Танец моих кружевных рук.
Прозрачный осадок ванили на лице, после, разливается по и под кожей. Растянутая секунда вечности насквозь проникнута.
Через близость я погасаю выкуренным эфемерным пеплом.
Перегоревшую зыбь глушу тихими касаньями светящихся от нежности пальцами.
Кротко и кратко я невесомыми запястьями отдамся всецело в бесконечность небесной синевы