А я-то тогда при чем? Нет, только не…

-Я рад, что ты так быстро пришла!- вполне искренне улыбнулся директор, мужчина тридцати с хвостиком лет.

-Я тоже!- в отличие от директора, я ответных позитивных чувств не питала.

-Познакомься: это Акира, Стефан и Шон! Теперь они будут учиться в нашей школе!- эта троица даже не повернула в мою сторону головы. Ну, как хотят! Мне их общество, мягко говоря, безразлично.

-Ну вот, ты побудешь пока их гидом по школе?- директор так улыбнулся, что ему было трудно отказать…

-Еще чего! У меня дел по горло!- решительно помотала головой я.- Ищите мне замену! У меня еще не все склеилось с выпускным…- и что меня за язык дернуло так сказать?

Все еще улыбаясь, директор сказал:

-Нет! Я не могу повесить эту головную боль еще на кого-нибудь…в смысле…-он прокашлялся, стрельнув взглядом на новеньких.- В смысле, ты все не так поняла. Эти ребята – начинающая поп рок группа из Болгарии. Они уже известны во всем мире и потому вынуждены, так сказать, маскироваться!- тут я соизволила присмотреться к своим новым «проблемам»: а ведь точно! Совсем недавно мои одноклассницы обсуждали выход их платинового диска и пускали слюни на солистов: на всех, кроме девчонки.

А тем временем, положение усугублялось:

-И я нашел тебе помощника! Не говори потом, что я совсем не забочусь о вас!- нравоучительным тоном проговорил директор, подняв палец к потолку. Пока я отвлекалась на его перпендикулярно торчащий указательный, дверь открылась, и в кабинет просунулся человек, которого я бы последним на Земле хотела видеть своим помощником.

-Холли?!- я стремительно обернулась:

-Эдгар?!! Это же не…- я повернулась к директору.

-Это твой помощник!- ну все! Сейчас все брошу, и пусть разбираются сами!

-Только не он(а)!- завопили мы в один голос, заставив кабинет содрогнуться, а этих невозмутимых новеньких вздрогнуть.

-Ну вот, а теперь веселитесь! Да, и еще кое-что: остальные ученики ничего не должны знать о «Золотой струне»!- погрозил нам все тем же пальцем директор.

-О ком?- по-моему, Эд так ничего не понял. Что ж, до него всегда долго доходило!

-Потом объясню!- я практически насильно вытолкала его из кабинета. Закрыв за собой дверь, я притянула его к себе за ухо и…

-НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!- его вопль разнесся по всему коридору, прежде, чем я успела прихлопнуть его рот рукой.

Ну вот! Эд виноват, но собак сорвут на мне!

-Я же просила!- если бы он не увернулся, я бы точно не смазала и врезала ему по затылку.

-Все! Молчу-молчу!- он замахал руками и вытаращился на меня.

Что? У меня второй нос вырос или еще один рот на лбу обнаружился? Но тут и до меня дошло, почему он так удивленно на меня смотрит. Дело в том, что у нас с ним взаимные нелюбовь и недопонимания с самой начальной школы. А теперь мы с ним спорили и толкались, как друзья-первоклашки, не поделившие конфету. Ладно, с конфетой я перестаралась: то, что нам досталось, по меньшей мере, еще одна ложка дегтя в бочке дегтя. Моя и так несладкая жизнь превращается в самый настоящий кошмар!

Я прокашлялась:

-Все! Возвращаемся!- и потянула на себя дверь, но Эд дернул меня за плечо так, что я чуть не выпустила ручку:

-Что?- он смотрел на меня бешеными глазами:

-Можно, я возьму у них автограф?

-Какой еще автограф?! Информация должна быть строго конфиденциальной! Никаких автографов!- я состроила ему страшную рожицу и тут перед моим носом распахнулась дверь и все выходящие уставились на меня во все глаза.

Вернув прежнее, более привычное положение сморщенного носа и искривленного рта, я мило улыбнулась и сказала:

-Не дождались?- причем эта наигранная и неискренняя улыбка увядала на глазах.

-Давайте! Покажите «Золотой струне», как здесь обращаются с гостями!- хлопнул в ладоши директор и свет в кабинете погас.

«Линчуют, колесуют и четвертуют! К Вашим услугам!»- хотела сказать я, но вместо этого:

-Конечно!- приторный голос и сахарная улыбка: чтоб вы все подавились этой глазурью!

Эд хмыкнул в кулак, но промолчал. Странно, может, заболел?

-Оставить Ma chérie с этими Гормональными Роботами?! Ни за что!- передо мной метнулся Франц, закрывая меня своей «мужественной грудью». По-моему, он перестарался, потому что лицо у директора неуловимо потемнело, и он гаркнул: