[141x568]
Настроение сейчас - хорошее



Два джипа и автобус, принадлежавшие организации Хеллсинг, стремительно летели по лондонским улицам. Солнце слабо пробивалось сквозь хмурое небо и освещало постепенно восстанавливающийся после разрушительнейшей битвы город. Жизнь пока сосредоточилась в основном вокруг промышленных кварталов, чья работа была крайне необходима стране, а потому и восстанавливались они в первую очередь. Центральные же районы, бывшие раньше центром культуры и администрации, все еще по-прежнему находились в руинах. И именно отсюда каждую ночь по Лондону начинала расползаться зараза, с которой и должны были бороться протестантские рыцари.
Трясясь вместе с группой поддержки из наемников в подпрыгивающем на рытвинах и кирпичах автобусе, Серас пыталась прочитать листок с брифингом.
- Так… Там их штук двадцать… Говорят, прошлой ночью видели как они вылезали через полузаваленный выход подземки. Ну, значит пойдем так…
Виктория оторвала взгляд от листка бумаги и посмотрела на солдат.
- Со мной три человека и Зорин. Пип?
Бернадотте поднял голову и послал Серас воздушный поцелуй. На коленях у наемника лежал здоровенный шестиствольный пулемет, в котором он увлеченно копался. После того, как капитан понял, что прежние ограничения физической силы для него теперь ровным счетом ничего не значат, он загорелся навязчивой идеей пострелять из пистолетов, подобных “Шакалу” и “Кассулу” Алукарда. Но, так как никто больше подобных орудий не изготовлял, а Серас предпочитала пистолетам другие виды оружия, то ему пришлось ограничить свои аппетиты одним из самых крупных пулеметов, найденных в арсенале.
- Пип. Возьми еще две тройки и пройдитесь от противоположного входа в метро. Это с другой стороны улицы. Внизу встретимся и пройдем по шахте до следующей станции.
Так… Дальше…
Взгляд дракулины пошарив по лицам, остановился на Зорин Блиц. Бланш на лице старшего лейтенанта уже существенно побледнел и не отсвечивал больше огромным синим фонарем на пол лица. До невозможности серьезная Зорин прижимала к себе самый настоящий двуручный фламберг, который она непонятно каким образом отыскала в арсенале. Здоровенный меч смотрелся ничуть не менее внушительно, чем когда-то огромная коса, а фрау Блиц, едва только увидев на полке этот архаический кусок железа, засияла так, будто получила в наследство участок пляжа на Канарах.
- Ты пойдешь замыкающей. Будешь прикрывать тыл. И только попробуй у меня выкинуть чего.
Скрипнули тормоза, и последний раз качнувшись, автобус с оперативниками Хеллсинга застыл на месте. Люди и нелюди, бодро повыпрыгивав наружу, принялись разминать конечности и напяливать на себя амуницию, попутно перекидываясь шутками, а кое-кто даже успел закурить.
Наконец все были готовы, и, разбившись на два отряда, оперативники начали движение каждые к своему входу в метро.
После того, как боевики Хеллсинга начали охотиться за скрывающимися в подземельях и катакомбах упырями и недобитыми вампирами, очень быстро стало понятно, что Виктория со своей огромной пушкой иногда просто не успевает или не может развернуться в узких коридорах из-за чрезмерной длинны ее ствола. Оружейники, работающие на протестантских рыцарей, задумались над этим вопросом, и в результате на свет появился тяжелый пулемет “Цербер”, полтонны веса которого она сейчас и тащила на своих плечах. Собственно сама установка была достаточно компактной, имея в длину всего лишь метр и десять сантиметров и вес около пятидесяти килограмм, остальную же часть массы составляли патронная лента, снаряженная пятнадцати миллиметровыми патронами с серебряной оболочкой и титановым сердечником, и оружейный короб на спине, от которого эта лента собственно и шла.
Протопав с де6сяток метров, небольшой отряд оказался на краю полузасыпанной ямы, которая некогда была входом в один из подземных вестибюлей метро. Солдаты в тяжелой броне заняли позиции у края дыры и Серас, поудобнее ухватив свое орудие, шагнула в темноту.

Юмико, прилежно сложив ладони и опустив голову, шепотом читала молитву, обращая свой взор на крохотную иконку, которую после долгих уговоров ей таки удалось выпросить у охраны. Рип с видом полнейшего безразличия наблюдала за этим, удобно развалившись на одной из двух кроватей, стоявших в камере. Ее пиджак был тщательно сложен на находившемся тут же стуле.
- …E nomine patris et fili et spiritus sancti. Amen.
- Ну что? Все, наконец?
Подняв голову, Такаги неодобрительно посмотрела на Волшебного стрелка.
- Между прочим, вам госпожа Рип тоже не помешало бы позаботиться о своем спасении. Бог всепрощающ, главное раскаяться всей душой и принять его, и тогда он тоже примет вас.
Старший лейтенант рассмеялась.
- Что? Так прям всех и прощает? Даже таких, как мы?
Монашка смущено потупила взор и принялась теребить крестик на груди. Один из поперечных лучей креста был явно короче второго, будто срезанный чем-то необычайно острым.
- Это проклятие было наложено на меня против моей воли... И я не отдавала добровольно своей души Тьме и не просила носферату пить мою кровь!!!
Взгляд Юмико из мягкого вдруг стал необычно злым, а на глазах задрожали слезы.
- Но второй то твоей половинке, насколько я помню, это ваше превращение понравилось.
Наблюдая за гневом монашки, Рип расплылась в ехидной ухмылке.
“Тоже мне, святоша. Людей валила пачками, без разбору и ничего. А тут подумайте только! Прокляли ее, в вампира превратили. Так раскаяние теперь так и брызжет, аж смотреть тошно.”
Рот Такаги внезапно перекосился, и место милой монашки в одну секунду заняла безумная берсеркерша.
- Да, понравилось!!! Сила, быстрота, неуязвимость для пуль!!! Я демон, и теперь я в тысячу раз опасней для грешников, чем была!!! Я уничтожу любого!!!...
Внезапно осекшись, Юмико залилась слезами и, бухнувшись на колени, снова принялась истово молиться. Рип, не скрывая своего презрения, откинулась обратно на кровать и занялась флегматичным рассматриванием потолка.
- Да-да, как же. Слышали уже. Чего же ты к вашему падре Максвеллу не подалась?
- Ненавижу, ненавижу, я ненавижу тебя Юмиэ… - бормотала, продолжая рыдать и молиться одновременно, Такаги.

Первые проблемы у спустившихся в метро отрядов начались, только когда они уже миновав широкие платформы, спустились в тоннель и направились по нему к соседней станции. Двигаясь в абсолютной темноте, солдаты успели преодолеть почти двести метров, прежде чем из боковых ответвлений и технических ходов просто валом повалили упыри. Серас, Зорин и Пипу свет был не особо то и нужен, а на броне солдат имелись специальные приборы, работавшие наподобие сонара летучих мышей, поэтому атакующие сразу же напоролись на грамотно построенное сопротивление.
Понадежней поставив ноги, Виктория подняла ствол “цербера” и первую волну атаковавших отряд с фронта живых мертвецов просто смело обратно в два боковых прохода. В тылу же в это время Зорин Блиц, азартно раскрутив свое новое оружие, с остервенением разрубала прыгающих на нее гулей, вымещая на них накопившуюся внутри злобу. Вой пулемета, звон падающих гильз и свист полутораметрового меча наполнили узкий тоннель, а затем, буквально через десять секунд, все стихло. Только Бернадотте стоял и растерянно сжимал в руках “вулкан”, из которого так и не успел ни разу выстрелить.
- Ну, вы блин даете. Может в следующий раз мне хоть какого-нибудь, самого маленького упыренка оставите? А то я так свою новую пушку и не обкатаю.
Сначала засмеялся кто-то из солдат, а через секунду, сбросив напряжение скоротечного боя, гоготали уже все.
- Будете столько возиться со своим пулеметом, командир, вам и вовсе ничего не достанется.
Показав язык капитану, Виктория бодро зашагала дальше, перескакивая через завалившие весь пол тела. Пип только усмехнулся и пробормотал себе под нос.
- Ну, это мы ночью посмотрим, чего кому достанется.
Вскоре весь отряд двинулся дальше.