Глава вторая.

– Здравствуйте, я хотела бы поговорить с инспектором Джейни.
Эти слова я произнесла в трубку сегодня рано утром. Ожидая, пока инспектор подойдёт к телефону, я успела проглотить три таблетки аспирина и запить их кофе.


Я надеялась, что на некоторое время противный инспектор отстанет от меня, но после прошлой ночи поняла, что он мне нужен. Я придумала план, простой, как и всё гениальное, теперь, для осуществления своей задумки, мне не хватало только одного – ничего не подозревающей жертвы.

Спустя несколько минут и серии щелчков я услышала:
– Джейни. Чем могу вам помочь?
– Вообще-то, это я могу вам помочь.
– Мисс Лэйн, – проворчал он.
– Единственная и неповторимая. Инспектор, вы хотите знать, что происходит в этом городе? Приходите ко мне сегодня днём на чай. В шестнадцать ноль-ноль, книжный магазин. – Тут у меня возникло сильнейшее желание добавить драматическим закадровым голосом: И приходите один. Я дитя поколения, которое слишком увлекается просмотром телевизора.

– Договорились, в четыре часа дня. Но, мисс Лэйн, если вы попусту потратите моё время... – Но я уже повесила трубку, у меня не было настроения выслушивать его угрозы. Своё дело я сделала, он придёт.


Я не очень хороший повар, а вот моя мама готовит просто отлично. Ладно уж, давайте называть вещи своими именами и закончим с этим, всего несколько месяцев назад я была избалованной и ленивой девчонкой. Если бы вдруг в моей голове возникла мысль позаботиться о себе, я тут же отбросила бы эту идею и принялась наводить красоту, а приготовить мне любимую еду, уговорила бы маму.

С тех пор, как я оказалась предоставлена самой себе, я ем много поп-корна, хлопьев, лапши быстрого приготовления и разных батончиков. В моей комнате есть электроплитка, микроволновка и маленький холодильник. На такой кухне даже я могу похозяйничать.

Но сегодня я постаралась на славу, правда это было для меня очень непривычно. Пускай, я и заказала целый поднос масляных печений в кондитерской, расположенной ниже по улице, но бутерброды сделала сама: порезала свежий батон на маленькие затейливые кусочки, приготовила начинку и к каждому бутербродику добавила особенный ингредиент. Стоило мне только взглянуть на маленькие канапе, как рот наполнился слюной.

Я взглянула на часы, заварила «Эрл Грей» и отнесла чашки на столик в читальном зале, там весело потрескивал огонь в камине, отгоняя холод промозглого октябрьского дня. Хоть я и не люблю прерывать рабочий день и нарушать заведённый порядок, сегодня я закрылась рано, потому что мне нужно было подготовиться к встрече именно тогда, когда мой босс вряд ли покажется.

Вчера ночью, наблюдая выход Иерихон Бэрронса из зеркала, я очень сильно встревожилась.

Я взлетела вверх по лестнице быстрее, чем Эльфы передвигаются по своим зеркалам, заперлась изнутри и забаррикадировала дверь, сердце билось так сильно, что ещё немного, и верхушка черепа у меня взорвалась бы.

Конечно, плохо, что он держит у себя в магазине Священную Реликвию Невидимых и прячет её от меня; пользуется Зеркалом, наверное, регулярно, учитывая, что оно находится прямо у него в кабинете, но... женщина... Боже, женщина!

Почему Бэрронс нёс окровавленное тело в своих запятнанных кровью руках? Логика кричала: Да потому что он и убил её.

Но почему? Кем была эта женщина? Откуда она взялась? Зачем он принёс её из Зеркала? Что там внутри? Сегодня утром я тщательно всё осмотрела, но поверхность зеркала была плоской, снова непроницаемо стеклянной, и про то, что находилось внутри, знал только Бэрронс.

А выражение его лица! Он выглядел так, словно совершил нечто приятное, хорошее, даже умиротворяющее. На его лице, однозначно, было выражение... мрачного удовлетворения.

Иерихон Бэрронс мужчина, которого очень легко можно идеализировать (конечно, если не обращать внимания на то, что он выносит откуда-то изуродованные тела). Фиона, женщина, которая управляла магазином до моего появления, была так слепо влюблена в него, что даже пыталась убить меня, чтобы убрать со своей дороги. Бэрронс – властный, мрачновато красивый, безумно богатый, пугающе умный, обладающий изысканным вкусом, и я уж не говорю о твёрдом теле, которое постоянно испускало какие-то низкоуровневые электрические токи. Итог: он прирождённый герой.

Или безумный убийца.

Если я чему-то и научилась в Дублине, так это тому, что между этими двумя понятиями, герой и убийца, лежит очень тонкая грань.

Я не идеализировала его. Я знала, что он жесток. Я знала это с того самого дня, как впервые встретила его в книжном магазине и заметила, как он смотрит на меня своими холодными, древними глазами. Бэрронс делает только то, что служит для его, Бэрронса, целей. Я жива только потому, что это выгодно ему. Точка. Но однажды я могу оказаться лишней. Восклицательный знак!

Почему у него в кабинете стоит Зеркало Невидимых? Откуда оно у него? Исключая перетаскивание мёртвой женщины, чем ещё он там занимался?


Теневые демоны в зеркале вели себя точно так же, как и Тени в Тёмной Зоне – когда он проходил через неё, уступали дорогу, избегая его. Даже сам Гроссмейстер лишь взглянул на него и не стал связываться, и просто ушёл. Кто же такой Иерихон Бэрронс? Что такое Иерихон Бэрронс? Возможные ответы, один страшнее другого, заполнили мой разум.

Я не знала, как доискаться до истины и узнать, что он такое, но я знала точно, кем он не был. Он не был тем, кому я расскажу, что мне удалось узнать прошлым вечером о «Синсар Даб». Он хранит свои секреты? Прекрасно. Я буду хранить свои.

У меня не было желания нести ответственность за то, чтобы свести вмести Иерихона Бэрронса и Тёмную Книгу. Он пользуется одним из артефактов Невидимых и охотится за другим. Боже, неужели он какая-то из разновидностей Невидимых? Может быть, он из тех изящных, прозрачных созданий, которые могут входить в человеческие тела и брать их под свой контроль. Тех, которых я назвала Захватчики? Возможно ли, что он одержим одним из этих созданий?

Я и раньше раздумывала над этим, но быстро отмела такую возможность. Теперь, должна признаться, у меня не было достаточных оснований, перечеркнуть такую возможность, кроме, разве что... ну, ладно... да, я идеализировала его, сама себе понарассказала, что Иерихон Бэрронс слишком крут и не позволит кому-то или чему-то контролировать себя. Кто я такая, чтобы судить об этом? Совсем недавно, проезжая Темпл Бар, я видела, как Захватчик вошёл прямиком в тело молодой женщины. После того, как существо вошло в тело, я больше не чувствовала Невидимого в ней. Для моих ши-видящих чувств она была обыкновенным человеком.

А что, если он тайно работает на тёмные силы, управляя мной так же ловко, как и Гроссмейстер уговоривший мою сестру охотиться за Книгой? Это объяснило бы практически всё про Бэрронса: его нечеловеческую силу, его знание об Эльфах, его осведомлённость, и то, что он пользуется одним из Тёмных Зеркал. Его избегают Тени, Гроссмейстер не встаёт у него на пути – ведь, по сути дела, они представляют одну и ту же силу.

Я испуганно выдохнула.

С тех пор, как очутилась в Дублине, я лишь один единственный раз почувствовала, что могу позаботиться о себе, это произошло в ту ночь, когда Мэллис чуть было не убил меня, и, чтобы выжить, мне пришлось съесть Невидимого. Отвратительная пища, но плоть Эльфа дарит съевшему её человеку Эльфийское могущество: суперсилу, заживление смертельных ран, предположительно, даже навыки чёрной магии.

В ту ночь я наконец-то почувствовала себя сильной, тогда мне не нужны были никакие защитники. Я получила возможность надрать всем задницу, я была равной по силе всем здоровым плохим парням вокруг. Я была ровня Мэллису. Я была смертельно опасна, почти как сам Бэрронс, может, даже без «почти», просто мне не хватало умения. Я наконец-то ощутила себя силой, с которой нужно считаться, я почувствовала себя тем, кто может потребовать ответы, я могла драться и не бояться, что меня ранят или убьют.

Это была эйфория. Это было освобождение. Но я не могла каждый день есть Невидимых. Тут кроется много подвохов. Не только временное отключение моих ши-видящих возможностей и уязвимость от моего собственного копья (это артефакт, Священная Реликвия, которая может убить всё Эльфийское, даже тех, кто их съел, я узнала об этом, насмотревшись на гниющего заживо Мэллиса), но еще, я поняла это за последнюю неделю, что от этой пищи становишься зависимым, достаточно было попробовать всего один раз. Мэллис не был слабаком, но соблазн Эльфийского могущества был слишком велик. Я мечтала об этой силе по ночам. Вот, я вырезаю куски из живого Носорога... пережёвываю... глотаю... чувствую невероятную тёмную полужизнь, входящую в моё тело... электризующую мою кровь... меняющую меня... снова дарующую мне неуязвимость...

Я резко оборвала свои мечты, оказывается, я чуть было не надкусила бутерброд. На губе была мука от свежего хлеба.

Я кинула канапе обратно на поднос, отнесла закуски на стол и аппетитно их разложила рядом с бумажными тарелочками и бумажными салфетками в цветочек, которые купила по дороге из кондитерской.

Благовоспитанной южанке Мак было стыдно за отсутствие китайского фарфора и серебра.

Мак-копьеносец волновалась лишь по поводу того, что еда может остаться не съеденной, а пищу нельзя тратить зря. В странах третьего мира люди голодают.

Я взглянула на часы. Если Джейни пунктуальный человек, он появится здесь уже через три минуты, и я приведу в действие свой план. Рискованный, но необходимый.

Прошлой ночью – прерываясь на краткие моменты сна с кошмарными сновидениями, где я гналась за Книгой и каждый раз, приблизившись к ней, она превращалась в нечто, но не в Зверя, а в Бэрронса – я не спала, обдумывала действия, отбрасывала идеи, пока наконец-то меня не осенила поразительно умная, даже для меня, задумка.

Найти «Синсар Даб» возможно, если отслеживать самые гнусные преступления. Там, где правили балом хаос и жестокость, будет и она. Сначала я решила заполучить полицейское радио, но его придётся украсть и слушать двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, это меня отрезвило.

Тут я поняла, что всё необходимое у меня уже есть.


Инспектор Джейни.

Мама всегда учила меня не складывать все яйца в одну корзинку, и с Бэрронсом нужно поступать так же. Кого я обработала, чтобы помочь мне в случае необходимости, на случай отступления? Никого. Мне нужно разнообразить круг общения.

Если у меня получится убедить кого-нибудь из Гарды позвонить мне, когда произойдет преступление, подходящее под заданные мной параметры, я сразу всё узнаю, и не нужно будет сидеть у радио. Я смогу быстро оказаться на месте преступления, надеясь, что Книга всё ещё будет достаточно близко, и я смогу её почувствовать и воспользоваться своими ши-видящими способностями, чтобы отследить её. Скорее всего, большинство подсказок окажутся бесполезными, но в конечном итоге, мне должно было повезти, хотя бы раз.

Джейни станет моим информатором. Кое-кто, возможно, и удивится, каким образом мне удастся добиться этого в обход обычных отношений между полицейскими и гражданскими. Это была блестящая часть моего простого плана.

Конечно, я понятия не имела, что делать, если мне удастся фактически определить местонахождение «Синсар Даб». Я не могла даже находиться рядом с ней, и если я так или иначе сумею это сделать, я видела, что случилось с людьми, которые коснулись её. И всё равно, я должна была охотиться за ней. Это была одна из тех штук, запрограммированных в мои гены, наряду с врожденным страхом перед Охотниками, рефлекторным опознаванием Священных Реликвий и постоянным сильным желанием носиться по округе и предупреждать людей об Эльфах, даже притом, что я знала – никто и никогда не поверит мне.

Сегодня нужно, чтобы мне поверили. Джейни хотел знать, что происходит? Сегодня я покажу ему.

Моя совесть возмутилась тоненьким голоском. Я подавила её. Совесть не поможет мне остаться в живых.

Я смотрела на поднос. Мой рот увлажнился. Это были непростые бутерброды с яйцами, тунцом, или салатом с курицей, это были потрясающие маленькие шедевры кулинарии, над которыми я так долго трудилась, и теперь умирала от желания съесть их. Я мечтала об этом. Жаждала так, как никогда ещё не желала человеческой пищи.

Эти извивающиеся маленькие деликатесы были с салатом из Невидимых.

И сегодня я открою глаза Джейни на то, что происходит в его городе. Широко открою.


Встреча не задалась с самого начала, сравнить её можно было разве что с железнодорожной катастрофой.

Инспектор съел всего лишь два из моих крошечных бутербродов: первый, потому что не ожидал, что на вкус тот окажется столь ужасным; второй, наверное, потому что решил, что первый, должно быть, досадное недоразумение.

К тому времени, как он проглотил второй, он уже видел, что бутерброды на его тарелке шевелились, и не было никаких шансов, что он съест третий. Я не была уверена, как долго продлится эффект от такого маленького количества Невидимого, но предполагала, что примерно на день или два этого хватит. Я не рассказала ему о результатах поедания Невидимого, о суперсиле, регенеративных возможностях или навыках в черной магии. Только я одна знала, что сейчас он был достаточно силен, чтобы сокрушить меня одним единственным ударом.

Мои руки дрожали, когда я заставила себя смыть оставшуюся часть не съеденных деликатесов в унитаз прежде, чем мы ушли. Я отложила два в сторонку на случай крайней необходимости. У дверей я заставила себя признаться в обмане и вернулась, чтобы смыть и их тоже. Мельком взглянула на себя в зеркало, белое лицо, на котором явно читался отказ от того, что я так ужасно хотела: экстаз от силы, безопасность от моих бесчисленных врагов, бродящих по улицам Дублина, не говоря уже о том, что тогда я смогу противостоять Бэрронсу. Я вцепилась в край фарфорового унитаза, наблюдая, как куски мяса крутятся в водовороте и исчезают в канализации.

Мы стояли в предместьях района Темпл Бар, и я совсем обессилела.

Я находилась рядом с Джейни в течение семи долгих часов, и любви к нему у меня не прибавилось, он оставался таким же, как и до того, как я накормила его Невидимым и вынудила увидеть то, что творилось в его мире.

Я тоже не стала нравиться ему больше. Вообще-то, я почти на сто процентов уверена, что до конца своей жизни он будет ненавидеть меня за то, что я заставила его увидеть сегодня вечером.

Вскоре после того, как я начала наше небольшое монстр-турне, он заявил, что я дала ему наркотики. Накачала его галлюциногенами. Он собирался арестовать меня за распространение наркотиков. Он собирался вышибить меня из Ирландии и отправить домой в тюрьму.

Мы оба знали, что он этого не сделает.

Прежде чем до него дошло, мне пришлось несколько часов таскать его по Дублину, показывая, что было в барах, кто сидел за рулём в такси, и кто торговал с лотков, но я наконец справилась. Мне нужно было всё время учить его, как действовать, как правильно наблюдать, чтобы не выдать себя, если он не хочет умереть как О'Даффи.

Я могла думать что угодно по поводу методов его работы, которые испытала на себе, но инспектор Джейни – отличный полицейский, который прислушивается к своему чутью, неважно, нравилось ли ему то, что оно подсказывало, или нет. Хоть он и настаивал, что всё это нереально, тем не менее, он использовал навыки слежки, приобретённые за двадцать два года службы в полиции. С невозмутимой бесстрастностью неверующего он внимательно рассматривал безротых, печальных чудовищ с влажными глазами и горгулий с кожистыми крыльями, и неповоротливые массы с деформированными конечностями и медленно сочащейся плотью.
Он ошибся только однажды, несколько минут назад.

Я быстро обездвижила и проткнула копьём трёх Носорогов в тёмном переулке, по которому мы решили срезать путь.

Джейни стоял там и смотрел на их серые тела, внимательно изучая шероховатые лица с выступающими челюстями и похожими на клыки зубами, глаза-бусинки и слоновью кожу, открытые раны, показавшие розовато-серую плоть, с вкраплением заполненных гноем пузырей.

– Вы накормили меня этим? – наконец произнёс он.

Я пожала плечами.
– Это единственный известный мне способ, чтобы показать то, что вам нужно было увидеть.

– В тех маленьких бутербродах были... кусочки этих... штук? – Его голос повысился, а румяное лицо побледнело.

– Угу.

Он смотрел на меня, его кадык конвульсивно дёрнулся, и на мгновение я подумала, что сейчас его вырвет, но он взял себя в руки.

– Леди, вы – серьёзно трахнутая на голову.

– Пойдёмте. Есть ещё кое-что, я хочу, чтобы вы это увидели, – сказала я ему.

– Я увидел достаточно.

– Нет. Пока ещё. – Самое ужасное я приберегла на последок.

Я закончила наш осмотр достопримечательностей на краю новой Тёмной Зоны на северной стороне реки Лиффи, туда я планировала зайти раньше, чтобы нанести её границы на карту, которую прилепила на стенку в своей спальне.

– Помните те места, которые вы не смогли найти на картах? – спросила я его. – Тот район рядом с книжным магазином? Место, которое проверял О'Даффи? Вот, что это такое, – я махнула рукой в сторону улицы.

Джейни шагнул к темноте, и я рявкнула:
– Держитесь на свету!

Он остановился под уличным фонарём и прислонился к нему. Я наблюдала за его лицом, пока он смотрел на Тени, жадно скользящие по краю темноты.

– И вы хотите, чтобы я поверил, будто эти тени едят людей? – наконец глухо произнёс он.

– Если вы не верите мне, идете домой, возьмите своих детей и отправьте их сюда. Посмотрим, что будет. – Мои слова прозвучали холодно, но я не чувствовала себя равнодушной, когда произнесла их. Мне нужно было достучаться до него, и, чтобы сделать это, я должна была ударить по самому больному, показать, как близко к дому находилась угроза.

– Не смейте говорить про моих детей! – закричал он, повернувшись ко мне. – Вы слышите меня? Никогда!

– Когда действие пройдет, – подчеркивая каждое слово, проговорила я, – вы больше не будете знать, где находятся Тёмные Зоны. Ваши дети могут пойти в школу через такую и никогда больше не вернуться домой. Вы пойдете искать их? А будете знать, где именно нужно искать? Или вы умрёте, пытаясь их найти?

– Вы угрожаете мне? – большие руки сжались в кулаки, он двинулся на меня.

Я продолжала стоять на месте.
– Нет. Я предлагаю помощь. Я предлагаю сделку. Через день, плюс-минус, вы больше не сможете видеть всего этого. Вы не будете иметь ни малейшего понятия, где притаилась опасность для вашей семьи, а она повсюду. Я могу держать вас в курсе. Я могу сказать, где располагаются Тёмные Зоны, где собираются большинство Невидимых, и как лучше всего обезопасить вашу жену и детей. Если всё станет совсем плохо, я могу сказать вам, когда и куда уехать из города. Всё, что я хочу получить в обмен, лишь немного информации. Я вовсе не прошу помогать мне совершать преступления. Я прошу, чтобы вы помогли мне предотвратить их. Инспектор, мы на одной стороне. До сегодняшнего вечера, вы просто не знали, что находится по другую сторону. Теперь знаете. Помогите мне остановить то, что происходит в городе.

– Это безумие.

– Безумие или нет, но это реальность. – Мне тоже далось нелегко признать это. Мост, соединяющий нормальный мир с этим тёмным, наполненный Эльфами Дублином, мне удалось пересечь не сразу, и шла я весьма неуверенными шагами. – Это убило О'Даффи. Вы позволите убить и себя?

Он, молча, отвёл взгляд. В этот момент, я поняла, что победила. Я знала, что как только раздастся сообщение об очередном преступлении, он позвонит мне. Он будет ненавидеть себя каждую минуту, сообщая мне эту информацию, он будет называть себя сумасшедшим, но он наберёт мой номер, и это всё, что мне было нужно.

Я оставила Джейни на Пирс Стрит в полицейском участке Гарды, заверив, что видение скоро пройдёт. Прощаясь, в его глазах я заметила то же самое пустое выражение, которое иногда замечала в своих.

Мне стало его жаль.

Но мне необходим свой человек в Гарде, и теперь он у меня был.

К тому же, если сегодня вечером я не открыла бы ему глаза и не вынудила бы его увидеть то, что творится, он бы погиб в течение нескольких дней. Он слишком часто совал свой нос, куда не следует. Он мог заметить брошенную машину в каком-нибудь глухом переулке и вошёл бы в Тёмную Зону ночью, или кто-то, кто разрезал горло О'Даффи, чтобы заставить того замолчать, порезал бы и Джейни.

Он был ходячим мертвецом. Теперь, по крайней мере, у него есть шанс на выживание.