстительница, получившая неопознанного отца здорового младенца. Ей 31 год, и Джон умеет её порадовать, умеет приласкать, умеет правильно поговорить с мальчиком. Он умеет. И хотя он ещё слишком молод, но весьма перспективен в плане семьянина. Гвинет кажется, что он этого желает. Не жаждет, а именно желает.

[ И как я только могу ему верить?.. Странно, в тот самый момент, как мне прекращает мерещиться счастливая жизнь, эта слащавая концовка романтичной драмы, эта напыщенность, и наружу вылазят настоящие, житейские проблемы, в тот момент, как он уже не кажется ТЕМ САМЫМ, в тот момент, как мой романс превращается в трагикомедию, и именно я остаюсь в дураках... Именно в этот момент, он заходит в мой дом, обнимает сынишку, целует меня, выкладывает на стол продукты, начинает спешно переодеваться, ставить на плиту посуду... Бесконечный список НО. Бесконечные разногласия. Я ужасно запуталась: кто же он на самом деле. ТОТ САМЫЙ или всего лишь кто-то. Но он так нравится моему сыну, он так уверенно всё делает по дому, он так неспешно ласкает меня, что я забываю обо всём. И начинаю верить в эту мыльную оперу... ]

- Здравствуй, - Джон аккуратно подошёл к Гвинет со спины, но она не отпрянула, испугавшись, а лишь расслаблено выдохнула.
- Здравствуй, милый. Как твоя поездка?
- Удачно. И даже скажу больше - сегодня, в честь заключения мною выгодного контракта, мы будем пить - Шардоне, 67 года урожая!
- Замечательно, - ещё с лёгким унынием, но всё более и более разгорающимися огромными глазами, Гвинет слушала своего мужчину.
- А юному бойскауту - бейсбольная бита и мяч в подарок!
- Превосходно! Жаль, что он не сможет опробовать всё это уже сейчас, он пока у мамы.
- Зато нас двое. И бутылка прекрасного вина, - с какой-то лёгкой наигранностью, но с не менее очаровывающим и живым лицом Джон потянулся к своей пассии на поцелуй...

"Добрый день, мой юный и упрямый брат Джон. Пишу тебе всё с того же кафе на углу улицы. Не поверишь, но к моему приходу весь черничный пирог уже закончился. Так что мне пришлось довольствоваться каппучино и тёплым суфле.
Мой одинокий брат. В очередной раз повторяю, образумься и оставь в покое свою затею. Не ищи пятую женщину. Тебе не нужно бороться с цифрой "5". Прекрати смывать свою часть наследства на женщин. Займись хоть каким-то делом, нежели как исполнять чью-то неведомую прихоть. Это всё сказки. Причём явно не для детей. Опомнись, пока тебя ещё не завели твои похождения в тупик. Ты уже почти на краю...
Твой брат, Лукас."

главА.
Её рыжие волосы всегда смахивали на второе солнце. Огромный пучок света, подаренный миру. Она искрилась счастьем, была отчасти скромна, а по большей части открыта. Ей нравилось всё то внимание, которое заостряли на ней прохожие. Ей нравилось то, как о ней говорят. Улыбка Ассоль всегда выдавало это желание услышать чуточку ещё. И эта упорное настойчивое нахальство, завёрнутое в рыжую мантию свободы, завораживало, несло вперёд, потом по спирали, всё глубже, всё быстрее. И в конце - бросало на обочине. Когда совсем стемнеет и станет страшно.


[ Он смешной. Нет, он правда смешной. Вся его эта нервозность, вдруг выскакивающая наружу. Вся эта трепетность, милое собачье личико - осталось только заскулить и попросить косточку. Он весьма забавный, когда всё у него валится из рук, когда он слишком взволнован рядом со мной, чтобы сконцентрироваться на чём-то ещё. Меня он смешит. Раз за разом. Его шутки не слишком удачны, но его вера в них непоколебима - тем более когда я улыбаюсь ему в ответ. Он очарователен в этом состоянии. Но рано или поздно мне придётся его оставить. Как только всё это мне надоест. ]

- Ну что милый, ты готов к походу в ресторан?
- Конечно, любимая. Весь день вчера бегал, подбирал костюм. А ты... Вот так пойдешь? - удивился Джон, глядя на Ассоль, облачённую в обычные сандалии, потёртые джинсы и майку за 15 долларов.
- Да, а что здесь такого?
- Ничего, ничего. Просто я думал, что в ресторан необходимо как-то по регламенту что ли одеваться.
- Я одеваюсь, как мне удобно, милый. Ты ведь не против? - с той самой обласканной едва уловимой ухмылкой Ассоль начинала получать удовольствие от ручного клоуна.
- Ни в коем разе, любимая... Ни в коем.

глАва.
Аккуратная скамья под светлым фонарём. Золотистые листья на вымощенной камнем дорожке. Длинное пальто, очаровательный берет, запах Chanell - сперва он прошёл мимо Андре. После замер на мгновение. И обернулся. Чудо произошло. Она, как оказалось, так же оглянулась, их взгляды встретились и улыбка пододвинула их друг к другу.

[ Это прекрасно. Снова и снова попадаться в чарующие лапы судьбы. Десятки раз всё заканчивается ничем, и в одиннадцатый ты вновь веришь в сказку. Хочешь верить. И я верю. Он был прекрасен. От него веяло чем-то свежим, чем-то окрыляющим, он сам словно парил над землёй, передвигался по воздуху, а я просто случайно взлетела за ним следом. Он спрашивал какую-то нелепицу. Все эти банальные "не встречались ли мы раньше" и "ой, да у меня сегодня весь день свободен, не разделите со мной ланч". Но от него веяло правдой. Какой-то чистотой. И вновь я попала в водоворот прекрасного чувства. И вновь пошла на безумства, всё в вперемешку: ланч, кофе, ужин, завтрак в постель. Ах, не стоит думать ни о чём плохом. Не хочется знать что будет завтра, есть только сегодня... И хоть бы он позвонил сегодня... Он обязательно позвонит. Я жду его звонка... ]

глаВа.
Он скинул куртку на пол. Прошёл вглубь зала, уселся в мягкое кресло. Она сидела рядом на диване. Шли то ли показы мод, то ли реклама нижнего белья. Он даже не стал вдаваться в подробности, ему было очень уютно и тепло. На газетном столике стояла тарелка с чипсами и какой-то напиток в графине. Он сделал себе коктейль с ломтиком лимона и клубники, зажевал всё чипсами и уставился в телевизор. Его голова слишком сильно раскалывалась, чтобы думать об очерёдности поглощаемой пищи. В этом доме ему всегда были открыты двери, хотя подруга принципе и не ждала его. Ей было хорошо и без него. Как, впрочем, и ему. Но только здесь он чувствовал себя практически свободным. Проваляться вечер у телевизора, заснуть с Веспер на мягкой постели, улизнуть среди ночи и никто не спросит куда - это было ему по душе.

[ Не смейте осуждать меня. И его. Я повидала многое и устала от всего этого житейского дерьма. Мне хочется, чтобы всё было как можно проще. Джон меня понял. И принял. Большего я от него не требую. Всё идёт своим чередом, всё проходит и уходит. Так же и этот чёртов Кейн, может покинуть эту комнату в любую секунду, и никто его не задержит. Мне удобно с ним. Ему определённо это тоже нравится. Так что оставим мораль позади, уж если два человека смогли договориться... ]



"Вот и вечер на дворе, брат Джон. Пишу из дома - ты не поверишь, а может тебе и вовсе всё равно, но то кафе на углу улицы закрыли. Вот так. Просто выкупили всю землю с потрохами на благо очередного маркета...
Брат, ты оставил всё позади. И стоишь у пропасти.
[ - Ты ничего не понимаешь, ничего... ]
Ты нашёл таки пятую девушку, ты таки восполнил пробелы своего нескончаемого сна. В 23 года, к 21 числу 11 месяца... Ты испугался.
[ - Неправда, тебе не понять, Лукас! ]
И что дальше? Может быть продолжишь составлять бесконечные расписания, планы посещений, выдумывать новые рассказы для своих жертв? Сколько ты собираешься продолжать?
[ - Нисколько! Слышишь, нисколько! ]
Ты потерял себя. Ещё пять лет назад, как ушёл из дома. Ты потерял всякие принципы, законы морали для тебя не писаны.
[ - Я прописал их на своей чёртовой линии судьбы! На себе прописал! ]
И я не смогу дальше общаться с тобой. Я давно тебя утратил. Теперь и письма не будут приходить. Оставайся один. Прощения тебе, прощения.
Лукас."

Джон разорвал последнее письмо от брата и швырнул по ветру.
- Я устал от всего. И враньё это... Сколько судеб я разрушил? Сколько возможных судеб прервал? Ничтожество. А ради чего? Никто уже не поймёт, объяснять тут что-то не удастся. Я не смогу даже самому себе хоть что-то пояснить. Я ненавижу себя. Презираю. И смерть для меня слишком лёгкое наказание. Слишком простое.
Две белых как облака девы подхватили его под руки и увели неведомо куда...

глава.
В этом месте очень приглушённый свет. Едва различимы фигуры. Их пятеро. Напротив яркий пучок света, простилающийся вглубь в бесконечность. Фигуры женские. Более того, это те самые пять женщин.

Гвинет:
- Очередной негодяй! Мой ребёнок плачет каждый день, отказывается идти в сад и постоянно спрашивает где дядя Джон. А я не могу места найти в квартире. И ужин готовить нет никакого желания. Всё провалилось в пропасть. Как он посмел...
Люси:
- Я знала, что так произойдёт. Не любил он меня, я просто этого сильно хотела. Я верил в это, я мечтала о нём. Моя жизнь не имеет больше смысла. И всё, что остаётся - это терпеть. Сквозь боль, страдания, но необходимо всё пройти. Я верю, что где-то в конце есть свет. Он должен быть...
Андре:
- Он так и не позвонил. Я глупа и наивна. Этот чистый мужчина, как он посмел... Я разочарована, я унижена, я оскорблена. Ненавижу мужчин!
Ассоль:
- Мой ручной Джон ускользнул от меня. Неужто я настолько хамски себя вела? Этот смешной человечек... мне будет его не хватать. Не более.
Веспер:
- Что остаётся в итоге? Куда мы пришли в конечном счёте? Я не знаю. В моей жизни ничего не происходит. Не происходило и не произойдёт. Я знаю всего несколько вещей наперёд...
Некоторые решения мы принимаем так же просто, словно щёлкаем пальцами. О некоторых жалеем. Я жалею лишь об одном: что не рассказала ему свой секрет. Я знаю одну вещь наперёд...
Я не сказала ему, что у меня ВИЧ...
(щёлк)

Клейнас А.
11.11.08г.