[450x450]
Настроение сейчас - Задумчивое)

Скоро Новый год(кто ж об этом не знает...неважно)) ) и я готовлю всем подарки, но есть у меня один, так сказать особенный. Помимо всего прочего, я пишу рассказ в подарок своему дедушке.Ну да, вся я такая прямо домашняя в подарок рассказики пишу)))) Но этот особенный, я старалась его писать в таком стиле, какой обычно нравится бабушкам и дедушкам. Сомневаюсь, что у меня получается правда))) Так вот, я пишу в несвойственной для манере и стиль не мой. Хотелось бы узнать ваше мнение на тот случай, если всё совсем плохо))) Ну да, знаю, я совсем обнаглела и достаю вас своей бездарностью, но этот последний-честное хокусное))) Вот первые, так сказать наброски(Боже, как гордо звучит "наброски" ))) ) Это про родной дедушкин город)))



Этим утром Трудовая была самым оживленным местом в городе. Может потому, что с утра по ней было легче передвигаться пешеходам(по ней, вымошенной булыжником не очень то удобно сновать туда-сюда телегам и грузовичкам,редкости и экзотике здешних захолустных мест). Во всем городе эта улица была единственной «каменной»,также по её краям тоненькой ниточкой тянулся тротуар шириной в два шага. Сегодняшний день с самого утра напоминал урок естествознания, когда весь класс, рассыпавшись по поляне, с внимательностью наблюдает за деловыми буднями муравьев. Люди торопились на работу или с ночной смены спешили домой, чтобы поспеть как раз к завтраку. Вообще такое оживление редкость для тихого провинциального Шадринска.Конечно же сами горожане считают свой город центром всей страны и безгранично гордятся им. У каждого жителя найдутся свои истории о значимости и ценности родного города. Такие, например, как история о том, что здесь, в Шадринске, выращивали гусей для самой императрицы Екатерины Второй и якобы она ела только этих гусей, отказываясь от каких-либо других. Говорят, что по случаю такой популярности Шадринских гусей на императорском столе, зажиточными крестьянами был придуман особый способ выращивания этих самых гусей. Обреченная птица с маленьких засовывалась в мешок и затягивалась так, что торчала одна голова. Таким образом уменьшалось передвижение птицы, и к отправке она становилась такой жирной, что мешок с одним только гусем тащили два добрых мужика. Приключился ещё однажды в городе пожар и сгорело в нём дотла, как бы комично это не звучало, ровно пол города, и пришлось тогда всем, чьи дома поглотил пожар выйти жить на луг прямо под стенами уцелевшей части. И жили бы там крестьяне да ремесленники Бог знает сколько лет, если бы как-то раз шадринский городовой не велел всем горожанам покинуть стены города, а после чего с десятком своих соратников пожег все уцелевшие здания. Когда же пришлось писать письмо о столь большом проиществии государыне императрице, городовой написал объяснение таковым, что было ему доложено о побеге из города всех тараканов, прошлое их исчезновение вскоре ознаменовалось пожаром, в коем и погибла половина города, в этот же раз, он дескать решил предупредить пожар и велел жителям покинуть город на несколько дней. И вот в первую же ночь город погорел. Правда, никто из тех, кто рассказывал историю городового не мог сказать что же с ним было потом и приняла ли Екатерина Вторая эту версию случившегося. Но будьте уверены: сколько в Шадринске жителей, столько же и историй о его богатом прошлом. И некоторые настолько фантастичны, что никто уже с уверенностью не может сказать что вымысел, а что действительно происходило. Если же вы хотите услышать какую-нибудь из таких историй, то вам нужно отправиться на улицу Розы Люксембург, по ней, в потрепанной, старенькой, но всегда, по возможности, опрятной одеженке бродит Митька, местный ниший и болтун.Самому ему едва минуло пятнадцать, но, как любили говаривать дворовые бабки, язык у него был подвешен так, что вступить с ним в спор себе дороже. У Митьки не было ни родни, ни какой бы то ни было крыши над головой. Он весь день болтался вверх вниз по улице, подходя к прохожим, с всегда только одной фразой:
-Бабенька/дяденька, дайте копеечку, ведь лучше попросить, чем украсть, правда?
И не изменно, что все соглашались с ним, а может и поворчат, но что-нибудь да додут. Так что Митьку кормили всем городом.Иногда, забредет он к реке местной- Исети, так нет, так и подойдет к рыбакам.А что рыбаки?Они не люди что ли? Да и Митька считай у них на глазах вырос.Ну, и дадут ему связку рыбы, какой только наловили от пестрёнки(местной мелкой рыбешки) до карася. А Митька потом придет на рынок, да и давай торговать. Ходит взад вперед вдоль лотков, да и кричит во всю свою молодую глотку:
-Рыба! Кому рыбу?
Город то рядом с рекой, и рыба тут, как хлеб, почти каждый второй-рыбак.Так что дома, рыбы всегда в изобилии. Но сжалится над Митькой кто-нибудь, да и спросит:
-Мить, а по-скольку у тебя рыба-то?
-Рубль за пестрёнку, два за карася!
И не важно ему было, какого рыба размера, мог он карася с наперсток за два рубля продать, а через минуту, за эти же два рубля продаст карася размером с пол руки. Вообщем был Митька Артемьев глуповатым, зато добродушным и веселым.за это его и любили, за это и поддерживали. Бывало придут на главную площадь,звалась она площадью Карла Липкхнета, на негласное городское собрание, обсудят все насущные вопросы, да и неприменно соберут что-нибудь для Мити. Ведь неимущими во всем Шадринске был только он, да Фрол Артемонович, мрачный пожилой человек.Он никогда, ни у кого ничего не просил, да и не было в Шадринске человека, который бы слышал его голос. Так в городе и повелось, что в помощи нуждается только Митя.
Сейчас вот приближался праздник Ивана Купалы, и чтобы пораньше сдать работу в праздник, все работали больше и усердней, чем обычно.Ведь каждому хотелось попасть на городское гуляние на берегу Исети. В большие праздники, там всегда собирались все жители города, каждый приносил свои угощения, местные музыканты отряжали народные песни и люди просто веселились, отдыхая.Зачастую, такие праздники затягивались с утра и до вечера. И вот, отдохнув, горожане снова погружались в трудовые будни, хоть и дымились ещё кое-где на берегу остатки от костров. И радость пережитая в этот радостный день, ещё долго сопровождала их рабочие будни. Надо признать, что Исеть всегда была любимым местом шадринцев. Что ни день, то на берегу обязательно столпится детвора. С раннего утра и до позднего вечера продолжается купанье, над берегом разносится детский смех, плеск воды, плач и хныканье обиженных, споры. Всё, как везде.