"Вот приедет барин..."(с) ИМХО, оппозиция может существовать при политической поддержке части народа и при финансовой поддержке обеспеченной части того же народа. Народу - пох..., ему пенсии подняли и дали кредит на приобретение изделия отечественного автопрома, а богатые люди (за редким исключением) заработали свои бабки трудом, весьма и весьма схожим с трудом предприимчивой проститутки. Боятся, что попрут с "точки". Я знаю, что говорю... к горькому сожалению.

По - моему у Шарля де Костера вычитал. "Правители для народа, как дорогие шлюхи. Чем дороже обходятся, тем больше их любят и тем горестнее их уход".

IVrex-player, да, народ у нас требует классики: "Хлеба и зрелищ!" Ни что не ново под Луной, и остается утешительное: "И это пройдет..." (с)

adoter, Маркиз де Сад, свою работу, по сути, посвятил обобщению исторического опыта, и по его признанию, особую роль в этом играла история России. А Мазох, вообще, всю работу посвятил тайнам русской души... К примеру: представим, что Герасим - американец, а Муму - тамошняя дворняга, какова будет концовка рассказа? Правильно, Герасим - прибьет помещицу, ради псины (см.Дж.Лондон, О'Генри и М.Твен... :), есть азиатский вариант (допустим корейский...хм, скорее китайский наверное), по которым собака - не жилец при любом раскладе, а вот помещица, она по азиатской модели ничем ни рискует... Ну, русский вариант известен, из двух зол, обязательно выбрать оба...

Ответ на комментарий igor_Korn # Ну Герасим-то помещицу не заколбасил. А где это у моих любимых писателей,тобой перечисленных, за животягу людей кончали?

Хм, "любимые писатели", надеюсь не про де Сада с Мазохом? О'Генри (всего не буду перечислять), дам ссылку: http://slushai-knigi.ru/tag/o-genri/, по остальным, нужна детализация? Или это риторический вопрос был?

Ответ на комментарий igor_Korn # Нет, не риторический. Де Сада не читал, про Мазоха и не слышал, а вот у остальных и правда не припомню "американского варианта". Ща посмотрю.

Ответ на комментарий adoter # adoter, "Обитатели Сиерра-Висты в страхе проснулись. По шуму, доносившемуся с лестницы, можно было подумать, что там сражаются полчища дьяволов. Раздался револьверный выстрел, за ним второй, третий. Кто-то пронзительно вскрикнул от ужаса и боли. Потом послышалось громкое рычание. И все эти звуки сопровождал звон стекла и грохот опрокидываемой мебели. Но шум замер так же внезапно, как и возник. Все это длилось не больше трех минут. Перепуганные обитатели дома столпились на верхней площадке лестницы. Снизу, из темноты, доносились булькающие звуки, будто воздух выходил пузырьками на поверхность воды. По временам бульканье переходило в шипение, чуть ли не в свист. Но и эти звуки быстро замерли, и во мраке слышалось только тяжелое дыхание, словно кто-то мучительно ловил ртом воздух. Уидон Скотт повернул выключатель, и потоки света залили лестницу и холл. Потом он и судья Скотт осторожно спустились вниз, держа наготове револьверы. Впрочем, осторожность их оказалась излишней: Белый Клык уже сделал свое дело. Посреди опрокинутой и переломанной мебели лежал на боку человек, лицо его было прикрыто рукой. Уидон Скотт нагнулся, убрал руку и повернул человека лицом вверх. Зияющая на горле рана не оставляла никаких сомнений относительно причины его смерти. -- Джим Холл! -- сказал судья Скотт. Отец и сын многозначительно переглянулись, затем перевели взгляд на Белого Клыка. Он тоже лежал на боку. Глаза у него были закрыты, но, когда люди наклонились над ним, он приподнял веки, силясь взглянуть вверх, и чуть шевельнул хвостом. Уидон Скотт погладил его, и в ответ на эту ласку он тихонько зарычал. Но рычание прозвучало чуть слышно и сейчас же оборвалось. Веки у Белого Клыка дрогнули и закрылись, все тело как-то сразу обмякло, и он вытянулся на полу. -- Кончено твое дело, бедняга, -- пробормотал хозяин. -- Ну, это мы еще посмотрим, -- заявил судья и пошел к телефону. -- Откровенно говоря, у него один шанс на тысячу, -- сказал хирург, полтора часа провозившись около Белого Клыка. Первые солнечные лучи, глянувшие в окна, побороли электрический свет. Вся семья, кроме детей, собралась около хирурга, чтобы послушать, что он скажет о Белом Клыке. -- Перелом задней ноги, -- продолжал тот. -- Три сломанных ребра и по крайней мере одно из них прошло в легкое. Большая потеря крови. Возможно, что имеются и другие внутренние повреждения, так как, повидимому, его топтали ногами. Я уже не говорю о том, что все три пули прошли навылет. Да нет, один шанс на тысячу -- это, пожалуй, слишком оптимистично. У него нет и одного на десять тысяч. -- Но нельзя терять и этого шанса! -- воскликнул судья Скотт. -- Я заплачу любые деньги! Надо сделать просвечивание -- все, что понадобится... Уидон, телеграфируй сейчас же в Сан-Франциско доктору Никольсу. Вы не обижайтесь, доктор, мы вам верим, но для этой собаки надо сделать все, что можно. -- Ну, разумеется, разумеется! Я понимаю, собака этого заслуживает. За ней надо ухаживать, как за человеком, как за больным ребенком, И следите за температурой. Я загляну в десять часов. И за Белым Клыком ухаживали действительно как за человеком. Дочери судьи с негодованием отвергли предложение вызвать сиделку и взялись за это дело сами. И Белый Клык вырвал у жизни тот единственный шанс, в котором ему отказал хирург." Дж.Лондон (у него вообще-то два произведения посвященных исключительно собачьей жизни)

Леопо́льд фон За́хер-Мазо́х (нем. Leopold Ritter von Sacher-Masoch); 27 января 1836, Львов — 9 марта 1895, Франкфурт-на-Майне) — австрийский писатель, автор романов и новелл на эротические темы. Термин «мазохизм» напрямую связан с его именем. Родился в римско-католической семье во Львове (тогда — Лемберге, австрийской провинции). Отец — высокопоставленный чиновник австро-венгерской монархии — глава полиции (нем. Polizeidirektor) Леопольд Захер, мать — Шарлотта фон Мазох (Charlotte von Masoch) — дочь ректора Львовского университета Франца фон Мазоха. Предки писателя — испанцы и богемские немцы. В Грацском университете писатель изучал юриспруденцию, историю и математику. Затем получил должность профессора истории в родном городе, которую он оставляет ради литературной деятельности.[1] В 1886 году психиатр и невролог Рихард фон Крафт-Эбинг обнародовал новое понятие в психиатрии и сексопатологии, связанное с творчеством писателя — мазохизм. (http://ru.wikipedia.org/wiki/Захер-Мазох) Донасье́н Альфо́нс Франсу́а де Са́д (фр. Donatien Alphonse François de Sade; 1740—1814), вошедший в историю как марки́з де Сад (фр. marquis de Sade) — французский аристократ, писатель и философ. Он был проповедником абсолютной свободы, которая не была бы ограничена ни моралью, ни религией, ни правом, а основной ценностью жизни считал возможность достижения высшего личного наслаждения. По его имени сексуальное удовлетворение, получаемое путём причинения другому человеку боли или унижений, получило (в работах сексолога Рихарда фон Крафт-Эбинга) название «садизм» (впоследствии слова садизм, садист стали употребляться и в более широком смысле). (http://ru.wikipedia.org/wiki/Маркиз_де_Сад)