Настроение сейчас - "завтра на работу" =/

 

Глава 8

Три недели спустя.

Карусель… Забава далекого детства. Смешно подлетающие вверх и вниз верблюды и лошадки. Несущиеся по кругу, мелькающие счастливые лица детей и взрослых, смешные рожи клоунов.

Чувство настоящего детского счастья переполняло ее. Это незамысловатое развлечение, всего лишь движение по кругу, но сколько радости оно доставляло ей.

И эти огромные, кажущиеся вырванными из неба кусочками, цветные воздушные шары… Как мало в  детстве нужно для счастья…

Счастье… И покой…

 - Кристина!... Кристина!... Кристина!...

Настойчивый женский голос окликает ее. Вокруг несутся с бешеной скоростью лица, мелькают, улетая по кругу. Но женский голос все настойчивее и настойчивее продолжает звать ее по имени.

 - Кристина!... Кристина!!!...

И внезапно все меняется. Цветные шары, полощущиеся на ветру, превращаются в злобных тварей, сквозь улыбки клоунов проступают хищные клыки, детский смех превращается в издевательское карканье гарпий, уже нацелившихся на свою жертву.

 - Кристина!!! Проснись!!!

 - Блиц…

С трудом разлепив сведенные судорогой губы, она выдавила из себя это проклятое прозвище. Клеймо, самостоятельно поставленное ей на свое тело и душу и изменившее всю ее жизнь.

Она уже полыхает в адском огне, и слышно как трещат и корежатся в этом пламени ее кости.

 - Зорин Блиц!!!

Вырывая свой разум из пекла наваждения, она открывает глаза… Темнота и благостный холод… И наконец снова приходит покой…

…и сон без сновидений.

Виктория и Рип стояли в подвале особняка у громадного тяжелого саркофага. Мерно гудели какие-то приборы, перемигивались огоньками датчики, сновали люди в белых халатах.

Серас стояла, закрыв глаза и сложив руки на груди. Она звала ту, что лежала сейчас внутри этого железного гроба.

 - Ну?!...

Рип нетерпеливо застучала носком дорогого ботинка по полу. В углу ее рта непривычно тлела красным огоньком одна из сигарилл леди Хеллсинг, и весь внешний вид был отражением крайней степени раздражения и нетерпеливости.

Полицейская открыла глаза.

 - Отзывается… Значит живая.

Вздохнув, Винкль сделала глубокую затяжку и облегченно выпустила дым.

 - Ну, наконец то!... Три недели!... Три недели, как самый натуральный труп!... Это же просто обалдеть можно!…

Виктория удивленно посмотрела на вампиршу.

 - Ты так о ней волнуешься?

 - Ну так…

Лицо Рип вдруг стало усталым и от чего-то жутко печальным. Повернувшись, она пошла к выходу из подвала.

 - Кроме этой стервы у меня, считай, семьи больше и нет…

С усталым вздохом отворив дверь собственного кабинета, леди Хеллсинг вяло вошла внутрь и тут же уселась на стоящий рядом с входом пуфик. В последнее время даже непродолжительные нагрузки вынуждали ее тут же искать место, чтобы усесться, а из-за начавшей потихоньку меняться фигуры пришлось отказаться от традиционных костюмов. Не видя другого выхода, Интегра даже позволила таки Серас вытащить себя на длительную прогулку по магазинам, закончившуюся приобретением огромной кучи всяческого тряпья и неприятным слезливым скандалом от усталости, вспоминая который она теперь постоянно морщилась и краснела.

Просидев почти минуту в легком вечернем полумраке, леди Хеллсинг, наконец, обратила внимание на странную тень, стоящую рядом с открытым окном.

 - Дорогой?...

Решив сначала, что муж вернулся несколько раньше времени, она потянулась к выключателю, но на полпути рука остановилась. Сквозь стоящего у оконного проема гостя легко проходил свет подкатывающегося сейчас к горизонту солнца.

 - Ты?... Ты все-таки вернулся…

Высокая фигура, слегка размазывающаяся на идущем от окна сквозняке, повернулась к Интегре и на лице фантома заиграла такая знакомая и ставшая за столько времени уже практически родной улыбка.

 - Моя хозяйка… Я не мог не вернуться. Я же обещал вам…

Недоверчиво вглядываясь в стоящего сейчас перед ней призрака, леди Хеллсинг поднялась и пошла ему навстречу. Наваждение не исчезало, стоящий у окна и улыбающийся полупрозрачный Алукард по-прежнему был в комнате.

 - Ты вернулся… Ты и правда вернулся… Но почему ты в таком виде? Что случилось?

Улыбка древнего вампира немного угасла и стала слегка печальной. Протянув руку, он коснулся щеки своей хозяйки, но вместо прикосновения она ощутила лишь слабое дуновение ветра и невольно поежилась от холода.

 - А ты изменилась, Интегра Уинсгейт Файрбрук ван Хеллсинг…

Недовольно дернув плечами, Интегра невольно сделала шаг назад, и взгляд ее стал холодным и жестким как когда-то… давно…

 - Ничто не может оставаться неизменным вечно. Все меняется… Даже ты, Алукард.

Отвернувшись, носферату снова уставился в окно.

 - Верно… Даже я… Все правильно, опять настало время измениться. Ведь бессмертных не бывает…

Леди Хеллсинг снова устало опустилась в кресло и уже оттуда продолжила разглядывать призрачную фигуру своего самого преданного слуги. Трепещущее на легком ветерке покрывало тени, в котором угадывались знакомые черты, потихоньку таяло. Совсем незаметно, то тут, то там отрывались и растворялись в наступающей вечерней темноте призрачные кусочки фантома, и было понятно, что скоро он снова уйдет…

Когда Алукард повернулся к ней, на его лице опять играла широкая улыбка.

 - Я ищу свою душу, моя хозяйка. Это адский труд. Меня так много, что порой уже и не знаешь, чью жизнь ты вспоминаешь в этот миг. Но верь мне, однажды я найду ее... И тогда я снова вернусь… Вернусь уже надолго… Я рад, что хоть многое и изменилось, ты по-прежнему осталась человеком… служить кому-то другому я уже не смогу…

Взгляд вампира скользнул по фигуре Интегры, и его усмешка стала еще шире.

 - И твой сын тоже им будет… И если, когда я вернусь, тебя уже не станет, я буду служить любому твоему потомку, если он сможет доказать, что он истинный человек… В каждом из них будет частичка тебя.

Усмехнувшись в ответ, леди Хеллсинг провела рукой по своему животу.

 - Я запомню это, вампир… Мы все будем помнить это.

Тень медленно таяла на легком, тянущемся от окна сквозняке.