Ольга проснулась от гулкого стука, прислушалась - тихо.
Глянула вниз и обмерла: вокруг тела, грузно лежащего на полу в проходе вагона, медленно расплывалась зловещая темная жижа, поблескивающая в тусклом свете ламп.
Она еще не успела ничего понять, как тело вздрогнуло, зашевелилось, послышались стоны и почти одновременно хриплый голос с нижней полки пьяно рявкнул:
- Миха, б..дь, хорош баловать, лезь назад!!
- Ты ж надо, а что это тут делает наша цыпа? - Ольга и не заметила, как свесила голову вниз, и на нее нахально смотрело опухшее лицо мужского пола неопределенного возраста.
Она подавила в себе нахлынувший материнский инстинкт, укрылась одеялом и вспомнила, как укладывалась спать под гогот и сальные шуточки пьяной компании: обычное дело, не считая того, что все трое были рослыми, матерыми, с вытатуированными плечами, и даже массивный отец семейства из соседнего купе(плацкартного вагона)предпочел не делать им замечания накануне, во время пьянки, а тихонечко уложил двух мальчуганов и незаметно лег сам.
- Эй, ты, че молчишь?!! Это ты его скинула, да?!! А ну! - тот, что поменьше и понахальнее, саданул кулаком в Ольгину полку снизу.
- Немая она, Серый, не понял что ли, - не-ма-я! - и оба загоготали, продолжая колотить снизу.
- Да вы что, совсем озверели! Что здесь творится?! - по коридору приближалась разбуженная проводница, машинально глядящая на часы: четыре утра: "Снова не дали поспать, сволочи"...
Заметила шевелящееся тело, подумала было: "Ничего, привычно, жить будет!", но вмиг проснулась, глядя на бандитского вида увальня, поставившего локти на верхнюю полку и нагло дышащего перегаром в лицо перепуганной девушке, накрытой одеялом.
Вспомнила, как удивилась, встретив ее в таком вагоне, - хорошо одетую, следящую за собой, располагающе говорящую.
Вспомнила и свою дочь, 9 лет, и разом переменилась:
- А ну, пшел вон, не то милицию позову! Сами не спят, и другим жизнь портят!
И уже Ольге:
- Пойди, пойди ко мне, дверку прикрой, и сиди там тихонечко, все уляжется - вернешься.
Помогла Ольге спуститься, набрала по рации врачей, убедилась в несерьезности раны, и пошла вперед, навстречу врачам, затребовав на всякий случай и патруль поезда, поминая недобрым словом всю эту предутреннюю кутерьму.
Тем временем Ольга дошла до купе проводницы и, не успев открыть дверь, почувствовала резкий толчок в спину. Еле успела выставить руки и уперлась в тамбурную дверь.
Вскрикнула, обернулась, и прежде чем огромные ручищи открыли замок и вытолкнули ее в тамбур, успела заметить несколько любопытных пар глах разбуженных пассажиров, молча следящих за происходящим.
Все, время остановилось, замерло... Потом окажется, что все длилось три-четыре минуты, но сейчас... Сейчас меньше всего почему-то хотелось что-либо делать, и более всего - думать, вспоминать...
..Вот ее наказали в первый раз...вот мальчишка из двора крепко залепил снежком прямо в лицо, все щипет...вот Витька с задней парты на уроке грубо гладит ей спину, залезая под девический лифчик, и она в оцепенении свершенно не понимает, что делать...
..Но более всего на этом фоне думалось о Насте..."Только бы у Насти все было хорошо...Господи, только бы с Настей все было хорошо! Господи.."
И не заметила, как стала повторять вслух, будто молитву, будто заклинание какое...
- Чего бормочешь, дура! Раздевайся, хватит ломаться! Ну!! - тот, что втолкнул ее в тамбур, схватил за плечи и больно ударил головой о стенку...
В глазах поплыло...
Кажется, второй вошел к ним, подпер ногой дверь...
Кажется, ухмыляясь, подсказывал другу-собутыльнику, что нужно сделать с этой "гордой сучкой"...
Дальше Ольга помнила смутно: когда рука одного из ублюдков потянулась к низу ее живота, она видела перед собой лишь расстегнутую ширинку его брюк, и только ее...
И вдруг, исступленно крикнув: "Настя-а-аааааааа!!!", изо всех сил ударила гаду между ног коленом, оттолкнувшись от стенки.
Последнее, что помнила - второй рванулся от двери, дернул ее за волосы к полу, и в глазах стало темно...

В следующие секунды дверь с грохотом отлетела к стене, им в тамбур ворвались двое патрульных, недавних "срочников".
Одного бандита, корчившегося на полу, мгновенно оглушили рукояткой пистолета.
Второй попробовал сопротивляться, и даже пару раз ударил, чем окончательно вывел из себя не догулявших в вагоне-ресторане служивых.
Резкий удар "поддых", сразу - затылком о стекло наружной двери, и тело сволоча-неудачника мешком осело на пол, посыпаемое осколками.
- Сволота! Вот ведь досталось бедняжке, - ребята-патрульные осторожно помогли подняться Ольге с пола, откинули волосы с лица.
- Ну вот, улыбнулась! - и, заметив неестественную бледность, добавил:
- Тебе бы выпить чего, сестричка...Эй, мать, спирт есть?! - уже к проводнице.

Ольга лежала под одеялом и все никак не могла согреться. Соседние полки были пусты, внизу проводница оттирала пол от крови, а перед глазами - Настя: "Только бы с Настей все было хорошо..."


(Осень 2007)

- Любите Друг Друга.