В традиционной японской эстетике существует четыре понятия, определяющих сущность прекрасного, - саби, ваби, сибуй и юген. Именно ими руководствуются японцы, формируя жизненное пространство.

Саби
Это естественная красота, рожденная временем. Японцы видят особое очарование в следах возраста. Их привлекает потемневший цвет старого дерева, замшелый камень в саду или даже обтрепанность - следы многих рук, прикасавшихся к краю картины. Вот эти черты давности именуются словом "саби", что буквально означает "ржавчина". Саби - это архаическая естественность, прелесть старины, поэтому печать времени подлинных предметов сможет стать украшением интерьера. И чем явственнее приметы времени, тем драгоценнее вещь.

[396x277]


Даже затертость чашечки для супа - это проявление саби. Кракелюрная техника широко применяется японскими мастерами-керамистами. Кракелюр позволяет сделать вещь такой, как будто она подернута патиной времени - трещинками. Создается ощущение, что держишь в руках древность, хотя плошечка могла выйти из рук мастера вчера... как, впрочем, и 300 лет назад. "Европейцы употребляют столовую утварь из стекла, стали либо никеля, начищают ее до ослепительного блеска, мы же, японцы, такого блеска не выносим. Мы отдаем предпочтение тому, что имеет глубинную тень, а не поверхностную ясность. Это тоже блеск, но с налетом мути - лоска времени, или, говоря точнее, "засаленности", - пишет в своей книге "Похвала тени" Дзуэнтиро Танидзаки.

Ваби
Это отсутствие вычурного, броского, нарочитого. Это красота простоты. Ваби - прелесть обыденного, мудрая воздержанность, умение довольствоваться малым, красота равновесия. Любой предмет - будь то лопаточка для накладывания риса или бамбуковая подставка для чайника, ваза, свиток или платье - является произведением искусства, воплощением красоты.

[229x223]


Но красота не существует сама по себе, она всегда - идеальное соответствие назначению. Вещь не может быть прекрасной и непригодной, непрактичной. Практичность, функциональность, утилитарная красота предметов - вот что связано с понятием ваби.

Сибуй
Это красота, заключенная в материале, из которого сделан предмет. При минимальной обработке материала - максимальная практичность изделия. Сочетание этих двух качеств японцы считают идеалом. Чашка хороша, если из нее удобно пить чай, и если она при этом сохраняет первородную прелесть глины, побывавшей в руках гончара. Японская керамическая посуда часто имеет неправильную форму, грубо вылеплена и неказисто глазирована. За счет таких художественных решений вещь можно созерцать бесконечно, каждый раз находя что-либо новое.

[396x323]


Юген
Тайна искусства состоит в том, чтобы вслушиваться в несказанное, любоваться невидимым. В этой мысли коренится четвертый критерий японского представления о красоте. Он именуется юген и воплощает мастерство намека или подтекста, прелесть недоговоренности. Радоваться или грустить по поводу перемен, которые несет с собой время, присуще всем народам. Но увидеть в недолговечности источник красоты сумели, пожалуй, лишь японцы. Неслучайно своим национальным цветком они избрали именно сакуру. Лепестки сакуры не знают увядания. Они опадают прежде, чем приметы увядания коснутся их.

[391x247]


Юген, или прелесть недосказанности, - это та красота, которая лежит в глубине вещей, не стремясь на поверхность. Ее может вовсе не заметить человек, лишенный вкуса или душевного покоя. Японский исследователь Кенко Ио-шида (XVIII в.) писал: "У всех вещей законченность плоха, лишь неоконченное дает радостное, расслабляющее чувство". Предмет, который завершен, неинтересен, многообразие и изменчивость природного пропадают в законченности.
Считая завершенность несовместимой с вечным движением жизни, японское искусство на том же основании отрицает и симметрию. Симметрия умышленно избегается также потому, что она воплощает в себе повторение. Асимметричное использование пространства исключает парность. А какое-либо дублирование декоративных элементов японская эстетика считает грехом. Посуда на японском столе не имеет ничего общего с тем, что мы называем сервизом. Приезжие изумляются: "Что за разнобой?" А японцу кажется безвкусицей видеть одну и ту же роспись и на тарелках, и на блюдах, и на кофейнике, и на чашках.