Смотрю, как ветер оторвал тонкий лист с дерева. Он бьется в воздухе, крутится, словно ропщет. Смотрю на него и думаю… вот летит он, оторванный от всего, что считал нормальным, верным, единственно возможным, домом считал. Летит и гадает: куда? Зачем? К чему прибьет его? Что остановит?
Вот падает он под ноги мне, на испуганную плоть лужи, припадает к ней, прибивается к двойнику своему. Наверно, радуется, ликует – вот он, новый дом! Вот куда вынесло меня! К чему несло! А ветер снова шутя сдувает его, слизывает с впитавшей его поверхности, снова несет.
И падает лист в кучу ржавого, уже жухлого, но еще явственно лиственного братства. Возможно верит тому, что это и есть его судьба. Он – не один, он един с ними. И здесь, здесь – его дом. Но ветер безжалостен, и лист взметен в новое никуда…
Иду за ним, да за него гадаю: как же жить такому оторванному? Ведь навеки же выдранному? В свой срок отпавшему. В необратимом порыве скинутому. Вот летит он, гадая, мучаясь, трепеща перед судьбой своей, а ведь в это время он – живет. Неповторимо, единовременно, возможно – но живет. Здесь, сейчас и нельзя не помнить о том.
Пока думала так – добрела до подъезда.