Ни у одного человека в мире в понятие справедливости не укладывается справедливость к самому себе... Так повелось...

Когда меня спрашивают за что я себя люблю, я без всякого сомнения отвечаю "За справедливость". Когда меня спрашиваю какое мое самое главное достоинство, я без всякого сомнения отвечаю "Справедливость".
Когда меня спрашивают какой мой самый главный недостаток, я без всякого сомнения отвечаю "Справедливость".

Нет, не доброта моя основная черта, не искренность и не чувствие, не способность понимать. Именно справедливость, так или иначе, руководит мной и моими поступками, моими словами и действиями. И даже не щедрость, хотя я никогда ничего не жалею для родных и близких, да и для чужих часто тоже, совсем не отзывчивость, хотя я ставаюсь как можно сильнее повлиять на выход окружающих из переделок. Добро, искренность, щедрость, отзывчивость во мне непременно присутствуют просто потмоу, что это не противоречит моей справедливости. Вернее тому моему субъективну внутреннему пониманию этого, периодически противоречащену восприятию окружающих.

Когда меня спрашивают, какой же все таки мой самый большой недостаток, ответ следает такой же. Вовсе не излишняя педантичность, излишняя вдумчивость, какая-то нелепая точность или чрезмерная придирчивость остро бросающаяся в глаза, а все так же пресловутая справедливость. Ведь анализируя ситуацию и приходя к какому-то решению, я сужу совершенно без раздумий, не беря в рассчет человеческое отношение, что-то плохое и хорошее, связанное с конкретным местом, делом или человеком, а рублю с плеча, караю безо всякой пощады. И все это исходя все из той же субъективной справедливости, которая, вполне возможно, противоречит истине.

Справедливость... Она закралась в меня в самом детстве, хотя порой кажется, что пришла с рождением. Когда-то давно, еще в детстве, меня до рыданий доводила малейшая несправедливость по отношению ко мне и, реже, к окружающим меня людям. Я не хотела и не могла представить, что может быть что-то обиднее и досаднее этого. Небыло ничего хуже несправедливого поступка или же нечестного человека. Вот только тогда понятие о справедливости было весьма шатким и расплывчатым, опирающимся на простые "хорошо-плохо", "купили- не купили", "дали- не дали", представленным в виде монеты с двумя гранями. С годами это понятие не полько укрепилось, но и понесло за собой какую-то фанатичность.

Взвешивая ситуацию или продумывая поступок, я больеш всего внимания уделяю вопроу не о пользе и рациональности, а именно о степени справедливости. И люди радуются этому, хотя страдают от этого так же часто. Ведь я принимаю решения, не давая поблажек и снисходительности, если это действиетльно вопрос справедливости. Какие-то решения даются проще, какие-то сложнее, но все они, как одно, исходят из моего субъективного внутреннего понимания. Кому-то это кажется жестоким, хотя на мой взгляд правильным. Я с равным успехом могу помочь и тому, кто с самого детства является моим лучшим дургом, и тому, кто еще пару дней назад вытирал от меня ноги. Так и пытаюсь помочь, жертвуя всем, ведь каждый человек, попавший в беду, имеет право рассчитывать на помощь. Это справедливо и неважно, что он сделал в прошлом.

И меньше всего меня волнует на сколько это разумно, честно, правильно...
Ведь когда делаешь справедливость путеводной звездой, доброта, правота, честность и многое другое приходят в жизнь сами, без посторонней помощи. Когда какой-то критерий становится главным, остальные следают за ним, окружая и цепляясь за основной тоненькими ниточками.

Но эта запись совсем не о вытираннии ног, суде или каких-то ошибках окружающих. Это запись о справедливости, которой суждено было переиначить мою жизнь на самом корню, изменив больше все таки не мировосприятие, хотя и его в большей степени затронуло, а отношение к людям, хотя правильнее назвать отношением к человеческим поступкам и проступкам. Может быть это было и еще где-то до этого, но тогда это не имело конкретики и особого названия.

Самая большая справедливость – это не наказать зло, а перевести уже содеянное зло в то, что люди назовут добром.