Миновала очередная дата, между прочим, почти круглая – 99-я годовщина октябрьской революции 1917 года. Впрочем, «почти» не считается, да и не праздник это больше и даже не выходной, так – очередная запись в календаре. В связи с этим нередко можно услышать призывы «не переписывать историю», «оставить в покое» памятники советской эпохи, названия городов и улиц. Однако забывают при этом, что крушить памятники  и переименовывать улицы – традиция исключительно советская. Далеко за примером ходить не надо: в нашем древнем городе едва ли найдётся две-три улицы, сохранивших свои первоначальные названия.

Улица превращается… 

Пожалуй, одно из немногих исключений составляет ул. Республики, к названию которой большевики совершенно непричастны. Долгое время центральная магистраль города носила название Благовещенской – в честь одноимённого собора, что стоял на берегу Туры. В 1837 году Тюмень посетил цесаревич Александр Николаевич, будущий император Александр II. В память об этом событии улицу переименовали, причём дважды: сперва в Александровскую, а пару месяцев спустя – в Царскую. Так она и называлась вплоть до августа 1917 года, когда Городская Дума пожелала привести его в соответствие с «требованиями момента».

И хотя один из гласных (депутатов) Николай Беседных напоминал, что «переименовав все царские названия, мы всё же не в состоянии стереть в памяти народа воспоминания о царях, так как не в состоянии заменить историю России другой», решение было принято. Со временем большевики довели дело до логического конца, взорвав в 1932 году сам Благовещенский собор, первое каменное здание Тюмени. Полученный таким образом кирпич пошёл на строительство дома отдыха, по церковному погосту прошла дорога, а на фундаменте собора ныне покоится основание моста Влюблённых.

Вообще старые названия улиц были, как правило, просты и понятны. Спасская (ныне – ул. Ленина) называлась так по Спасской церкви, что возле Дворца пионеров. Архангельская (Урицкого) – по церкви Михаила Архангела, что возле МИФУБа, Ильинская (25-го Октября) – по Ильинской церкви (там до недавнего времени был водочный завод). Всякий мог объяснить, почему Свято-Троицкий монастырь стоит на Больше-Монастырской улице, Знаменский собор – на Знаменской (Володарского), Всехсвятская церковь – на Всехсвятской (Свердлова), а Успенская – на Успенской (Хохрякова).

Не нуждалось в пояснении название Подаруевской улицы (Семакова), поскольку купца Прокопия Подаруева знал в Тюмени каждый, а построенное им за свой счёт здание Александровского реального училища (сельхозакадемия) служит городу и по сей день. Вряд ли вызывало сомнение и название Войновской улицы (Кирова), ведь на ней до недавнего времени стояло здание Александровского родильного дома, построенного и содержавшегося на деньги купца Ивана Войнова. И уж, конечно, не вызывал споров Трусовский переулок (Перекопская), в котором располагался дом купца Семёна Трусова, основателя Владимирского сиропитательного заведения (возле научной библиотеки).

Куда сложнее понять, чем заслужили столь высокую честь кумиры советской эпохи, большинство из которых в Тюмени не были вовсе (Свердлов, Урицкий, Володарский), либо заглянули проездом – кто при жизни (Киров, Дзержинский), а кто и вовсе в гробу (Ленин). Спору нет, 25-летний матрос Хохряков успел оставить яркий след в истории края, утопив в 1918 году в Тоболе епископа Гермогена и получив месяц спустя пулю в грудь под станцией Крутиха. Да и прежнее название улицы теперь обосновать куда сложнее: Успенскую церковь, находившуюся на задах современной гостиницы «Нефтяник», взорвали в 1932 году. Кирпич пустили на возведение двух дополнительных этажей в доме Агафуровых, где разместился горсовет (институт культуры), а на месте взорванной церкви выстроили двухэтажные деревянные бараки – у каждого времени свои приоритеты.

Одно не могу понять - что ещё должно произойти, чтобы из телефонных справочников исчезло поистине булгаковское: «Свято-Троицкий монастырь. ул. Коммунистическая, 10»…

Тюменские головоломки 

Однако будем справедливы: порой в смене названий был свой резон и немалый. Предки наши были людьми прагматичными и не слишком заботились о благозвучности и разнообразии городской топонимики. Больше всех доставалось пролетарским окраинам, их называли просто и без изысков. Так, на Городище до 1922 года было девять (!) Царёво-Городищенских улиц, которые так и назывались: 1-я Царёво-Городищенская, 2-я… 3-я… И это ещё не считая Больше-Городищенской и Мало-Городищенской! В итоге первым шести дали новые названия в честь большевистских деятелей – Фишера, Шостина, Чернышова, Лунёва, Шаурова.

Правда, со временем почти все они оказались недостойны столь высокой чести и улицы вновь переименовали: Шостина – в Гайдара, Фишера – в Победы, Шаурова – в Краснодонскую. Оригинальней всего поступили с чем-то не угодившим Чернышовым: к нему просто добавили новое окончание и революционер превратился в писателя Чернышевского. Со временем дошли руки и до последних Царёво-Городищенских улиц: 7-я стала улицей 8-го августа (в этот день в 1919 году красные выбили колчаковцев из города), 8-я превратилась сперва в ул. Коминтерна, затем в Гвардейскую, а 9-я получила название Ипподромной.

Не меньший бардак царил и в районе площади 400-летия Тюмени, где в то время проживали главным образом рабочие завода Машарова (ныне – станкостроительный). В 1919 году завод избавился от имени буржуя-основателя и стал именоваться «Механиком», а к пятилетию революции переименовали и все четыре Машаровские улицы. 1-я стала Механической и сохранилась до сих пор, а вот остальным повезло меньше. Сперва они получили имена местных большевиков, затем были переименованы в Механические (при этом 1-я стала 2-й), потом вновь сменили названия. В итоге одна из них (Чапаева, она же 3-я Механическая) совершенно исчезла, другая известна лишь заядлым следопытам (Станкостроителей, она же Стахановская, она же 1-я) и только Фабричной (4-я) посчастливилось недавно стать центром элитного строительства (комплекс «Тройка»).

Но всё это цветочки по сравнению с тем, что творилось по другую сторону Республики, в Кузницах – так назывался район между ул. Республики, Холодильной, Малыгина и М. Тореза. Немало времени я потратил на изучение карт и документов, пытаясь сопоставить их между собой, но разобраться в этой чехарде до конца пока не удалось. Там было пять Кузнечных улиц, причём некоторые из них носили одинаковые номера.

Параллельно Республике, сразу за нынешним «Универсамом» тянулась 1-я Кузнечная, со временем переименованная просто в Кузнечную, а потом и вовсе исчезнувшая. А вот из 2-й Кузнечной получилось сразу две улицы – Шиллера и Карская, точнее три – так прежде назывался и расположенный за Малыгина участок ул. Горького. 3-я Кузнечная превратилась в Мурманскую и Салтыкова-Щедрина, перпендикулярные друг другу, 4-я – в Седова и участок Мельничной и только 5-я стала просто ул. Малыгина. Следите за ходом мысли?

Но и это ещё не всё. Другой кусок ул. Мельничной раньше назывался Серебряковской (с 1922 г. – Советская), часть будущей ул. Шиллера - 1-й Мартовской, а Горького и вовсе пришлось собирать из трёх улиц – Пограничной, 2-й Кузнечной и односторонки к фабрике Челюскинцев (коротко, но ясно). Вообще-то были ещё две Кузнечных улицы в Затюменке, но, думаю, картина ясна и без них. 

Одно радует – не добрались предшественники нынешних защитников традиций до названия нашего города. А то подумать страшно, вспомнив о судьбе Рыбинска, который за полвека переименовывали четыре раза: Рыбинск–Щербаков–Рыбинск–Андропов–Рыбинск. Я уже не говорю про Челябинск, который едва не превратился в Кагановичград. Словом, хорошо, что не в нашем городе родился Бонч-Бруевич…

Станислав Белов