В этот раз нам с Грозным ни мамаш, ни детей не встретилось. Я шла, лениво сканируя пространство на предмет посторонних собак, а пацифисто-раздолбай шастал от дерева к дереву, задирая короткие лапы.
Через час мы вернулись обратно к Вальке. Обнаружили незапертую дверь и вошли. Валентин сидел в подвесном плетёном кресле на балконе, курил и думал.
-Валь, ты лапы собаке мыть будешь? – спросила я, выглядывая на балкон.
Валя посмотрел на меня, сотворил на лице обиженную мину, поморщился. Но на меня это не подействовало.
-Нет уж, Валентин, давай-ка сам, - решительно сказала я. – Вообще-то пёсик у тебя увесистый, я его не подниму до ванны.
Валя обреченно затушил сигарету и, шаркая ногами, пошёл в ванную.
Я понимаю, что есть собаки, которые сами запрыгивают в ванну и с радостью моют не только лапы, но и всё остальное. Вот только Грозный боялся воды. И по доброй воле даже к лужам не подходил, особенно, если кто-то находился рядом.
Я села в кресло, покосилась на сигареты, но, напомнив себе, что я всё-таки приняла решение избавиться хотя бы от одной мерзкой привычке, принялась старательно смотреть в окно.
Валька появился через полчаса в одних семейных трусах. Да и те можно было выжимать.
-Что за собака, а? – риторически вопросил он, роясь в шкафу в поисках сухой одежды.
-Хорошая собака, - привычно ответила я.
-Ну? – спросил Валька, усаживаясь на пол около кресла.
Я посмотрела на своего друга, одетого теперь в шорты и шерстяной свитер, что мало того, что не сочеталось по сезонным отношениям, так еще и по цветовой гамме наводило на мысли о наркоманах.
-Я влюбилась, - призналась я.
-Ага. Только понимаешь, Лень, у меня сейчас есть девушка, - Валя состроил виноватое лицо, по-хозяйски положив руку мне на коленку. – Конечно, это не помеха, но, видишь ли, я не хочу изменять…
Я хихикнула.
-Валя, а девушка у тебя лучше прежней? – спросила я, убирая его руку со своего колена.
-Хм… - Валя задумался. – А прежняя, это которая?
-Это которой ты написал прекрасный нерифмующийся стих, - напомнила я и продекламировала с пафосом в голосе. – Я Вас любил!.. Всё. Чмоки-чмоки.
Валентин обиженно засопел.
-Я тогда твоих стихов начитался! – помолчав, заявил он. – Мне ничего другого в голову не лезло. Зато потом я написал то, что непременно должно выйти в моей книге!
Валентин полез в шкаф за тетрадью, куда он записывал самые любимые свои стихотворения.
-Вот, послушай!
Чернота вокруг, чернота.
Нет ни блика, лишь темень и мрак.
Ты опять оказалась «не_та».
Из разряда на сене собак.
Ты хотела, чтоб я был весь твой,
Чтоб от бед я тебя защитил.
У тебя был любовник – козел.
И тебе не хватало мужчин.
Ты хотела, чтоб я тобой жил,
Чтоб вся жизнь у тебя - налегке!
Знаешь что? А ведь ты – крокодил…
Так иди ты, поплавай в реке.
-Ну как? – гордо глядя на меня, спросил Валентин.
Тут я даже растерялась… Ну, не могла же я сказать, что это просто жуть какая-то, а не стих! А хвалить то, что мне не нравится я не умею.
-Нууу… - протянула я. – Видимо, это не для моих мозгов…
-Вот! – радостно воскликнул Валя. – Значит, всем понравится!
-Ага, - согласилась я. – Особенно про крокодила. Все тебя начнут жалеть и доказывать, что они – вовсе не крокодилы.
Валя задумчиво на меня посмотрел:
-Ревнуешь, ага?
-Ага, - опять согласилась я.
-Ну да ладно, - сказал Валя. – Так что там с любовью?
-С любовью, Валя, такая штука… Я не знаю, в кого я влюбилась. Я ни разу его не видела. То есть, может быть, видела, но не знала, что это он.
Валентин уставился на меня. Помолчал. Походил по комнате.
-Лень, ты дура? – с жалостью, погладив меня по голове, спросил он.
-Наверное, - безмятежно согласилась я. – Но я к тебе пришла не для того, чтоб ты открывал мне глаза на мою же суть. Может, ты подскажешь, как узнать, кто это?
Валя уселся на пол, положив руки мне на колени, а на руки примостив голову. Закрыл глаза:
-Ну, давай рассказывай сначала.
И я начала рассказывать. И про чат, и про ник, и про работу. И даже про нашу с девчонками попойку. И про вазочку мороженого с вишенкой сверху.
Валя хохотал.
-А чего пели-то, а? Опять – «напилася я пьяна»?
-И это тоже, - призналась я. – Но хитом сезона была песня «My heart will go on»… Вот это было да! Четыре пьяные женщины, заливаясь слезами, вытягивали песню, путая слова.
-Лень, в следующий раз меня зови! Хоть одним глазком я должен это увидеть! – хватаясь за живот и согнувшись пополам, простонал Валентин
-Ну уж нет! – улыбнулась я. – У женщин, как говорится, свои секреты.
Отсмеявшись, Валентин начал размышлять:
-Так… Человек нашел тебе работу, хотя ты его об этом не просила. Покупает тебе мороженое… Может, он маньяк?
-Ага, маньяк-альтруист, - я взглянула на Валентина. – Может, ты всё-таки мозг подключишь, а? Я не прошу его психологического портрета! Мне нужно…
И тут я задумалась. А нужно ли? Если человек скрывается, значит, у него есть на то причины. И, быть может, мне просто не стоит пытаться его отыскать. Для моего же спокойствия.
-Слушай, Валь, - вскочила я. – Спасибо, ты мне очень помог! До потом!
Я, не слушая дружеских воплей в спину, побежала на улицу.
Ведь действительно – зачем мне это? Ну, помог мне человек… Ну, я ему благодарна. И всё! Всё! Надо принимать это как данность и не форсировать события. Может, ему просто приятно помогать? Бывает же такое – ничем не контролируемое желание помочь? Или не бывает? В общем, надо успокоиться. И считать, что чудеса всё-таки случаются. Если он решит, что можно всё-таки со мной и просто поговорить, – он появится. Будем в это верить.
Настроив себя на веру в чудеса и бескорыстных волшебников, я отправилась домой, решив, что удобнее девчонкам звонить всё-таки из дома.