Я извлекаю их холодильника шоколадных "писающих мальчиков", миниатюрных и разноцветных, привезённых из Брюселя ещё в июле, и забытых, брошенных, покинутых. Ах, бедняжечки.

Вчера был год знакомству с Сеней. Тогда - концерт Alai Oli, я в Олиных балетках ( как опрометчиво и эгоистично), я выкрикиваю слова знакомых и даже незнакомых песен, мне замечательно. И если бы тогда мне кто-то сказал, что через 18 дней я расстанусь с Шоней (правда, ненадолго), через три месяца приму решение просто спать с ним, через пять месяцев я буду уже второй день стоять на промоакции сигарет, а через шесть месяцев познакомлюсь со Стасом, через семь месяцев буду сходить с ума на крыше на Динамо, и вообще, что у меня будет самое охрененное в мире лето, за которое я успею натворить едва ли не больше, чем за всю жизнь... Я бы не поверила.

Сегодня Арбат, дождь, а потом мир такой чистый, чистый, вылизанный незаметно подкравшейся осенью. У меня ещё немного лето, я ещё не могу думать об институте, он откуда-то издалека, он не нужен.

15:30, Киевская, наперекор всем. Мне легко общаться, мы гуляем, гуляем, гуляем, и кофе с карамелью, и пешком на каблуках с непривычки, неизвестный мне парк около храма Христа спасителя, мочить ноги в фонтане, можно, ведь только 3 сентября. 

Вечера такие сиреневые, а девочка из Кунгура, та очаровательная Юля, называет меня "старшей ванилькой", потому что у неё было чёткое разделение на три ванильные группы в нашей турпоездке. И, хотя мы далеки от ванили, так же далеки, как Марс далёк от простых смертных, я улыбаюсь.

Улыбаюсь я поразительно много. А в голове крутятся авантюры, связанные с предполагаемой (вполне возможной) поездкой в Ростов, а то и вовсе на север. Мама бы не одобрила, не обрадовалась, ну и ладно.