izvestia.ru/obshestvo/article3131260/

Сейчас Карлику тринадцать. Этой весной он изнасиловал 7-летнюю девочку...

Их семью в Лычкове кличут Попами - по деду Любы Степановой. А с некоторых пор - еще и по ее новому "увлечению".

- Она еще после убийства Вани сильно набожная стала, - усмехается участковый. - Все в церковь ходит и сынка водит. Он из церкви выйдет - и идет бить кого-нибудь.

Даже фотографироваться Люба Степанова согласилась только в платочке. Торопливо накинула, благостно улыбнулась, не разжимая губ, потом головой качает: "Я к Господу обратилась!"

Их дом - как раз напротив церкви. И в трех домах от Ваниной мамы.

- Чего мы ей сделали-то, что она от нас нос воротит? - искренне недоумевает Люба по поводу соседки.

В доме грязь несусветная и вонь, из всех щелей лезет страшная нищета. Здесь толком никто не работает.

- Ну, я, это, в лесу работаю, - обнажив беззубую улыбку, сообщает Люба.

- Ягоды собираем, - быстро вставляет ее смышленая дочка Нина.

- Ага, металлолом! - радуется мама.

Видно, что она женщина сильная. И неглупая. Для своих шестерых детей она авторитет. Пожалуй, единственный. На вопрос о младшем (и я называю Карлика по имени) она всплескивает руками и заводит скороговоркой:

- Это ж всю жисть! Как что произойдет - так на моих детей! Милиция на меня злая, оттого стали меня через детей доставать! Я ж шестерых одна ростила! А они! На старшего наговорили, и на дочку, и на Женечку...

Старший сын Любы и средняя дочь сидят по тюрьмам. Женечка - средний. Несколько лет назад он проходил по делу о групповом изнасиловании ребенка, но по малолетке избежал наказания. Есть еще дочь Татьяна (мать Аленки). Она алкоголичка.

- А теперь на Вову! - продолжает причитать Люба (Вова - это и есть Карлик, мы по закону не можем называть имени подростка, но матери можно). - Они на кладбище сами все порушили, а на Вову ска-зали!.. А Ваню мать его сама убила!..

- Так что там с Аленкой произошло, - перебиваю ее крик.

- С Аленкой? - глаза у Любы бегают, но она улыбается и руки о юбку вытирает. - А ничего и не было... Вова ее домой загонял, она и закричала, а Танька на его накинулась с бухты...

- Так Вова не виноват ни в чем?

- А я что говорю? - подхватывает Люба. - Он у меня мирный, он в церкву со мной ходит, такой мальчик хороший!

"Как сексом занимаются, я видела"

Все, что произошло с Аленкой, известно с ее слов. И вот что поразило в ее рассказе врача, который проводил осмотр девочки: она говорила обо всем абсолютно спокойно, как о чем-то неприятном, но не о трагедии. Была веселая, интересовалась, что тут у доктора в кабинете. И это ребенок, которого только что изнасиловали?

"Он меня раздел, бросил на кровать, сорвал одежду! - сообщила девочка доктору. - Потом стал это делать - как сексом занимаются, я видела. Я кричала, но он не обращал внимания".

- Такое ощущение, что в семье она привыкла видеть это, и не обязательно по телевизору, - добавляет врач.

В школе тоже говорят: в первый день после каникул Аленка на занятия не пришла, но потом появилась и вела себя как ни в чем не бывало.

- Мы делали все для того, чтоб не травмировать девочку, - рассказывает директор Ольга Кульчицкая, - но она и без этого выглядела как обычно, вполне жизнерадостной.

У меня, конечно, возник вопрос: может, и не было никакого насилия? Может, ребенок все выдумал? Тем более что предполагаемому насильнику - 13 лет...

- Это он в умственном развитии отстает, а физически далеко опережает сверстников, - усмехается директор.

Медики считают: было. Просто девочка то ли не очень поняла, что с ней случилось, то ли и вправду дома насмотрелась всякого.

- Он ведь сам признался! - хлопает по столу участковый. - После убийства-то он запирался, говорил - "не я", а тут спокойно все рассказал. Знает уже, что ничего ему не сделают...

- Здесь корень надо искать в семье, в матери, - считает главврач поселковой амбулатории Татьяна Богданова. - У мальчика крайне выраженная степень озлобленности, и это дефект воспитания. Мать считает, что родила шестерых - это ее подвиг, а все остальное ее детям обязан делать кто-то.

"Я мать, прав не лишенная!"

В первый день после весенних каникул не только Аленка не пришла в школу, но и Карлик. И слава богу, не то могло дойти и до линчевания. Деревня "дозрела", и уже с утра родители атаковали директора с требованием вышвырнуть убийцу и насильника, оградить от него остальных детей.

- А что я могу? - директор Ольга Кульчицкая разводит руками точно так же, как это совсем недавно делал участковый. - По закону он - такой же ребенок, мы обязаны его учить.

И так уж школа была единственным местом, где Карлику не удается никому навредить. Иначе говоря, удержать его в узде возможно.

- Но чего нам это стоит, если б вы знали, - качает головой директор. - Он парты кидает, так мы просто встаем между ним и детьми.

Если это удается учителям, то почему отпрыском не займется мать? Однако в Лычкове давно поняли, что надеяться на Любу Степанову так же бесполезно, как на помощь закона: оба всегда на стороне Карлика. Оставалось одно: лишить Любу Степанову родительских прав, чтоб уж государство или тот, кто получит "права" на Карлика, с ним раз бирались. Этого пыталась добиться деревня. Именно вся деревня: ходатайства в суд подписывали в школе, в поселковой администрации, в амбулатории, в милиции, это поддерживали в прокуратуре и за это переживали все жители.

Но закон и тут оказался на стороне семейства Степановых: суд не нашел оснований, чтоб лишить Любу родительских прав.

- Я мать, прав своих не лишенная! - победоносно бьет она себя кулаком в грудь.

Неподсудные

А может, ребенок просто болен?

- Не думаю, - качает головой директор школы. - Он прекрасно осознает, что делает. Беседуешь с ним - на голубом глазу врет, что ничего не знает, а подловишь - сразу соглашается, прощения просит, говорит, что больше не будет...

"Известия" обратились к психиатру Виктору Стяжкину, главврачу питерской психиатрической больницы специализированного типа, где проходят лечение правонарушители, признанные невменяемыми. Доктор, конечно, сразу отметил, что говорить о пациенте, не видя его, дело пустое. Но кое-что добавил.

- Скорее всего, если парень уже попадал в стационар, то его диагноз останется с ним на всю жизнь, - предположил психиатр. - И в случае любого правонарушения он будет признан невменяемым и помещен на излечение.