Чем мы одержимы? Да, по-моему, злостным духом обобщений. Почему бы не поставить универсальным пределом нечто приятное, близкое. И тут же пригретая нейронными связями категория по закономерности филологического «непотизма» приступает к верховодству на территории специфических текстов: «далеко – там, где бытийствует жгучее вопрошание». Тысячи принципов, критериев, тез, постулатов встречаются в зоне «прений», чтобы выявить «венценосца». Взаимно переплетающиеся мотивы в образе династически родственных автократов оспаривают друг у друга право быть центральным, верховном, «ультимативным». Ни один из «принципов» не является, в конечном счете, поистине властвующим или руководящим, причем это следствие касается даже пяди знаковой земли. Ежась от стеснения и духоты, обобщения ни единой концептуальной чертой ни выдадут смущения иль неуверенности в присутствии подобно легитимных «порфироносцев». Мода как нечто несущественное либо несуществующее своей безвестной тенью не отходит и от самых покореженных идей. В мире обобщений нет той «несправедливости» и худобы равноправия, присутствующей, к примеру, в мирке конкретностей, имен, где одно событие или название можно горделиво разрываться от почтительной эксплуатации, а другое – почивать в мертвой зоне безвестности. «Все пойдет, все работает, все востребовано» - это, как ничто лучше подойдет для прорисовки существования обобщений в текущем мире текстов и разговоров. Вот, где даже при ригористичном желании сложно бросить «неугодному» инвективу «ты, устарел». Разве социологический момент чем-то хуже либо оптимальней своих «однояйцовых» собратьев, знакомых вам дисциплин, или мифологических, религиозных пращуров, поглотивших доморощенными закономерностями ни одну традицию. Так вот, мода здесь не сойдет ни с одного «актора», число же последних будет лишь увеличиваться. А какая сверхнасыщенная жизнь ждет впереди! Весьма прибыльно в плане измеряемой репутации бытие «симбионтов»; как вам социобиология, психолингвистика, социопсихология… Впоследствии эти стратегически искусные ходы перерастают в монструозные эксперименты «знаковых биотехнологий», иллюстрирующие насколько в «организмах принципов и категорий» амбициозность соседствует с фривольностью и легкомыслием. Гигантские фолианты, демонстрирующие историю и человека, как зазубренную программу утверждают, что все моменты важны и решающе, выстраивая сложные обобщения из многоплоскостного детерминизма, над-диалектического био-социо-психо-культур-…-центризма. Ну, разве подобные вещи ни забавны, ни легки на подъем, когда постулируется гипер-идея о том, что «всё – важно». По верхам ощущая, что через «знаковую» дифференциацию реальности мы подходим к все более подробному ее описанию, исследователи не замечают структурной, внутренней скупости всего проекта «тотальной дескрипции» (всеобщего отражения), где за патетичными словами затаился концепт-отряд из редкого десятка сухих понятий, способных к парочке-другой реляций, взаимодействий. Нагой пафос, за которым даже сама претензия на прикладные следствия, на реальную пользу кажутся неуместными. Но, в конце концов, таковые гипер-обобщения суть тоже частный сектор, отдельный сегмент «глобальной экономики текста». Классическим же воплощением обобщений стали либо узкоспециализированные (даже научно-популярные образцы, коим патронирует статистический успех, отличаются свойственной спецификой) тексты, в которых красочная шапка-настройка из завлекающих фактов-событий- имен упирается о главу-базу ведущей тезы, царственного отвлечения, либо непрекращающиеся стенания блого-мира «индивидуальных дневников», где устойчивые закономерности стыкуются не с глобальной историей и громадной инфраструктурой фактов, а с частной сферой чувств и переживаний. Ни здесь, ни там обобщения, ни продуцируется, ни, тем паче, изобретаются, а просто существует в некоем многократно клонированном образе. Поэтому чувство почтительности, уважения, симпатии инспирируют уже не они сами, а их надстройки – носители завлечения – то ли богатый «научный аппарат», то ли живые нотки искренности, непосредственности, каждому по желаниям и привязанностям его. Ужасные издержки и чрезмерные усилия, которые кладутся в основание специализированной литературы по сути неоправданны, ибо случайность, а не сциентизм стала показателем успеха, распространенности, но финансово и с позиций репутации окупаемы, ведь академизм практически идентичен профессионализму. Служители компетенции не смейте обижаться на «популюс», игнорирующий ваши мнения и дистанцирующийся от последовательной строгости, вы же получаете за столь несправедливое невнимание хоть щепотку «меркантильной» компенсации. В «индустрию» обобщений включены все, не зря «способность к символичности и отвлечению» некогда считалось нашей отличительной чертой, но мы еще не столкнулись с чрезмерным положением, когда обобщения всех станут достоянием истории, будут неистребимым письмом. Увидим, устрашимся, поперхнемся… как нашими голосами, движением мышки, стуком клавиатуры руководствуют игры обобщений. Кому-то здесь видится конец, но действительность указывает на начало. И мы еще насладимся чудным вокалом, проникновенными дуэтами, стройными хоралами никогда не «устаревающих» житейских закономерностей, отвлечений анонимных «любомудров».