в ожидании ярко-красного солнца она сидела на стуле посреди зеленой комнаты, укутав в черный трикотаж белое тело. руки покрылись гусиной кожей от страшной перспективы не дождаться. во рту пересохло от надвигающейся грозы, гроза же и слизала всю влагу с языка. синяки усталости под глазами сделали ее лицо огромной тенеобразной маской. хотелось есть жар, чтобы согреть ледяное нутро, но солнца все не было.

она встала и подошла к окну. моросил серый дождь, на ветке дерева напротив качалась ворона.
"смеется", - подумалось ей, вороне, когда та познала ход мыслей женщины в окне, - "чего ей не хватало, что хочет отобрать мои перья и налепить их себе на руки? смотрит, будто размажет меня сейчас по животу, превозмогая сопротивление и отвращение.. когда же солнце.." - птица потеряла равновесие, упала и рассыпалась.

- не думай обо мне плохо, - крикнула женщина и разбила рукой стекло..

снаружи стояла гулкая тишина, последние листья одинокой березы, опадая, изменили себе и медленно полетели вверх.. стеклянная крошка с музыкальным шепотом тоже взмыла в легком вихре. женщина прислонила к раненому окну лоб. зрачки нуждались в дополнительном пространстве света, чтобы проделать свой путь.

с упорством поезда на переезде она протиснула в рваное отверстие лицо, затем, обламывая острые края тонкими пальцами, пропихнула плечи..
кровяные дорожки потекли, как коктейль по соломке, как дождь по лобовому стеклу автомобиля, как слезы наоборот..
стоя на карнизе, она вгляделась в зеленые стены: стул все так же стоял, ожидая, что она обовьет его ногами, трикотаж сиротливо тянулся спущенными петлями к ее силуэту..

- не думай обо мне плохо, - улыбнулась она, и комната вспыхнула лиловым пламенем.

женщина оттолкнулась и упала вверх, распущенные волосы нестройной волной опередили красные ручейки с истоками на покалеченном лице, шлейф черной ткани помахал обрывками вслед..

..белое тело в багряно-дымном обрамлении над декабрьской землей..

скоро будет солнце.. кроваво-красное. а если не будет, то и .... не за чем.

- не думай обо мне плохо.. ты не думай.......

не думай. вообще. не.

(с) Гордея


***

Город посеревшим воздухом и скривившимся дымом встретил надвигающуюся голубую простыню,слизывающую дорогу,бросающую на колени стоящих романтиков,высасывающую жизнь из лежащих любовников,хлещущую циников по лицам и спинам,как их ненавистный дождь,на который можно плевать в сторону из-под сигареты,который - приказ спрятаться в воротник...

я слег и был пригвозден посреди шоссе,мне уже некуда было спешить и не к чему стремиться...по крайней мере так казалось и парализовывало нервы... под намокающей спиной с колена,перекрикивая гром,матом орал недобог с отражениями-глазами,отвергший воду и брошенный сушей... Тиамат из выпавших наушников,взлетая в закрытое покрывалом кисельное небо,цеплялся за капли,но всё равно падал и разбивался вдребезги...-черты лица сверху уж слишком походили на...

..слишком походили на. и лицо это, залитое моментом, в ужасе расширяло глаза, возводя брови в неравную борьбу с геометрией: "где-же-солнце-не-думай-обо-мне-плохо", - а облизанные правильными руки уже выкладывали, кряхтя, белизну в оранжевое трескучее пламя.
улыбка, тая, стекла им под ноги.
и впервые в жизни Всетак спросила Аникак:
- зачем нам все это нужно?
- чтобы было, - отрезала та, и саданула доктором мартинсом по коленке, что вылезла из ада.

месяц спустя, уставший от попыток поднять жизнь с потолка, он повесил на входную дверь кусок хорошего мяса. теперь было, чем лечить синяки от соприкосновений с ветром и дождем.

невесталкам тоже пришлось несладко: ударенные дверьми, они все чаще, охая, опускались на землю, пачкая одежду и кожу. а в Возрасте Женщин это - непозволительная роскошь.

..просачиваясь в щели,поры и трещины,даже проходя сквозь стекла специально закрытых окон,невероятно атмосферно депрессировал Моррисон,почему-то по-русски затягивая почти на 12 минут истину о том,что 'это конец, милый друг..'.. Его уже отпустило покрывало,поэтому появились силы разбежаться и дать Джиму носком в подбородок.. Кудрявый ореол вокруг прозрачного лица развернулся на 180 и по асфальту ушел обратно в дождь..

а толку?

а нет никакого толку в бесконечной мантре кучерявого полубога - сколько же их развелось - "факмибейбифакмифакми": он уже давно разварен в аду за попытки оседлать холодного змея и эдипов комплекс..
там, наверняка, он встретил потоки юношеских слез, смешанных с кровью, кредо коротой при жизни было "всефигнявсефигня". но так не бывает в жестоком мире правды и отчаяния.

поэтому все покрылось золотой пылью и бархатным дымом, и, врываясь в реальность через полусон, забивало легкие хриплым "хаааааа..", выдохнутым из застуженного обесшарфленного горла и аллергически заветренного живота.

что-то вроде жизни продолжало накатывать на головы..

..продолжало Изводить и Изматывать, заставляя Недосыпать и Перекофеиниваться, раскалывая в чайную ложку замерзший спирт. крошка отправлялась в рот, обжигая нёбо и вспарывая язык. минуты сияющего безделья в тоннах вязкой рутины...

..рюмка за рюмкой коричневая прозрачность с терпким Всем нагнетала на мозг через горло рисованые картинки, буквы из совершенно случайного журнала, вплетаясь в передглазное клише с плавающими дырками, составляли абзацы рассказа о том, Как или о том, Когда..

..а может, обо всем сразу. пока не приехали вампиры на своем фургончике, полном запахами гниющей крови и багровыми подтеками на стенах. они влезли в дом через окно, вспарывая бары и опустошая холодильники. они сели втроем перед Ним и, расслабленно играя длинными волосами друг друга, предложили:

- а хочешь, мы напомним тебе, как Это было? до тебя мы заглянули к двум полубезумным весталкам, у них кое-что было для тебя.. ну мы все и забрали. Хочешь?

- Хочешь?

- Хочешь?

и они показали ему бутылку, полную Ее крови и спирта. улыбнулись.
"я видел, Она падала..и кровь хлестала фонтанами..и этот запах горелых волос и отмершего эпителия...боже! чорт! они отобрали у Нее это.."

"да молчи же, наконец!" - сказал бог, целясь серебрянным трезубцем красавцам в головы.

Пассивность Бога, однако, только раззадорила трех игривых красавцев - один из них откупорил пробку и, зажав пальцем отверстие в горлышке, начал поливать его лицо, посмеиваясь, отправляя брызги на синеющие щеки...

раскачка за раскачкой, струйка за струйкой, все возвращало его к тому, что она здесь, рядом, на нем и что её никогда и нигде уже не будет. Его глаза заливала блестящая хмельная кровь, которую когда-то хотелось попробовать через прокушенную шею (но он держался) - и теперь, с кончика носа текло ее адское зелье, и даже три смеющихся, совращенных своими удовольствиями голоса слились в один слабый шум где-то за пределами, в которых работает ухо...

...он высунул язык, и капля с грустным запахом смерти прокатилась в глотку...

...он снова стал молодым, ясноглазым, мускулистым, и она снова обвивала его торс ногами и, смеялась, откидываясь на спину, заставляя его балансировать на стуле с ловкостью канатоходца...

трое чудесных юношей пререкались друг с другом, поглядывая на бога, что все еще не мог решить, с кого лучше начать, а он...

Он сплюнул.

"Нет!" - не своим голосом, разрывая вампирящееся трио, заорал он - "Дайте мне ее, полностью, живой, а не из банки! Дайте больше, чем ее, заставьте бежать ради нее, пригибаться ради нее, мечтать не о ней ради нее, уходить ради нее!"

Ударяя в грудь и отправляя в ад каждого, он прорывался к стеклу, к тому самому, которое - отражение города самого в себе и его в обоях на стене. Окно молчало, как Океан, только воронье по веткам лапой зажимало кусок добычи и охраняло от товарищей-врагов...

Снова ничего ради ничего, да? Мысли смешались, как будто он сам хороводит вокруг импровизированного костра под черный аккомпонимент дверей из оранжевого стеклометалла. Такое передается только клавишами...

стеклянный ветер из окна захватил выбившиеся из-под обгоревших лиловых обоев газеты и начал рвать их неистово, рассыпая труху и шрифт.. из ниоткуда раздался серебристый шепот:

"не думай о Себе плохо, мой милый. вообще. не."

(с) Гордея и Cadaver_of_Me, разговор по теме