Сегодня пришлось зачитывать классу отрывки из моей истории.

Из того начатого рассказа.

Просто он очень подходил по заданной нам теме.

Учителю очень понравилось, он меня похвалил, велел продолжать и показывать ему.

Сказал, что у меня есть задатки писателя.

Уже завтра ждет следующий отрывок.

Что ж.

__________

Музыка смолкла; где-то позади послышались жидкие аплодисменты. Мелькнуло в воздухе алое пятно розового бутона на стройном стебельке, и счастливая, смущенная молодая певица, грациозно нагнувшись, прижала ее к груди и поспешила прочь со сцены, оставив за собой едва уловимый шлейф сладковатых духов.
- Она очень красива, - задумчиво произнес юноша, проводя по стенкам бокала кончиками пальцев, затем переводя взгляд на друга.
- Несомненно. Она могла бы быть еще красивее, если бы умела петь. Это было бы не просто обворожительно - это было бы еще и оригинально, ведь в наше время люди совершенно не ценять искусство и не умеют использовать свои таланты. - Он изучал свои пальцы, исколотые шипами розы, щедро подаренной девушке. - Ты, наверное, думаешь, что она стеснительна?
Тот кивнул.
- Но румянец ей очень к лицу. Очаровательна. Я даже мог бы жениться на ней, если бы захотел - красивая. Пожалуй, самая красивая из всех, кого я видел. Думаю, очень интересная личность...
Карасума рассмеялся, откинув назад длинные черные волосы.
- До чего ты импульсивен! Завтра же ты влюбишься в другую девушку, и захочешь на ней жениться. - Он вздохнул. - Не могу понять, что в ней есть, кроме милого личика. Петь она точно не умеет...
- Если она плохо поет, это не значит, что у нее пусто внутри, - неожиданно резко отозвался тот. Карасума почти видел сверкнувшие в воздухе искры льдинок - до того холоден был голос его собеседника. - Тебе нужно больше читать, и поменьше - судить о людях по обложке. А сейчас прости, мне пора.
Он поднялся; звякнул бокал с недопитым вином на дне. Стук каблуков тонул среди чужих голосов и смеха, пока не исчез вовсе.
Карасума остался один.