Многие жалуются, что так называемое “современное искусство” - в его, скажем так, низовом исполнении массой “творцов”, явно страдает не просто мелкотой тем, а демонстративным отсутствием смысла в его произведениях.
В них - либо некая “игра в концепцию”, - якобы заложенную в произведении его “творцом”, который так играет со зрителем в девичью игру “угадай, что я думаю”. Либо туманный намек на некий скрытый посыл, с намеком “высокий”, но напрочь окутанный туманом бессилия самого “творца”.
Несмотря на это, было бы неверно сказать, что вся эта десятилетиями поднимающаяся и гаснущая волна произведений совершенно лишена смысла.
Наоборот, она несет в себе мощный, полный отчаяния, сигнал. Она откровенно говорит всем, кто хочет услышать: “Жизнь человека современного общества лишена смысла”. То есть, зачем и для чего он живет - никто не знает.
И раньше люди не особо задумывались, зачем они живут. Но развитие человека, его общества, шло, желания создавать, достигать чего-то, появлялись и реализовывались. Все и вся стремилось к чему-то новому. Потом - инерция, похожая на развитие, потом какая-то его видимость. И вот наступил конец.
Но самое интересное в этом то, что и торможение, и конец развития сопровождаются ростом совсем другой потребности. Внутренней, той, которой внешнее развитие раньше могло сказать: “Цыть, не зуди и не путайся тут под ногами. Тут столько дел...” Ростом потребности в смысле, который не заключен ни в самом шевелении развития, ни в желании “просто жить”.
И вот, отсутствие ответа на эту потребность ясно и внятно заявляет о себе массой бессмысленных творений “искусства”.
Они не несут этот печальный посыл в словесной форме, они не говорят об этом каждое в отдельности. А нам, по-старинке, требуется именно вербальная формулировка смысла произведения. В нас по-прежнему сидит внутри вопрос, подход, которому нас научили с детства: “что хотел сказать художник этой картиной?”
Но ведь не вся информация, которую мы воспринимаем, часто довольно живо, и не все то море информации, в котором мы живем, выражено в вербальной форме. Даже у людей наиболее эмоциональный посыл выражается не словами.
Если человек, бывает, кричит от боли, или, чего доброго, воет, стонет, или, наоборот, мурлычет от удовольствия, - нам не требуется перевод этих звуковых сигналов на язык слов. В нас тут же поднимается волна эмоций, мурашки по коже, мы все охвачены ясной нам информацией, заключенной и в крике и в мурлыканьи, и без слов понимаем о чем идет речь. Даже при том, что наша эта ответная волна эмоций становится все тише да ниже, - мы уже ко всему привыкли.
То есть бессмысленность, в которой мы обвиняем “современное искусство” - она очень осмысленна. Она есть вопль от боли бессмысленности жизни в современном обществе тупого потребления.
Мы просто не настроены на ту волну, на которой можно этот крик услышать.
*****
(заметки на полях)
Но в хороших произведениях, - совсем другое дело: на гармонично сделанную вещь или композицию можно смотреть, не задавая ей внутренний вопрос “что хотел…” - гармония гасит все внутренние вербальные “позывы”. Потому что гармония сама по себе доставляет удовольствие.
А необходимая человеку вербальность информации, беспомощная привычка облекать все в слова, - она и возникла от утраты гармонии в среде обитания, от утраты способности воспринимать язык гармонии.