"В 60- х  моя царственная тетка Таня после смерти мужа,дяди Коли, взялась жечь старые бумаги. Аутодафе, чтобы нас, маленьких.как ей это виделось, не подставлять под  возможные беды. Ей чудилось, что  прошлое, глядящее со старинных коричневых карточек, способно нас погубить. И вот она вываливает на пол  альбомы синего бархата и коричневой кожи  с золотым тиснением, выдирает твердые кремовые листы с фотографиями из старинных  ателье с монограммами изготовителей. А на портретах- красавцы в эполетах....... дамы в белых платьях...... "Твоя родня, - говорит тетка, - посмотрел - и забудь. Запомни: ничего не было." (с)

Это случилось, когда я была очень-очень маленькой. "- Вы помните что-нибудь? - Мне снилось, что я  снова маленький. - Откуда вы знаете, что  вы маленький? - Земля близко." (с). А у меня близко был  ковер, на котором я сидела и огромная -огромная комната вокруг. Рядом сидят мать  с бабкой и перебирают какой-то  фотоархив, безжалостно  разрывая пачки фотографий. Я с интересом рассматриваю это действие (много незнакомых предметов и взрослые активно делают что-то необычное), но  в тоже время, каким -то  странным чувством ощущаю негармоничность, деструктив, неправильность  всего происходящего.

Помню, как бабка берет несколько очередных  фотографий и говорит - Малыши нам здесь не нужны.
Почему-то  эта фраза царапает меня изнутри и хочет пролиться слезами, но от того, что  я не понимаю, почему мне плохо и страшно, слезы так и не проливаются. Я смотрю на пол, куда брошены фотографии. На разорванном фото изображение очень маленького ребенка. Затем на на это фото падают новые клочки, закрывая его.

До сих пор не знаю, какие штормы волновали тогда мое семейство и что  это  были  за фотографии. Никто мне так об этом и не рассказал, ссылаясь  на ложность моих воспоминаний.

Когда я стала уже довольно  взрослой и зачерпнула в свою жизнь интерес к антиквариату и всяческим древностям, одним из  самых интересных для меня  направлений собирательства вдруг  стали  старинные фотографии. И не только старинные. Но это  было  уже потом.  Сначала я вполне объяснимо  покупала на барахолках  дореволюционные фотографии барышень  в белых  платьях и франтоватых  усачей.

А потом, как-то  вдруг обнаружила, что не могу пройти мимо "архивов" фотографий уже почти  совсем современных. Лазая с В. по  выселенным домам, постоянно запихивала в свою  рюкзак пачки фото из  семидесятых. В. доказывал мне что  это барахольщество, что  эти фото не имеют никакой ценности. А я возражала, что  как это, мол, не имеют... это  же  чья-то жизнь, и ничего , что я никогда не смогу это  продать... в альбом сложу какой-нибудь,  пусть пока лежат. ..

В какой-то момент я стала все больше задумываться, что  для меня есть  собирание этих  фотографий. И чем больше я об этом размышляла, тем больше приходила к выводу, что это попытки восстановить, те самые разодранные и выброшенные в моем далеком детстве фотографии, сохраняя истории чужих  жизней, попытка высветить  собственную  родовую  историю или в крайнем случае её смоделировать, как создают реконструкции старинных артефактов, которые никто и никогда не видел в их настоящем целостном виде.

В 2007 году я занялась написанием семейной истории. Ничего интересного  в ней не обнаружилось. Явственны образы предков лишь до  4 колена, а дальше тьма  "не знаем ,не помним". По неизвестной мне причине, я всегда очень холодно и отстраненно относилась ко всем своим родственникам и никогда не чувствовала себя частью  рода.

Есть  версия, что для того, чтобы разобраться в некоторых  своих  психологических проблемах, нужно  вступить в контакт с ушедшими предками. Но меня совершенно не тянет этого делать  в отношении тех предков, которых  я знала.

Интересное несоответствие. С одной стороны род, преемственность поколений, кажутся мне угнетающими, вязкими, душными, парализующими. Представляю  себе почему-то образ  нити лягушачей икры. Концы этой нити уходят в бесконечное прошлое и необозримое будущее. И я в ней строго на своем месте. Как неподвижная икринка, колыхаюсь в некой мути. А позади меня судьбы... разбитые сердца, тяжкие доли, тягостно-многодетные семьи, расчетливые свадьбы, растоптанные чувства, боль и через  все это  воспроизведение, воспроизведение, воспроизведение потомства. И хочется  наконец из  обреченной неподвижной, вмурованной в родовую цепь  икринки превратиться в головастика, разорвать эту нить, оттолкнуться и изо-всех сил  плыть, уплывая от этой нити дальше, только своим собственным путем. И никакого ресурса от попыток движения по  родовой линии у меня не возникает... скорее наоборот...  подавленность и безнадежность.

Удивительно, но ресурсное состояние у меня возникает, при попытках представить  возможность общения со своими предками поколений 10 назад. Вот там есть и жизнь и интерес... Почему - не знаю. Никогда не имела склонности фантазировать о наличии "голубых кровей" в своем роду, нет у меня оснований для таких фантази  и заинтересованности тоже нет. Но почему-то , мне кажется, что  где -то там, в недоступном мне прошлом были люди, которые могли бы и могут быть мне поддержкой.

Ниже, фотография негатива, приобретенного  мной когда-то  на блошином рынке. Проявленная через сканер, из сумрачного зловещего фона, она явила миру образ красивой молодой женщины в светлой комнате с роскошными интерьерами. Мне подумалось, что эти две фотографии будут лучшей иллюстрацией к посту о  проникновение в прошедшие жизни.